Дэвид Хаир - Кровь мага [litres]

Однако к вечеру его лицо посуровело.

– Произошедшее должно стать для всех примером, – сказал он Казиму. – Пусть это поражение послужит горьким уроком. И кто-то должен за него ответить.

Все восприняли слова Гаруна как безусловно справедливые. Хотя Казима в тот момент одолевали не менее важные мысли. Куда теперь? На север, навстречу неизвестности, или же на юг, поставив крест на своих мечтах? Как им избежать новой встречи с ингаширцами? Хватит ли им продовольствия и воды? Когда лучше передвигаться, днем или ночью? Ответ на все эти вопросы был один: «Я не знаю».

По крайней мере, у них была еда, так что они поели вяленого мяса и хлеба, запив араком из фляжки и водой, также прихваченными с повозки. Даже лучшие блюда, приготовленные Танувой Анкешаран, не смогли бы сравниться с этой нехитрой трапезой.

– Что нам теперь делать? – спросил Казим Гаруна, когда они закончили пировать.

Обхватив свои колени, молодой богослов качался туда-сюда.

– У меня нет ответа на этот вопрос, брат. Мой разум говорит мне, что мы должны вернуться на юг и требовать справедливого воздаяния за эти ужасающие потери. Отправить через враждебную пустыню больше трех тысяч человек, полуголодных, плохо экипированных и невооруженных, лишь для того, чтобы их перебили кочевники? Немыслимо! Почему не была обеспечена безопасность? Где были командиры? Почему нас не вооружили и не подготовили в Лакхе, прежде чем отправлять сюда? Почему столько наших братьев полегло столь бессмысленно? – В смятении он зло тыкал в землю ножом, словно изливая печаль и гнев в песок. – Ингаширцы проследуют путем, по которому мы прошли. И у нас нет припасов для того, чтобы вернуться. Прошлой ночью я услышал, как солдаты говорили, что в шести днях пути к северу отсюда есть оазис. Возможно, мы сможем найти его? Я знаю одно: Ахм сохранил жизни нам троим. – Он взглянул на девушку. – Возможно, даже четверым, быть может, только нам, и никому больше. Если вы когда-либо сомневались, то отбросьте свои сомнения. Ахм с нами, и Он поведет нас.

Казим взглянул на Джая, неловко обнимавшего нежную лакхскую девушку с большими, влажными глазами. Она не была создана для пустыни и опасностей. Девушка прижималась к Джаю так, словно тот был ее личным мессией.

– Я хочу домой, – жалко произнес Джай.

Казим глубоко вздохнул:

– Как и я, брат. Но я отправился спасать Рамиту от демона-феранга. И если Ахм со мной, я ее не подведу.

Над каменистой лощиной разнесся сухой смешок, и Казим вскочил на ноги. Он оглядывался во все стороны, держа наизготовку свою новую саблю.

Темный камень на краю лощины встал, превратившись в Джамиля.

– О каком «демоне» ты говоришь, Казим Макани?

Клинок капитана лежал в ножнах. Он двигался легко, без намека на раны, полученные им утром.

Как он здесь очутился? И как давно? Казим направил на него саблю.

– Держись от нас подальше!

– Тише, парень. Хочешь, чтобы ингаширцы тебя услышали? – Джамиль подошел ближе, демонстрируя пустые руки. – Видишь, я пришел с миром. Я здесь, чтобы помочь вам.

Казим шагнул вперед:

– Лжец! Ты здесь лишь затем, чтобы забрать нашу воду и эту девчонку. Она сейчас и говорить-то не может, ты, кусок дерьма!

Джамиль остановился:

– Ты обвиняешь меня в том, чего я не совершал, парень. Я не причинял вреда этой девушке. Я нашел ее такой на второй день перехода через пустыню. Какие-то мерзавцы тайком прихватили ее с собой для развлечений. И я защищал ее с того самого момента. Красть я тоже ничего не собираюсь. Можешь мне не верить, но я присматривал за вами. Кто, как ты думаешь, давал Джаю воду во время марша? Кто предупреждал самых скверных рекрутов, чтобы они к вам не лезли? Кто заботился о том, чтобы у вас во время марша всегда была еда? Я опекал вас еще до нашей встречи.

– Ты пнул меня в голову!

Джамиль пожал плечами:

– Я хотел, чтобы мои наблюдения за тобой не выглядели слишком очевидными. Впрочем, по правде говоря, мне все равно, веришь ты мне или нет. Если вы хотите выжить, то отправитесь со мной. – Он взглянул на Джая. – А если твой приятель сделает что-нибудь девчонке, я выпущу ему кишки.

– Джай никогда бы не причинил вреда девушке, – парировал Казим. Он небрежно махнул рукой. – Ты нам не нужен.

Джамиль сухо усмехнулся:

– Неужели? Вы не знаете, куда идти, и даже не умеете ездить верхом. Я бы сказал, что вы во мне нуждаетесь отчаянно. Ну же, возможно, твой благочестивый дружок прочтет проповедь о том, что Ахм послал меня, чтобы вести вас? Он не мог бы послать вам никого лучше: я жил среди ингаширцев и знаю пустыню. Я могу провести вас через нее и до самого Гебусалима.

– Но зачем тебе присматривать за нами? – спросил Казим.

Капитан пожал плечами:

– Таков приказ. И из-за твоего отца.

– Моего отца? – вытаращился на него юноша.

– Да, Казим, сын Разира Макани. Мой… благодетель распорядился, чтобы я отыскал вас среди рекрутов после того, как вы покинули Баранази. – Он положил руку на рукоять сабли. – Я знаю, почему вы отправились в путь, я даже знаю имя «демона», похитившего твою женщину.

Казим задрожал от страха и возбуждения. Кто же этот Джамиль?

– Я должен спасти Рамиту! – вскричал он.

– Верно. И я помогу тебе – если ты мне позволишь.

Казим оглянулся на Джая:

– Это правда, насчет воды?

Смутившись, Джай кивнул:

– Он велел мне тебе не говорить.

Казим вновь повернулся к Джамилю:

– Как мы можем тебе доверять?

Пожав плечами, Джамиль вытащил свою саблю и бросил ее на песок справа от него. За саблей последовал кинжал.

– Это тебя убедит? Держи их у себя, пока не будешь готов мне доверять.

– Не жди, что я верну их тебе в ближайшее время. – Казим глубоко вздохнул. – Ты сказал, что знаешь имя рондийца, который похитил Рамиту?

– Знаю, и назову тебе его, когда мы достигнем Гебусалима.

– Скажи сейчас! – ощетинился Казим.

– В Гебусалиме. – Джамиль был неумолим. – И ни минутой раньше. Спорить бесполезно. Это мое последнее слово на данную тему.

Капитан ждал с отсутствующим выражением лица.

Огорченно зашипев, Казим оглянулся на Гаруна. Тот покачал головой, как бы предостерегая его от опрометчивых решений и действий.

– Очень хорошо, – вздохнул Казим. – Ты можешь вести нас. Пока что.

Джамиль издевательски поклонился. Все смотрели на него, ожидая указаний. Наконец Гарун спросил:

– Что ж, капитан, куда нам следует направиться?

Джамиль криво ухмыльнулся:

– Пока что – никуда. Вы должны многое узнать, прежде чем будете готовы пересечь эту пустыню.

Джамиль продержал их в лощине два дня, пока не посчитал, что они готовы, а ингаширцы ушли. В дневное время капитан учил их, как привязывать лошадей, как ездить рысью, как обматывать копыта животных так, чтобы они не стучали. Он никогда не упускал ни единой детали вроде неправильного положения попоны или плохо обмотанного копыта. Джай и Гарун его явно боялись, а вот Казим ощущал скорее тревогу, чем страх. Вопрос личности похитителя Рамиты все время грыз его.