Сергей Чернявский - Сказка На Ночь II: Имаго

Собрался, выстрелил Копьём в кабана, прикрылся плащом. Клыки волка рванули по ткани, оставив белёсые полосы. Второй серый зверь поднырнул справа, выдрал коленную чашечку и отскочил. Кренг зашипел, оскалился, обернулся летучей мышью, увернулся от объятий медведя, ринулся вверх. На спине повисла пума, вонзила клыки в загривок. Позвонки хрустнули под челюстями. Небо с землёй закружились перед глазами вампира, как колесо автомобиля. В центре вращения стоял Люк. Стоял и смотрел.

Жёсткая трава уколола щёку. Копьё Праха свалилось рядом. Кренг потянулся за ним, но ногу сжали стальными клещами, в руку погрузили гвозди и стали тянуть в разные стороны. Кренг заревел, перекрывая рык оборотней, ударил наотмашь свободной рукой по волчьей морде, отрывая ухо, вырывая глаз. Оборотень зажмурился, но челюсти не разжал.

Длинные медвежьи когти резанули по локтевому суставу, волк отскочил с предплечьем вампира в зубах. Сжал зубы, захрустел пеплом. Кренга поволокли назад, под пальцы попала рукоять Копья. Вампир активировал заклинание, повёл лучом. Серая пика разрезала волка напополам.

На спину опустилась тонна живого веса. Хрустнул позвоночник, треснул плащ, Кренг почувствовал, как у него из спины выдирают рёбра. Подскочил кабан, мотнул рылом, будто откапывая брюкву, и содрал пол лица вампиру.

Где-то сзади мявкнула пума. Затем раздался хруст веток. Медведь заревел и завалился набок, высвобождая Кренга. Кабан пронёсся по вампиру, кинувшись на кого-то невидимого ему. Зеленокожий вампир встал на четвереньки. «Главное удержать Копьё. Потеряю, вообще без шансов, так хоть покочевряжусь.» Попытался встать, плюхнулся на задницу. С трудом выдернул из-под себя крыло плаща. У самых ботинок упала кабанья задняя нога с сизыми шлангами требухи. Кренг сфокусировал глаз на том месте, откуда она прилетела.

Белый кровавоглазый Зверь, получеловек-полуволк, отоваривал бурого медведя оплеухами. На его спине висела пепельно-бежевая кошка, вгрызаясь в шею. У ног сучил копытами грязно-чёрный боров, пытаясь ухватить пастью переступающие лапы Люка.

– На кого тьма пошлёт, – промямлил половиной рта Кренг и ткнул Копьём Праха в сражавшихся. Серая полоса стёрла голову медведю. Волк, прекративший сталкивать вместе две половинки собрата, оскалился и бросился на вампира.

Люк наступил лапой на морду кабану, ухватил за шкирку пуму, содрал с себя, с ошмётками собственной плоти, вцепился ей в горло. Кошка приняла человеческий вид.

– Лука! Остановись… Это же я, Дарина!

Челюсти белого оборотня сжались, клыки срезали короткостриженую голову.

Облако летучих мышей окружило скачущего волка. Осами они впивались в зверя, откусывая по кусочку. Обнажились мышцы, показались кости, по ним пошли трещины, и оборотень исчез, распавшись на частички. И те были подхвачены прожорливыми мышатами и проглочены.

Кренг собрался. Сжал-разжал пальцы восстановившейся руки. Открыл-закрыл рот, растягивая новую кожу на лице. Окровавленный белый Зверь шагнул к нему, оскалился.

– Как-то не логично после всего этого убивать ещё и меня, не находишь? – жёлтые глаза посмотрели в немигающие красные.

Люк принял человеческий вид. Кровь текла из незатягивающихся ран.

– Будь ты проклят, вампир, – глухо сказал он.

– А я-то что? Они первые начали. – Кренг принялся разглядывать чёрные заострённые ногти.

– Говоришь тебя послали ваши военачальники? Дом, получивший власть над остальными? Да им перемирие нужно как собаке пятая лапа! Тебя отправили на убой, кретин!

Твёрдый палец дятлом задолбил в лоб вампира. Тот поморщился и отдёрнул голову.

– Интриги не мой конёк. Этим Веро обычно занималась. Придётся вспоминать, что она делала. Учиться у мёртвой…

– Да мне насррать, что ты теперрь будешь делать! – заревел оборотень, вновь обращаясь в Зверя. Кровь сбегала по короткой шерсти, капала на землю, на останки собратьев Люка. – Мы мне всю мою жизнь перечеррркнул!

Удар когтистой лапы отправил Кренга в полёт в ближайшее дерево. Люк задрал голову к небу и завыл. С чем дольше выл, тем прозрачнее становился, пока не исчез совсем.

Зеленокожий вампир выбрался из кустов, запихнул кишки обратно в живот.

– Вот психованная псина. И медведя не добил. Придётся подчищать за ним. – Кренг снял с пояса палаш. Двинулся к бурому оборотню и замер на полушаге. Обернулся летучей мышью и свечой взлетел к облакам. На поляну, где трава не видна была из-под крови и ошмётков тел, выскочили три волка, бык и сокол. Птица тут же взмыла вверх.

Утреннее солнце показалась из-за тёмного частокола леса, вымазав камни высокой городской стены розовой известью рассвета. Позёвывающие стражники, сверкая надраенными шлемами, поплелись отворять тяжёлые дубовые ворота. Створки, скрипя петлями и цепями, нехотя поползли в разные стороны, словно прикипели друг к другу за ночь и теперь не желали расставаться. Выполнив задачу, стража укрылась под аркой проёма, приставила к стене алебарды и стала ждать первых посетителей.

Вскоре к городу, окружённому серой стеной, по бежевой дороге потянулись торговцы, ремесленники, подмастерья, слуги, курьеры и путешественники. Они шли пешком и ехали на телегах, редкие скакали на лошадях. Поначалу их были единицы, только самые упёртые стремились попасть в Флаван рано утром, позже к тоненькому людскому ручейку присоединился ещё один, многоголовая река стала разливаться вширь и, конечно же, запрудила ворота. Стражники и странные личностями, замотанные в лохмотья, проверяли каждого входящего. Пусть мельком, для порядка, но всё же это вызывало заминки и народу у ворот скапливалось ещё больше. Люди явно привыкли к этому, не особо роптали, терпеливо дожидаясь своей очереди.

– Они кого-то ищут? – спросил высокий черноволосый мужчина у спутницы.

– И да, и нет, – ответила та. – Обычная проверка при входе, чтобы уберечь горожан от всякого жулья.

– И как, помогает? – мужчина поправил кружевной рукав бархатного чёрного камзола.

– Нет, конечно, – женщина тряхнула золотым хвостом. – Но тут не только стража, тут ещё и жрецы.

– Где? – её спутник завертел головой, старательно вытягивая шею.

– Да вон те двое, в лохмотьях.

– И это – жрецы?! – мужчина презрительно фыркнул.

– Морок, тише! – шикнула на него женщина, и добавила едва слышно, одним уголком рта. – Уж тебе-то их надо опасаться более любого другого.

– Пфф, – он положил руку на бедро, где на тонких цепочках висел длинный чёрный кинжал с волнистым лезвием. – Запомни, Авийя, я никого не боюсь.

– Ну и дурак, – буркнула женщина и поправила лямку вещмешка.

Морок только улыбнулся. Людская река не спеша текла сквозь кольцо ворот, и вот Драйян с Максимом оказались перед стражниками. Те скользнули взглядами по высокой фигуре мужчины, затянутой во всё чёрное: камзол, лосины, сапоги, по гладкому бледному лицу аристократа, обрамлённому прямыми, цвета вороньего крыла, волосами до плеч, по необычному кинжалу и переключились на женщину. Обилие оружия насторожило стражу. Жрецы же вообще не удостоили Макса взглядом, а вот Авийе даже кивнули. Она плеснула себе из фляги на ладонь воды, обратила её в ледышку и подала стражнику. Тот сплюнул.