Сергей Чернявский - Сказка На Ночь II: Имаго

Перед Серым был мир, в котором в мрачном пустом замке на каменном троне сидел человек. Вокруг него – тусклый сумрак, редкие факелы бледны и чадят в покатый потолок. Несмотря на темноту, глаза мужчины были заполнены мраком, так что казались отверстиями в подпространство. И он улыбался, смотря по сторонам.

Карина подошла к Демиургу Игры и обняла его за плечи.

– Что ж, переходим к нашим Богам. Твой протеже, Морок, новоявленный Бог Ночи. Всемогущий во мраке и обычный Игрок на свету. Думаешь, чему он сейчас улыбается?

– Ему нравится то, что он видит.

– Именно. Для него сейчас все краски ярки, а тени от лучащихся ясным светом факелов бархатисты. Для Морока оказалось недостаточно Игры, он сотворил для себя ещё одну иллюзию и стал жить в ней. У него нет ничего настоящего, вся его жизнь – фантом. И он раб этого морока, ибо не способен видеть реальные вещи и жить среди них. Богу нужно постоянно прятаться в собственном мирке, как улитке в домике.

Смерть развернула Серого к другой сфере. Её заполнял пышущий пламенем шар, в котором как в коконе застыла маленькая фигурка женщины.

– А вот верная исполнительница твоей воли и зачастую просто слепое орудие – Саламандра, Богиня Огня. Даже ставшая плоть от плоти Уробороса, она так и осталась разумом Параллельной. Всё её существование подчинено долгу, которому она отдаётся самозабвенно и без остатка. Раба предназначения, готовая ради этого забыть семью и близких. Ибо по-другому она не может.

Серый вздохнул и сбросил руки Карины со своих плеч.

– У меня была хорошая задумка. – Жёстко сказал он. – Вот посмотри: муж и жена, он – Тьма, она – Свет, противоположные, но не способные жить друг без друга, вечно друг к другу тянущиеся и вечно отталкивающие друг друга.

– Это очень жестоко, – грустно сказала Карина.

– А жизнь вообще жестокая штука! – с какой-то непонятной злостью ответил ей Демиург. Женщина отошла в сторону, встав к нему спиной, перед очередным миром. В нём в высокой стройной башне в кабинете за столом сидел очень крупный мужчина в синей бандане. Недалеко от него расположилась молодая женщина, что-то внимательно конспектировавшая.

– Милая Авийя, так старательно учащаяся у наставника, чтобы быть когда-нибудь достойной объекта своей любви. Похвальное стремление, вот только не стоит закрывать глаза на то, что тебя использует Кайер, Высший Игрок. – Смерть рассматривала великана, а потом, не оборачиваясь, спросила Повелителя. – Он тоже вошёл в Пантеон?

– Да. Ему отводится роль беспристрастного судьи средь остальных Богов.

– Итак, наречём его Богом Равновесия, так как не принадлежит он ни к одному элементу, а может управлять всей Игрой. И её же является рабом, ибо не может вернуться в Реальность. Как он раньше был прикован к инвалидной коляске, так же сейчас прикован к этой Вселенной. Да, размеры не сопоставимы, но для духа разница небольшая.

Женщина в чёрном отвернулась от кружащихся сфер и подошла к Демиургу.

– И, наконец, я. Смерть. Вершительница судеб, безжалостный палач. Ещё одна раба своей миссии – что роднит меня с Параллельными – я просто не имею времени отвлечься на что-то иное! Должна постоянно обрывать чьи-то жизни. Думаю, в привязанности к делу я похожа на Саламандру. Вот только ей не досталась такая внешность. Скажи, Серый, ты сам придумал, когда меня творил, чтобы я была прекрасной женщиной, но те, за кем я прихожу, видели голые кости вместо половины моего лица?

– Да. Ты конец и начало. Смерть не только завершает круг существования, но и начинает новый. Надо было как-то отразить двойственность этого явления…

– Ну спасибо, теперь мне стало легче, – горько усмехнулась Карина, поправив чёлку. – Теперь я понимаю, насколько всё… забавно. Боги-рабы – что уж может быть… забавнее?

– Такова жизнь. Чем больше сила, тем больше ответственность. Ты бы это знала, если бы читала комиксы, – улыбнулся Серый и продолжил декламировать, водя руками как дирижёр в оркестре, – Нищий гораздо свободнее короля, а уж имеющий абсолютную власть, так же абсолютно ограничен. Ну, да, это банальность, какой смысл их повторять… Мне пора.

– Ты уходишь? Оставляешь меня одну?

– Прости, так нужно. – Серый погладил Смерть по плечу. – Со мной весь Пантеон теряет смысл, вы должны быть самостоятельны, должны рассчитывать только на себя, должны научится отвечать за свои поступки и расхлёбывать их последствия.

– Но что же тогда будет с нами?

– Ты меня не слушаешь? Так страшно остаться без поводыря?

– Это бесчеловечно – так с нами поступать. Мы же слепы…

– Вы не слепы, вы просто боитесь открыть глаза. – Серый отвёл чёлку в сторону, открывая прекрасное лицо Карины. – Но, когда я уйду, вам придётся посмотреть на мир вокруг, или постоянно будете биться об невидимые для вас препятствия. Бесчеловечно? А я и не человек! И вы перестанете ими быть! Или же на место вам придут другие. Но это будет уже совсем другая Сказка.

– Я тебя ненавижу…

– Я привык. Такова обязательная плата за статус Бога.

– Значит я должна обрадовать Игроков? Что сказка кончилась? Ты решил и это свалить на меня?

Серый улыбнулся.

– Иди, Карина. Но не забывай, как сказал один профессор устами хоббита: кончаются не сказки, это герои появляются и уходят, когда их дело сделано. Прощай.

Серый печально улыбнулся, стёр пальцем со щеки Смерти слезинку и беззвучно растворился во мраке подпространства, будто его никогда и не было. А Карина вышла из Сердца Уробороса в круглый зал. Его стены сплошь состояли из плотно пригнанных арок порталов – зыбких окон в иные миры. Здесь Смерть решила подождать Богов, чтобы представиться и по праву занять своё место в Пантеоне. И объявить: Игра переходит на новый уровень!

Клив орс Росчерс поднял с пола пещеры покорёженные останки Кибира.

– Сломали, всё-таки, – он вытряс из отрубленной металлической головы прах. – Столько усилий, годы работы…

– Не расстраивайся, милый, – миниатюрная вампирша с металлическими волосами прильнула к мужу. – Мои лаборанты нашли в соседнем помещении кости и кровь вампира. Они до сих пор не распались. Используем их для восстановления нашего детища.

Морок радовался. Теперь он мог видеть любой уголок Уробороса, любой мир, лишь бы там в данный момент была ночь. А ещё Максим оказался способен смотреть в подпространство, рассматривая свивающего восьмёрку змея с любой стороны. Морок даже мог ощущать, как проскальзывает его чешуйчатое тело сквозь тьму, как перекатываются жемчужины миров в бездонном брюхе. Имаго Ночи мог перебирать их как чётки, выбирая понравившийся.

«Говорят, Серый, ты вышел из Игры? Просто стёр своего аватара, или прям вернулся в реальность? А я ведь так и не поговорил с тобой с глазу на глаз. Уроборос уникальная вселенная! Только здесь можно встретиться с создателем лично и спросить с него за всю ту ерунду, что он сотворил. А я эту возможность упустил. Не порядок.