Лаура Кнайдль - Рождение магии [litres]

Внезапно прохладное дыхание воздуха коснулось шеи Вэйлина. Мужчина вздрогнул. Снаружи началась буря? Однако он не слышал ни шелеста листьев, ни зловещего визга птиц, которые искали укрытие.

Конечно, нет. Потому что то, что приближалось, не было ни штормом, ни каким-либо другим стихийным бедствием.

Валеска.

Она здесь.

– Вэйлин.

Он закрыл глаза и тщетно боролся с принуждением, но его тело больше ему не принадлежало. Паразит обрел власть. Он заставил мужчину встать с койки и направиться к узкому окну.

На губах полукровки появилась улыбка, более болезненная, чем пытки, которые ему пришлось пережить за последние несколько лет. Валеска опустилась на колени перед окном. Ее фигуру нельзя было узнать, потому что воздушная магия скрывала внешний вид королевы.

Клятва, которая связывала их, позволила Вэйлину узнать королеву сквозь магию. Мужчина не видел ее несколько недель. До полукровки доходили слухи, что королева еще не покинула дворец. Вэйлин не понимал, почему Валеска все еще здесь. Ведь он вполне мог умереть, не перенося ее вид снова. У королевы были пухлые губы, фарфоровая кожа и такие зеленые глаза, будто в них вырос настоящий лес. Другие считали ее красавицей. Вэйлин, однако, видел в ней монстра. Ужасного. Уродливого. Смертоносного.

– Моя королева, – поприветствовал он почти ровным голосом, который гвардеец наверняка не расслышал. Если, конечно, не заснул над своей книгой.

– Рада снова видеть тебя, Вэйлин, – сказала она примирительным тоном. – Надеюсь, ты понимаешь, как сильно разочаровал меня во время коронации.

Он кивнул.

– Хорошо. Надеюсь, ты хорошо провел время в темнице и усвоил урок.

Он нахмурился. Урок?

– Что вы здесь делаете?

– А ты как думаешь? – Она коротко рассмеялась. – Освобождаю тебя.

– Освобождаете меня? – недоверчиво спросил он, заглядывая через плечо, но Неблагой гвардеец, казалось, не заметил разговора. Возможно, фейри снова задремал над своей книгой.

Валеска фыркнула.

– Полагаю, ты не мог в действительности думать, что я позволю тебе умереть от рук Неблагих, – засмеялась она. – Есть лишь один человек, который распоряжается твоей жизнью, и это я.

Королева сунула руку в один из карманов пальто и вытащила что-то блестящее. Ключ. Она просунула его через узкие перекладины, и он с легким звоном упал на кровать перед Вэйлином.

Его охватил ледяной холод.

– С его помощью ты откроешь дверь своей камеры, – сказала Валеска. – Я не смогла заполучить ключ от кандалов, но тебе придется как-то освободиться. Я хочу, чтобы завтра ты незаметно сбежал и последовал за мной в Даарию. Я жду тебя во дворце.

Проклятье! Проклятье! Проклятье! Почему у меня не получается?

Зейлан постаралась зажмурить глаза как можно крепче, хотя за ее веками не могло стать еще темнее.

Ночь опустилась на Нихалос подобно бархатному одеялу, и все королевство, казалось, покоилось под ним. Вообще-то Хранительница тоже должна была находиться в стране грез, но шквал мыслей просто не давал ей покоя.

Зейлан снова и снова возвращалась в мыслях к разговору, который она подслушала прошлой ночью. Или думала, что подслушала. Потому что девушка не была уверена, кого или что она на самом деле слышала. Полукровка стоял у окна и – как ей казалось – разговаривал сам с собой. Он что-то шептал о королеве, и тут послышался другой голос, голос женщины. Но, как ни старалась Зейлан разглядеть что-нибудь в темноте, она никого не видела. Возможно, полукровка постепенно терял рассудок.

Чтобы с ней не случилось то же самое, она решила воспользоваться тишиной и медитировать. Предполагалась, что при этом она должна была научиться получать доступ к своей магии без помощи связанного с Водой меча. Хотя сама Зейлан считала, что это лишь байка, которую ей рассказал Ли, чтобы она хоть чем-то занималась.

Зейлан еще раз глубоко вдохнула и сосредоточилась на том, как дыхание заставляет ее грудь вибрировать. Холодный воздух темницы струился сквозь внутренности, согревая ее губы. Одновременно с этим девушка мысленно ощупала свое тело в поисках магии, которой наградил ее Киран и которая дремала где-то глубоко внутри нее. Но почувствовала лишь напряжение в плечах, пустоту в желудке и давление на мочевой пузырь.

Там не было магии, даже искры!

Разочарованная, Зейлан открыла глаза и уставилась в потолок своей клетки. Прямо над головой девушки висел черный паук, который, казалось, пристально смотрел на нее. Зейлан почти поверила в то, что видит в его темных глазах насмешку. Что она, собственно, здесь делала? Она хотела стать Хранительницей не для того, чтобы искать единение с самой собой. Она собиралась стать Хранительницей, чтобы владеть оружием и смотреть, как эльвы истекают кровью.

И все же Зейлан никак не могла понять, почему ей не удавалось получить доступ к своей магии. Ли говорил, что она должна быть в гармонии с собой – и гармония была. Тело девушки с годами превратилось в своеобразный инструмент. Необходимый для того, чтобы двенадцатилетний ребенок, каким она была тогда, выжил в одиночку на улицах Тобрии. Зейлан знала, насколько она может доверять своему телу и где находятся его границы, даже если ее боевой дух снова и снова призывал ее выйти и переступить эти границы. Почему ее тело после всех этих лет подвело ее и отказало ей в магии, Зейлан не понимала. Должен был быть другой путь!

В новой попытке добраться до магии Зейлан закрыла глаза и снова прислушалась к своему дыханию. Она была не из тех, кто легко сдается, особенно когда речь шла об ее существовании в качестве Хранительницы. Девушка не знала, сможет ли она когда-нибудь снова увидеть Стену. Но если Зейлан когда-нибудь вернется в Свободную землю, она хотела быть полностью готовой к этому. Остальные послушники в любом случае уже находятся в выигрыше. Уже несколько недель, нет, несколько месяцев Хранительница не участвовала в тренировках, и, наверное, мужчины, которых она прежде еще могла держать в руках, скоро превзойдут ее.

Эта мысль взбесила ее так же, как гнилые фрукты, которые Неблагие фейри всякий раз совали своим заключенным. Поэтому Зейлан заставляла себя все больше и больше медитировать, чтобы установить хоть какую-то связь со своей магией, хотя постепенно ей надоело все время следить за дыханием.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Моя Королева.

Что имел в виду полукровка? Какая королева? Он говорил о Зарине? Но почему он назвал королеву Неблагих фейри своей королевой? Или он говорил о королеве Валеске, которая со своими тварями все еще находилась при дворе Неблагих?

Нет.

Зейлан постаралась прервать ход своих мыслей.