Лаура Кнайдль - Рождение магии [litres]

– Понимаю, – согласилась хозяйка. – Но это решение касается не только вас, но и всех нас. За последние дни мы потеряли слишком много хороших людей. Что, если они вернутся и заберут Корвана? – Она указала на молодого человека рядом с Ларкином. – Или, может быть, даже тебя. Что тогда будет с твоей дочерью?

Вдова вызывающе вздернула подбородок.

– Я готова рискнуть.

Хозяйка фыркнула.

– Ты такая простодушная!

– Думаю, нам стоит проголосовать, – бросил Корван. – Как ты сказала, это решение касается всех. Нам поможет только голосование. Если большинство пожелает, чтобы мертвые были сняты, мы это сделаем. Если большинство будет против, они останутся висеть.

Корван выжидательно посмотрел вокруг.

Ларкин проследил за его взглядом, всматриваясь в лица присутствующих. Они казались пустыми и лишенными всякой надежды. В большом городе трое крестьян, в большую или меньшую сторону, не имели никакого значения, но в такой деревне, как Рихволл, лишних людей не было. Гвардейцы наверняка знали об этом, и это делало все гораздо хуже. Он все равно не понимал, зачем они вообще требовали деньги. Король владел достаточно богатой казной. Это доказывало количество золота в сумке Хранителя, которое он получил от Фрейи. Почему этого не хватало? Тем более что Рихволл, безусловно, был не единственной деревней, пострадавшей от этого сбора налогов. Особенно если то, что говорили жители, было правдой и храм был всего лишь предлогом.

– Хорошо, тогда давайте проголосуем, – услышал Ларкин голос Корвана. – Кто за то, чтобы мы сняли повешенных с дерева, встаньте.

Ларкин смотрел, как встали некоторые гости, в том числе вдова и сам Корван. Хозяйка, напротив, уселась за своей стойкой. Пересчитав всех, Корван поспешил к доске за прилавком и записал на ней число.

– А теперь встаньте все, кто против.

Снова некоторые из гостей поднялись со своих мест. Корван пересчитал их дважды, словно для того, чтобы убедиться, что не ошибся, потом удовлетворенно кивнул и записал на доске еще одно, меньшее количество.

– Вот и решили. Мы снимаем тела.

– Если меня казнят из-за вас, мой призрак будет приходить к вам домой, клянусь, – проворчала хозяйка.

На мгновение воцарилась тишина, а потом среди гостей вновь поднялся ропот разных голосов. Хозяйка что-то недовольно пробурчала и принялась мыть грязную посуду, скопившуюся у нее за спиной. Ее движения были жесткими и грубыми и свидетельствовали о ее огорчении.

Ларкин знал, что дальше вмешиваться не стоит. Это было дело деревни, а он вскоре собирался двигаться дальше, но мужчина странным образом чувствовал себя ответственным. В конце концов, он тоже служил королю Андроису и другим королям до этого, тем самым помогая им получить власть. Поэтому он не смог сдержаться, когда Корван снова занял место рядом с ним.

– Я могу помочь вам избавиться от погибших.

Корван улыбнулся.

– Спасибо за предложение, но у нас нет денег, чтобы вам заплатить.

– Мне не нужны деньги. Только место, где можно переночевать.

Изумленный, Корван посмотрел на Ларкина так, словно никогда не встречал щедрого наемника.

– Это можно устроить. В моей хижине найдется свободная кровать. Когда пойдем?

Ларкин посмотрел на свой суп. Аппетит у него пропал, и он задумался о том, что Фрейя, возможно, была права. Может быть, ее отец и в самом деле не был Богом или, по крайней мере, милостивым правителем, если допускал, чтобы его люди совершали такие жестокие поступки.

Ларкин ненавидел сладковатый запах горелого человеческого мяса и хотел, чтобы сейчас рядом с ним был Готар. Этот Хранитель наверняка предложил бы ему одну из травяных мазей собственного изготовления, которые так хорошо устраняли эту жуткую вонь. Три костра пылали огнем. Они посылали свой дым в небо и заставляли таять снег в радиусе нескольких футов. Вся деревня собралась на рассвете, чтобы отдать последнюю дань погибшим. Ларкин стоял в стороне от скорбящих и наблюдал за происходящим издалека. Он ничего не говорил и не проливал слез. Но он не хотел исчезать, не сказав ничего на прощание. Один за другим жители бросали в пламя что-то в память об умерших. Вдова Морин держала на руках свою маленькую дочь. Та была еще совсем мала, чтобы понимать, что в действительности происходит. О чем только думали гвардейцы, лишая эту девочку отца из-за жалкой горстки монет? Более того, трое убитых гвардейцами крестьян были не единственными, кого оплакивала деревня. Возле трех костров возвышался четвертый. Обугленный и выгоревший, он, судя по следам, был не старше нескольких дней, максимум – двух недель.

Ларкин услышал шаги, чавкающие в слякотной грязи.

– На этом костре мы сожгли моего брата, – пробормотал Корван, остановившись рядом с Хранителем. Взгляд его глаз был застывшим, а нос покраснел. Плаща на нем не было, только одеяло, в которое Корван старался завернуться как можно плотнее.

– Что случилось? – спросил Ларкин.

– Его убили, – ответил Корван, не отрывая взгляда от обугленной земли.

– Гвардейцы?

Корван покачал головой, и одинокая слеза скатилась у него по щеке. Скорбь или студеный ветер выгнал ее из глаз, Ларкин сказать не мог.

– Воры. Они ворвались в его хижину и связали его. Наверное, он слишком сильно сопротивлялся. Мы нашли его только на следующее утро. Совершенно обезображенного, с перерезанным горлом.

Ларкин нахмурился. Происходящее показалось ему довольно необычным для воровской банды, особенно в таком месте. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что в Рихволле особо нечего взять. Зачем ввязываться в такое предприятие? Для этого даже самый глупый вор должен был сильно отчаяться.

– Мне очень жаль. Что украли?

– Мы не знаем. Они перевернули всю хижину вверх дном. Вероятно, в поисках денег, которых у Хенрика не было.

Ларкин что-то пробурчал. В этой истории были какие-то нестыковки. Воры, которые убивали, но ничего не крали? Даже если у брата Корвана не было ни меди, ни серебра, в доме наверняка было что украсть, даже если это была бы всего лишь кастрюля – но ее можно было продать! А это, в свою очередь, означало, что эти преступники, возможно, вообще не были ворами.

– Если хотите, я займусь поисками убийц вашего брата.

Корван покачал головой.

– Благодарю, но к чему это приведет? Их давно уже нет здесь, а брат мертв. В этом уже ничего нельзя изменить. Хотите честно? С меня достаточно трупов. Достаточно убийств. Достаточно костров. Я просто хочу, чтобы все снова стало как прежде.

Ларкин кивнул, хотя чувствовал себя при этом не совсем комфортно. Вероятность того, что воры снова будут убивать, увеличилась теперь, когда они уже сделали это раньше.

– Вы останетесь у нас еще? – спросил Корван.