Марина Ясинская - Рунные витражи [сборник litres]

– Мне надо подумать, сэр!

За следующие пять лет Джон повидал изрядную часть Винландии – от западных берегов Калифорнии до восточных земель Делавара, от северной, покрытой льдом Берингии до жаркой республики Техас. Вместе с другими динбоями он перегонял огромные стада цератопсов через поросшие травами Великие Прерии, где своими глазами видел гигантских, под сто футов высотой, длинношеих аламозавров и маменчизавров. Он дрожал от холода во время снегопада в горных грядах Кордильер, он отстреливался от диких племён апачей и команчей на краю Глубокого Каньона и терял часть стада в выжженных солнцем пустынях Сонора и Мохаве. Он добрался до Великих озёр Гудзонии, где впервые своими глазами увидел чёрных, гладких и лоснящихся водоплавающих завров, и спасался от острых зубов летающих завров в болотах и влажных лесах Леонии.

Периодически Джон наведывался домой – повидать мать с сестрой, но никогда не оставался надолго в Гринфилде, ставшем теперь в его глазах ещё более пыльным и захолустным, чем прежде. Это отец, возвращаясь домой, задерживался там надолго – ведь у него были своё ранчо и жена с детьми. У Джона не было ни того, ни другого – да и не спешил он ими обзаводиться.

Именно во время одного из таких визитов судьба настигла Джона во второй раз. На станцию, рядом с которой теперь начищал грязные сапоги пассажиров другой мальчишка, прибыл странный состав. Ярко раскрашенный паровоз залихватски свистел, к трубам были привязаны разноцветные ленты и флаги, развевающиеся на ветру. В одних вагонах были люди, в других – самые разные цератопсы и даже один хищный теропод.

Высадившись в Гринфилде, новоприбывшие быстро очертили на окраине города арену, установили вокруг ограду, живо украсили её разноцветными стягами и полотнищами, и вот уже две симпатичные девушки в ярких динбойских шляпах, коротких штанишках и высоких сапогах со шпорами расхаживали по городу, выкрикивая:

– Впервые в Гринфилде! Проездом! Наездники Бэнкса! Лучшие динбои северо-западных штатов! Спешите видеть шоу-родео! Всего одно представление!

Местные жители, из развлечений знавшие только пьяные драки у салунов да шерифские суды над бандитами, дружно повалили на представление. Отправился и Джон – его потащила туда подросшая и очень похорошевшая за время его отъездов сестра Элла, да и его босс, Билл Митчелл, тоже собирался поглазеть и звал Джона с собой.

Что ж, представление оправдало все ожидания. Там было всё, чего обычно бывает на настоящем родео! Динбои соревновались между собой в том, кто быстрее заарканит с помощью лассо выпущенного из загона молодого агуха, кто ловчее прогонит по кругу неповоротливого трицера, кто скорее пробежит на струте, не сбив при этом ни одного из выставленных на поле препятствий – и многое другое.

Главным же представлением на родео стал объезд диких цератопсов. Несмотря на то, что взрослые особи были тяжелы и неповоротливы, разозлённые, они бешено брыкались задними лапами. Удержаться на спине такого цератопса как можно дольше и требовалось от динбоев родео. Один за другим они выскакивали на арену и проявляли настоящие чудеса наезднического искусства.

Под конец на площадку под испуганные возгласы толпы вывели чешуйчатого серого горгозавра. Динбою – победителю в соревнованиях наездников предлагали попытаться взобраться, а после удержаться на спине торга.

У выведенного на арену торга были подпилены клыки, и Джон скривился – завр был частично выдрессирован, и наверняка кем-то вроде их давнего соседа по ранчо, Циркача.

Зрители с замиранием сердца наблюдали за тем, как динбой сначала попытался подобраться к торгу сбоку, уворачиваясь от клацающих совсем рядом пусть и подпиленных, но по-прежнему внушительных зубов, после – сзади, избегая раздражённо бьющего по земле хвоста… В какой-то миг динбою удалось ухватиться за шею торга, но тут теропод недовольно зашипел, вскинул голову – и резко сбросил неудачливого наездника на землю.

Толпа, хоть и не ожидала всерьёз, что динбою удастся оседлать настоящего хищного теропода, всё же засвистела и презрительно заулюлюкала.

Тут вперёд выступил ярко разодетый динбой с пузом, тяжело нависавшим над туго затянутым ремнём, сдвинул широкополую, щегольски-белую шляпу на затылок и обратился к зрителям:

– Что ж, нашему динбою теропод не покорился. Найдётся ли среди вас смельчак, который попытается оседлать этого торга? Десять долларов, если он продержится у него на спине десять секунд. Пять долларов, если он хотя бы взберётся ему на спину!

Толпа немного подалась назад – кто же в своём уме добровольно полезет к хищнику?

– Есть! – вдруг раздался чей-то голос.

Джон даже не сразу понял, что это выкрикнул он сам. Перехватил ошарашенный взгляд Билла Митчелла и шагнул вперёд.

– У нас нашёлся смельчак! – обрадовался толстяк-динбой, подскочил к Джону и повлёк его за собой. – Только смотри не попади к нему в зубы и не залей мне тут всё кровью, а то всё шоу испортишь, – тихой скороговоркой выпалил он ему на ухо, прежде чем ретироваться.

И мгновение спустя Джон остался один на один с чешуйчатым серо-жёлтым торгом. Тот яростно постукивал хвостом по земле и оглядывал немигающим взглядом притихшую толпу. А Джон оценивающе оглядывал его.

В стаде Циркача как-то был один горгозавр, старый, медлительный, со спиленными до корней зубами и такой забитый, что он почти не обращал внимания на маленького Джона, который бесстрашно лазил по нему. Однако Джон помнил, что из-за широко расставленных глаз торг ничего не видел прямо впереди себя – только по бокам. И потому сейчас Джон направился к торгу, стараясь постоянно находиться у него прямо перед мордой. А когда подошёл совсем близко, то одним быстрым движением вскочил ему на спину и тут же сполз ниже, прямо к хвосту. У торга из стада Циркача кожа в самом низу спины была толстой и нечувствительной; Джон надеялся, что это относится ко всем торгам.

Завр почувствовал наездника, рыкнул и закрутил головой. Но, не ощущая особого дискомфорта и не видя нежеланного наездника, взбрыкивать не стал, только пустился неторопливой рысью вокруг арены.

Гонг, отсчитывающий секунды, звенел в полной тишине, но на шестом ударе толпа подхватила – и вот уже все зрители хором считали:

– Семь! Восемь! Девять! Десять!

Джон соскользнул со спины вдоль хвоста торга, быстро отбежал в сторону и поправил перекосившийся на шее синий с охрой платок – подарок отца, который он, желая сохранить как можно дольше, надевал теперь только по праздникам.

Толпа разразилась приветственными криками, а когда ярко разодетый толстяк-динбой вручил Джону обещанные десять долларов награды, зрители принялись драть глотки ещё радостнее, так, словно деньги достались им самим.