Сара Бет Дерст - Королева крови [litres]

– А потом что? – Она поднялась. – В лучшем случае тебе не поверят. Ты изгнанный чемпион. Тебя не не воспримут как надежный источник, также учитывай, насколько серьезные обвинения ты выдвинешь. В худшем случае, однако… в худшем тебе поверят и восстанут против нашей королевы. Что она сделает, если чемпионы обратятся против нее? Будь честен, Вен, что она предпримет?

Вен выглядел опустошенным.

– Она будет бороться. Вызовет духов себе на помощь. Назовет всех предателями и убьет.

– Она стала королевой крови, – тихо сказала Ханна. – Смерть – спутница ее правления. Фару нужно остановить. Так мы сможем сохранить ее наследие. О ней будут вспоминать с добротой. А если мы расскажем всем, что она натворила… ничего хорошего из этого не выйдет. Может начаться гражданская война: люди против людей, а духи – на свободной охоте. Нужно сделать выбор, который сохранит большинство жизней.

– Но она ведь королева, – простонал Вен.

– Именно, – сказала Ханна. Сделала паузу, дожидаясь, пока до него дойдет эта мысль. Он всегда был человеком со здравым рассудком, человеком чести. Видел своими глазами, какой урон нанесла Фара, что она уже натворила. Станет лишь хуже.

– Я должен сначала с ней поговорить. – Вен направился к двери.

– Погодите! – Гамон подскочил на ноги. – Что вы ей скажете? Она придет за нами – особенно за Далеиной, – если узнает, что нам все известно.

Он замер.

– Я буду защищать Далеину до последнего вздоха, в этом можешь не сомневаться. – Повернувшись к Далеине, Вен протянул ей свой лучший нож, спрятанный в кожаный чехол. И не дал возможности возразить. – Сохрани его, если я не вернусь.

Затем он вышел из кабинета. Ханна могла бы его остановить. Попытаться заставить его осознать бессмысленность затеи. Она знала Фару достаточно хорошо, чтобы понимать, что та никогда не откажется от трона, не остановится ни перед чем. Фара плела свои интриги годами, хотя понимала, что это неправильно. Расправив плечи, Ханна посмотрела на Гамона. Тот ерзал рядом с ее столом – он заметил леску, с помощью которой открывалась дверь.

– Как ты думаешь, мы можем вынудить королеву съесть ягоды? Ее хорошо защищают. К тому же, если одного из нас поймают, это не сыграет на пользу Аратею.

Ответила Далеина.

– Она пьет кровь духа-совы после каждой совершенной сделки. Три капли. Если яд будет в крови духа… – Она сглотнула, словно слова были грязными на вкус. – Люди травились, просто попробовав зараженное мясо. Если заразить кровь, сработает?

Гамон кивнул.

Предложение выглядело заманчивым.

– У Вена будет шанс убедить ее, а у нас обезопасить народ и нас самих от последствий ее смерти. Стражница сказала, что королева видится с этим духом с лицом совы только в полнолуние, так что у нас будет целый месяц, чтобы подготовиться, – сказала Ханна. – Если королева не заключит новой сделки, то и не пострадает. Но если снова решит убивать… это ее остановит.

План был прекрасен своей простотой: вызвать духа-сову, опоить, отпустить. Гамон сказал, что яд останется в крови как минимум месяц: он изучал ночные ягоды и был уверен в их свойствах. Далеине дали задание – призывать духа-сову в академию. Неудивительно, Гамону не понравилась эта часть их плана.

– Не понимаю, почему ты опять должна быть наживкой.

– Потому что это работает, – сказала Далеина, пытаясь оставаться терпеливой, по крайней мере пока он занимался ядом. Они сидели в кабинете директрисы, и Гамон сцеживал ягодный сок. Он сказал Далеине стоять у стены, напротив него, пока весь сок до последней капли не окажется в пузырьках. – Мы знаем, что она любит убивать людей. Будет рада волонтеру.

– Дух не человек. И этот дух убьет тебя саму, как только представится шанс. – Гамон наливал сок во второй пузырек, его руки не дрожали, взгляд замер на стеклянной таре.

– Мои друзья не позволят духу убить меня. – В этом заключалась вторая часть плана: остальные кандидатки должны будут погрузить женщину-сову в сон. Красота в простоте.

– Мне не нравится наблюдать, как ты рискуешь собой снова и снова. – Он закрутил крышку пузырька и осторожно положил емкость на тряпочку, а затем начал подготавливать шприцы.

– Не пытайся меня защитить. Я сама выбираю этот риск. Это моя обязанность. Если тебе не нравится, тогда, может, стоит вообще прекратить обо мне думать.

Он застыл, и Далеине захотелось одновременно забрать свои слова обратно и прокричать их еще раз, громче. Она не могла держать в себе груз его переживаний. Достаточно уже самой мысли о том, что они делают. Пока они смотрели друг на друга, Далеина мысленно сказала себе, что их затея вовсе не убийство. Исход событий решат действия королевы Фары. Если королева не заключит новой сделки с духом-совой, то не пострадает. Если решит пожертвовать новыми невинными жизнями, погибнет. Ее собственные действия…

«Нет». Это убийство. Убийство королевы, неважно, как его оправдывать. Далеина не могла лгать себе, говоря, что Фара сама принимает решение. Ей придется жить с этой виной, с попытками оправдать себя. Этим поступком Далеина переступит черту, после которой не сможет вернуться. Это одновременно правильно и неправильно, но все равно она идет на риск. Ради Грейтри. Ради того, чтобы предотвратить подобное, потому что ради этого Далеина и затеяла все – пошла учиться к ведунье, поступила в академию, тренировалась с чемпионом Веном, оставила нормальную жизнь и безопасное будущее – все ради предотвращения того, что случилось с ее деревней. Только так можно все остановить. Если из-за этого Далеина станет убийцей, а не королевой, так тому и быть.

Она посмотрела на Гамона, и решимости прибавилось.

«Я сделаю все, что потребуется, с тобой или без тебя».

– Далеина… Я люблю тебя.

Она вздрогнула.

– Давай переживем это, а потом… посмотрим, останемся ли мы прежними. Нельзя совершить подобное и не измениться.

Гамон засунул пузырек с ядом в карман, а затем залез в шкаф рядом с книжными полками директрисы.

– То, что я к тебе испытываю, не изменится.

– Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать, – сказала она, когда он закрыл за собой дверцу. Далеина долго смотрела на шкаф, думая о том, чтобы распахнуть его и поцеловать Гамона, чтобы отказаться от своих слов, напускной смелости и уверенности. Он любит ее. Конечно, он прав, это чувство выживет даже после всего, что они запланировали.

Подойдя ко входной двери, Далеина стукнула раз. Приложив ухо, прислушалась – директриса Ханна должна быть с той стороны, на вершине лестницы. А подруги должны ждать на лестнице позади.

По сигналу директриса начала свою речь:

– Студенты мои… что ж, уже не мои. Сегодня вас назовут преемницами, чтобы служить во имя мира и процветания Аратея. Это огромная ответственность и большая честь, но я знаю, что вы готовы. Вы упорно трудились, и я горжусь вами.