Тэд Уильямс - Империя травы. Том 2 [litres]

Эскритор Ауксис закончил церемонию. Носильщики гроба выступили вперед, чтобы отнести его на повозку, которая перевезет его в склеп Бенидривин. Мири встала, заверила графа Фройе и капитана Юргена, что она в порядке, и стала ждать, когда все выйдут из собора. Мириамель собиралась нарушить традицию и идти в конце процессии, а не в начале, как требовал протокол, но она решила, что это подходящий момент, чтобы Верховный Престол отстранился от кипевших в Наббане убийственных страстей.

Сияющие лучи солнца исчезли за тучами, пришедшими со стороны моря, и скорбящих поливал дождь, когда они поднимались вверх по склону холма Маистревин от собора Святого Граниса к мавзолею семьи Бенидривин. Однако процессия остановилась перед тем, как продолжить путь к дворцу герцога.

– Что такое? – спросил сэр Юрген. – Почему мы остановились?

– Нас кто-то атаковал? – сказал Фройе, нервно трогая Дерево, висевшее у него на груди.

– Это выглядит слишком организованным, чтобы быть атакой, – ответила Мири.

– Давайте обойдем их, – предложил Юрген. – Мы пробьем себе путь во дворец.

– Не позволяйте своим людям обнажать оружие до тех пор, пока не будет прямой угрозы, – предупредила Мириамель. – Это приказ. Я не стану причиной беспорядков. Не сегодня.

Когда они пробирались вдоль края толпы, заметно увеличившейся из-за людей, которые не были в церкви, Мириамель увидела, что повозка с гробом Друсиса остановилась перед воротами Санцеллана Маистревиса. Даже дождь не помешал ей заметить лица в окнах дворца, и она не сомневалась, что среди них есть и герцог, ведь он ушел из собора первым, а его солдаты уже стояли на стенах замка в полном вооружении. Королева испытала некоторое облегчение – теперь она могла быть уверена, что герцог и его семья в безопасности. Но почему погребальная процессия остановилась? Что делает Далло?

Она получила ответ довольно быстро. Массивный мужчина в сопровождении солдат, с символом Буревестника Ингадаринов, взобрался на открытую повозку и встал рядом с гробом. Кода луч солнца нашел просвет в тяжелых тучах, граф Далло откинул капюшон и посмотрел на скорбящих, которых после остановки процессии становилось все больше.

– Сегодня день скорби для всех нас! – закричал Далло так громко, что даже те, кто находился далеко от повозки, его услышали. – Друсис, граф Тревинта и Эдне, павший от рук подлых убийц в часовне своего собственного дома, лежит в гробу. Двенадцать ран ему нанесли – двенадцать раз ударили жестокими ножами – и оставили умирать на полу. И убийцы все еще находятся среди нас!

Ропот толпы превратился в гневный рев.

– Клянусь любовью Искупителя, что он делает? – спросил граф Фройе. – Неужели он собирается заставить их атаковать дворец?

– Нет, – ответила Мири. – Он действует намного тоньше. Юрген, не обнажай меч. Мы гости в Наббане.

– Я никому не позволю причинить вам вред, ваше величество, – ответил сэр Юрген.

– Никто и не собирается причинять мне вред – во всяком случае пока, – заметила Мириамель.

Далло продолжал с жаром проклинать убийц, а Мири смотрела на тех, кто находился ближе всего к повозке, и сразу за ней заметила леди Турию, которая отбросила вуаль и не сводила с дяди глаз, но ее лицо было застывшим и пустым. О чем она сейчас думает? Сердце Мири сжималось от сочувствия к девочке, которой пришлось принимать участие в таких же страшных событиях, как самой Мири, когда ее отец сошел с ума. Но, какие бы планы ни вынашивал Далло, она не сомневалась, что он не захочет, чтобы пострадала его племянница, скорбящая вдова Друсиса.

– И последний из них нанес удар в его сердце – в львиное сердце, которое билось для Наббана и его народа! – Далло перечислил раны Друсиса. – И только после этого он перестал сражаться с жестокими убийцами. Только после того, как его благородная кровь залила камни часовни, Друсис прекратил сопротивляться. Они убили великого человека.

Рев толпы стал более грозным, и Мириамель поняла, что еще немного, и начнется насилие. Она вдруг подумала, что Далло может попытаться штурмовать Санцеллан Маистревис.

– Мы стоим перед дворцом наших правителей, – продолжал Далло. – Перед сердцем нашей нации, и я спрашиваю герцога Салюсера: где убийцы твоего брата? Быть может, их кто-то скрывает? Почему их еще не предали справедливому суду?

Мири слышала крики тех, кто находился рядом.

– Сожжем дворец! – закричал кто-то, и Юрген построил своих людей так, что они окружили королеву, графа Фройе и других придворных, которые выглядели напуганными. Мириамель прекрасно понимала грозящую опасность и уже хотела отдать приказ Юргену и солдатам начать пробираться сквозь толпу, когда Далло неожиданно поднял руки вверх.

– Но сегодня не просто день скорби, – закричал он. – Это день празднования жизни Друсиса, который заботился о своем народе больше, чем о себе. Потому что граф Друсис не только сражался за Наббан против варваров луговых земель и всех предателей и бесчестных людей здесь, в нашем великом городе, но оставил завещание, в котором разделил все свое состояние с вами , с народом, который любил больше всего на свете.

Далло сделал знак своим солдатам, и двое взобрались на повозку с деревянным ящиком в руках, который они с трудом подняли наверх. Далло отбросил крышку, засунул внутрь руку и снова поднял ее вверх, чтобы показать толпе. Под серыми небесами и косым дождем ярко вспыхнуло золото.

– Друсис сказал: «Если моя смерть будет безвременной, отдайте мое золото народу!» И я не могу не исполнить его желание. – С этими словами Далло швырнул горсть золотых и серебряных монет в толпу. Часть из них кто-то умудрился схватить на лету, многие падали на землю у ног скорбящих, и те, подобно выдрам, преследующим рыбу, принялись кричать и бороться, чтобы схватить разлетевшиеся в стороны монеты.

– Не нужно драться! Друсис этого не хотел бы! Здесь достаточно, чтобы получили все, кто его любили! – Далло вытащил новую пригоршню монет и бросил их в другую часть толпы. – Друсис сказал: «Отдайте людям мое золото!»

Монеты носились в воздухе, точно сияющие кусочки солнца и звезд, часть из них удавалось поймать на лету, другие падали в лужи, мужчины и женщины сражались за них в грязи, а ошеломленная Мири застыла на месте. Граф Далло явно получал удовольствие, и ему, наверное, было все равно, что погиб его союзник, он продолжал швырять золото в толпу, наблюдая за отчаянными схватками, возникавшими тут и там.

– Нам нужно уходить, ваше величество, – сказал запаниковавший Фройе. – Даже если они не собираются штурмовать дворец, Ингадарис начнет мятеж. Здесь нельзя оставаться. Вам грозит опасность.