Ребекка Куанг - Республика Дракон [litres]

– И на кону стоит охренительно много, – сказала Рин.

Если они проиграют, восстание будет подавлено, и на ближайшие десятилетия Никан погрузится во тьму, его будут раздирать стычки местных противоборствующих сил и остатки войск Федерации.

Но если победят, империя превратится в республику, устремленную в новое и блестящее будущее с Вайшрой у руля и гесперианцами рядом с ним.

И тогда Рин придется задуматься о том, что будет после.

И тут ей пришла в голову мысль – поначалу крошечный зародыш, но затем пылкий взрыв надежды. Быть может, Вайшра только что указал ей путь к спасению.

– Как добраться до голубятни? – спросила она.

– Могу тебя отвести, – ответил Катай. – Кому ты хочешь послать письмо?

– Муг.

Рин развернулась и начала спускаться обратно к городу.

Катай последовал за ней.

– Зачем?

– Она должна кое о чем узнать. – Рин уже мысленно сочиняла письмо. Если… нет, когда она покинет Республику, ей понадобится союзник. Тот, кто сумеет быстро вывезти ее из города. Не связанный с Республикой человек.

Муг была лживой, но имела корабли. А сейчас Муг тайно вынесли смертный приговор, о котором она не знала. И это давало Рин преимущество. И союзника.

– Назовем это страховкой, – сказала она.

При сохранении нынешней скорости императорский флот должен был оказаться в канале на рассвете. А значит, у Арлонга осталось еще шесть часов на подготовку. Вайшра приказал войскам спать посменно, сменяясь через каждые два часа, чтобы встретить ополчение отдохнувшими и в боевом настроении.

Рин понимала смысл приказа, но не могла заставить себя закрыть глаза. От нервного напряжения ее трясло, она даже сидеть не могла спокойно – нужно было двигаться, куда-то бежать или во что-нибудь ударить.

Она расхаживала по полю за казармами. В воздухе танцевали ручейки огня, закручиваясь идеальными кругами. Это хоть чуть-чуть успокаивало. Доказательство, что она хоть что-то еще способна держать под контролем.

Рядом кто-то прокашлялся. Рин мигом обернулась. В дверях стоял Нэчжа, взъерошенный и с затуманенным взглядом.

– В чем дело? – резко спросила Рин. – Что-то слу…

– Мне снился сон, – пробормотал он.

Рин подняла брови.

– И?

– Ты умерла.

Пламя вокруг нее тут же погасло.

– Да что на тебя нашло?

– Ты умерла, – повторил он. Голос звучал глухо, словно издалека, так школьник непонимающе бубнит на уроке цитаты из классиков. – Ты… тебя застрелили над водой, и ты упала в реку. Ты была такой неподвижной. Я видел, как ты утонула, и не мог спасти.

Он заплакал.

– Какого хрена? – прошептала Рин.

Он что, пьян? Под наркотиками? Она не знала, что делать, но с ним оставаться не хотелось. Рин оглянулась на казармы. А если она просто уйдет?

– Пожалуйста, не уходи, – сказал Нэчжа, словно прочитав ее мысли.

Рин скрестила руки на груди.

– Я думала, ты не захочешь меня больше видеть.

– С чего вдруг ты так решила?

– «Лучше бы мы умерли». Кто это сказал?

– Я не имел в виду…

– А что тогда? Где ты проведешь черту? Суни, Бацзы, Алтан – все мы чудовища для тебя, ведь так?

– Я разозлился, когда ты назвала меня трусом…

– Потому что ты и есть трус! – выкрикнула Рин. – Сколько людей погибло в Бояне? Сколько полягут сегодня? Но нет, Инь Нэчжа мог остановить реку и не сделал этого, потому что боится татуировку на своей спине…

– Я же сказал, это больно!

– Всегда больно. Но мы все равно вызываем богов. Мы солдаты и идем на необходимые жертвы, чего бы это ни стоило. Однако ты поставил собственное спокойствие над возможностью сокрушить империю…

– Спокойствие? – повторил Нэчжа. – Думаешь, это можно назвать спокойствием? Ты знаешь, что я чувствовал в той пещере? Знаешь, что он со мной сделал?

– Да. То же самое, что со мной сделал Феникс.

Рин понимала боль Нэчжи. Но не сочувствовала ему.

– Ты ведешь себя как ребенок. Ты же генерал, Нэчжа. Так и веди себя, как подобает генералу.

Его лицо исказилось от ярости.

– Если ты решила поклоняться тому, кто над тобой надругался, это еще не значит, что все мы…

Рин окаменела.

– Никто надо мной не надругался.

– Рин, ты же знаешь, что это неправда.

– Да пошел ты!

– Прости. – Он поднял руки, признавая поражение. – Слушай, мне правда жаль. Я пришел не об этом говорить. Я не хочу ссориться.

– Тогда зачем ты пришел?

– Потому что ты можешь там умереть. Мы оба можем. – Слова полились потоком, словно Нэчжа боялся не успеть высказаться, словно у него больше никогда не будет такой возможности. – Я видел, как это случилось, видел, как в воде из тебя вытекала кровь, и ничего не мог сделать. Это хуже всего.

– Ты что, принял наркотик? – спросила Рин.

– Я просто хотел все между нами уладить. Так годится? – Нэчжа раскинул руки. – Хочешь меня ударить? Ну, давай. Я не сдвинусь с места.

Рин чуть не приняла предложение. Но как только она занесла кулак, злость растворилась.

Ну почему стоит ей взглянуть на Нэчжу и хочется либо убить его, либо поцеловать? Это и бесило ее, и наполняло восторгом. Вот только уверенности не прибавляло.

С ним невозможно вести себя безразлично, никакой золотой середины. Либо ненависть, либо любовь, но Рин не понимала, как совместить одно и другое.

Она опустила кулак.

– Мне правда жаль, – сказал Нэчжа. – Прошу тебя, Рин. Я не хочу, чтобы мы расстались вот так.

Он хотел добавить что-то еще, но слова утонули в резком звоне сигнальных гонгов. Звук пронесся по казармам громко и настойчиво, так что земля задрожала под ногами.

Во рту Рин появился знакомый привкус металла. Вены наполнились паникой, страхом и адреналином. Но на этот раз она не рухнула, не свернулась калачиком и не стала раскачиваться взад-вперед, пока все не кончится. Теперь она была готова и использовала страх как топливо. Превратила его в жажду крови.

– Пора занять позиции, – сказала она и попыталась пройти мимо Нэчжи, но тот схватил ее за руку.

– Пожалуйста, Рин… У тебя больше врагов, чем ты думаешь…

Рин вырвалась из его рук.

– Дай пройти!

Нэчжа загородил ей дорогу.

– Не хочу, чтобы это был наш последний разговор.

– Тогда не дай себя убить. И никаких проблем.

– Но Фейлен…

– В этот раз мы Фейлену не проиграем. Мы победим и выживем.

– Откуда тебе знать? – спросил Нэчжа голосом испуганного ребенка, очнувшегося от кошмарного сна.

Рин не понимала почему, но положила руку на плечо Нэчже. Не в знак извинения или прощения, а в качестве уступки. Сочувствия.

И на мгновение она ощутила намек на былое товарищество, такое же, как давным-давно в Синегарде, когда он бросил ей меч и они сражались спина к спине, превратившись из врагов в друзей, впервые в жизни находящихся по одну сторону.