Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

– Но наверняка мы не знаем. Мы могли бы что-нибудь… сделать, чтобы проверить. Ну как с той церковью, например.

– Вряд ли это хорошая идея – экспериментировать с поджогами.

Его сердце тяжело колотилось. Эмма была так близко. Линия ключицы… То место, где загорелая кожа становилась светлее… Он сделал над собой усилие и отвел взгляд.

– Ну, тогда можно попробовать что-нибудь другое, – сказала она. – Скажем, поцеловаться.

– Эмма…

– Я чувствую ее, когда мы целуемся, – ее зрачки были размером с планеты. – Ну, знаешь… Связь.

Его словно накачали гелием. Тело вдруг стало легким, как воздух.

– Ты уверена? Ты точно этого хочешь?

– Да.

Она отодвинулась дальше в подушки, опираясь локтями на постель, смотрела на него снизу вверх, упрямо вздернув подбородок… Ноги, длинные и прекрасные, вытянуты во всю длину. На шее билась вена. Губы приоткрыты, низкий голос…

– Да, я этого хочу.

Он придвинулся, еще не касаясь ее: два тела на расстоянии шепота друг от друга. Ее глаза потемнели. Она изогнулась под ним, ноги скользнули вдоль его ног.

– А что стало с тем лифчиком? С тем, огромным…

– Я обошлась без него.

В комнате вдруг стало очень жарко. Джулиан старался дышать как обычно, невзирая на мысль, что если запустить руки под ее майку, он коснется гладкой кожи и ничем не защищенных округлостей.

Но об этом она его не просила. Она хотела поцелуя. Он оперся на локти, медленно опустился – томительно медленно, пока между их губами не остался примерно дюйм. Ее теплое дыхание… Их тела едва касались друг друга. Она нетерпеливо задвигалась; пальцы впились в покрывало.

– Давай, – сказала она, и его губы нежно коснулись ее.

Она поймала их своими, он передвинулся и поцеловал ее в щеку – так же легко, едва-едва. Вернулся, поймал ее вздох, увидел полузакрытые глаза. Вобрал своими губами ее такую мягкую нижнюю губу, провел языком по всей ее восхитительной дуге, по чувствительным уголкам.

Она снова ахнула, вжалась бедрами в постель, выгнула спину ему навстречу. Ее грудь прижалась к его груди; огненная стрела поразила его прямо в пах. Он уперся пальцами в матрас, изо всех сил пытаясь сохранить контроль, давая ей только то, чего она желала, и ничего больше.

Поцелуй.

Он лизал и посасывал ее нижнюю губу, следовал по верхней, изогнутой, как лук, проводил языком по границе между обеими, пока они не раздвинулись, и тогда он запечатал ее губы своими губами. Жар и влага, и ее вкус – мята и чай. Она вцепилась в его бицепсы, прильнула, и они целовались и целовались, еще и еще. Она стонала в его губы, и ее ноги уже двигались вверх по его икрам, а руки проникали под рубашку, и пальцы…

Она вырвалась, дыша, как после марафона. Влажные темно-красные губы, щеки алеют…

– Черт возьми, – она кашлянула и покраснела. – Ты что, специально тренировался?

– Нет, – Джулиан был горд, что сумел осилить односложное слово, и рискнул произнести целое предложение: – Нет, не тренировался.

– Ладно, – сказала она. – Ничего не загорелось, никаких парабатайских штучек. Но экспериментов на сегодня хватит.

Джулиан осторожно перевернулся на бок.

– Но я же все равно могу спать на кровати?

– Да, думаю, это ты заслужил, – улыбнулась она.

– Я могу отодвинуться на самый край.

– Вот только не перегибай палку.

И она придвинулась к нему и заняла все его изгибы, как у себя дома. Джулиан нерешительно обнял ее, она уткнулась в его руку, закрыла глаза.

– Эмма?

Она не ответила.

Он не мог поверить своим глазам, но она заснула. Дышала тихо и ровно, прижавшись холодным носом к его ключице. Она спала, а все его тело пылало. Океанские волны наслаждения и желания накатывали на него от одного только поцелуя – и это ошеломляло. Это было здорово. Почти эйфорически здорово – и не только от того, что расцветало в нем самом. Дело было в Эмме, в ее тихих звуках, в ее прикосновениях. Это не узы парабатаев – это их узы, их собственные. Наслаждение, полученное ею, тысячекратно отразилось в нем. Все, чего он не чувствовал из-за чар, вернулось и нахлынуло разом.

И вдруг он услышал голос Королевы – нежданный, серебряный, как колокольчик, сочащийся ядом.

«Ты в клетке, мальчик».

Он поежился и крепче прижал к себе Эмму.

Эмме снились гром и огонь. Проснулась она от треска ломающегося дерева. Ну да, звук был такой, как будто кто-то ломал доски. Она села на кровати, сонная, растерянная. Рука Джулиана все еще обвивала ее талию. Кто-то очень громко стучал в дверь.

Джулиан завозился, тихо застонал. Эмма выбралась из его рук и прошлепала к двери, ожидая увидеть Кэмерона или Ливви, но перед ней была Диана.

Это было все равно что получить инъекцию кофеина. Диана была вся в черном: от байкерских ботинок до кожаных штанов и куртки; волосы собраны в тугой курчавый хвост. Выглядела она властно и даже свирепо, но Эмме было все равно: она взвизгнула и повисла у нее на шее.

– Эй, эй, незнакомка, – сказала Диана. – Ты что творишь?

– Извини, – за спиной Эммы появился Джулиан и мягко высвободил добычу из ее рук. – В том мире ты – наш наставник.

– А, ну да. В этом вашем альтернативном измерении. Ливви мне все рассказала, когда я вернулась из набега на аптеку. Какая чушь.

Диана красноречиво подняла брови.

– Ты нас здешних, что ли, не знаешь? – разочарованно спросила Эмма.

– Нет, не видела с тех пор, как вы были совсем малышами. Видела в Зале Соглашений во время Темной войны, когда они отправили всех детишек через портал. Вы были настоящие маленькие воины. Потом услышала, что вы стали помраченными. И не ожидала увидеть снова, разве что у себя на прицеле.

– Ну, отличный сюрприз получился? – подмигнула Эмма.

Диана мрачно улыбнулась.

– Так, ноги в руки, и пошли. По дороге расскажете про меня в вашем мире.

Они быстро оделись: высокие ботинки, лонгсливы, куртки-бомберы. Интересно, где здешние повстанцы берут все это? Черные штаны были, кажется, сшиты из дерюги, или чего-то еще, такого же толстого и колючего. Зато ботинки оказались хоть куда. Джулиан, кстати, отлично выглядел в линялой футболке и брюках военного образца: они так шли его сухой, мускулистой фигуре, что Эмме пришлось взять себя в руки и не думать о прошлой ночи.

Прежде чем выйти из комнаты, Джулиан вырвал страницу из альбома и сунул в карман.

– На счастье.

Ботинки грохотали по деревянным полам коридора.

– В нашем мире ты встречаешься с фэйри, – сказала Эмма Диане, когда они подошли к первой лестнице.

– С фэйри?! С какого это перепугу я встречаюсь с предателем? – нахмурилась Диана.

– Дома все немного более сложно.

– Это у нас тут все сложно, девочка, уж поверь. Шагай давай.

На первом этаже они прошли под кирпичной аркой и оказались в просторной, забитой мебелью комнате, которую сюда, похоже, стащили из разных офисов. Тут были современные кушетки из стали и кожи, и винтажные – ковровые и бархатные. Кресла, обитые хлопком и ситцем – некоторые в отличном состоянии, другие ободранные; дешевые столики из фанеры, на металлических ножках, были составлены вместе в попытке собрать большой стол для переговоров, как в конференц-зале.