Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

Там он обнаружил Тая и Дрю. Тай, склонившись над водой, объяснял младшей сестре, почему вода светится.

– Биолюминесценция! – говорил он. – В воде полно мельчайших живых существ. Они-то и сияют, как подводные светлячки.

Дрю с сомнением уставилась в прибой.

– Никаких живых существ я там не вижу.

– Потому, что они микроскопические, – сказал Тай и зачерпнул воды: она светилась у него в горсти, словно он держал россыпь мелких бриллиантов. – Увидеть их нельзя – только свет, который они производят.

– Тай, мне нужно с тобой поговорить, – сказал Джулиан из темноты.

Мальчик уставился в точку где-то слева от лица брата. Медальон Ливви поблескивал у него на шее. А он повзрослел, подумал Джулиан, и почувствовал укол в сердце. Ни в лице, ни в руках Тая почти не осталось детской пухлости…

– Поговорите, мальчики, – сказала Дрю. – Пойду попрошу Лили научить меня чарльстону.

И она поскакала прочь по воде, рассыпая разноцветные искры.

– Это правда ничего, что я уезжаю? – спросил Джулиан. – Мы с Эммой… нам ведь не обязательно уезжать.

Тай, конечно, знал, что Джулиан взял год, чтобы поехать путешествовать. Это не было секретом. Но Тай был самым уязвимым, и Джулиан невольно беспокоился за него.

Тай посмотрел в сторону: там Магнус и Алек качали Макса на руках, как на качелях, и ребенок заливался смехом.

– Я хочу поступить в Схоломант, – неожиданно сказал Тай.

Джулиан даже рот открыл. Они действительно решили заново открыть Схоломант – с новыми учителями и новым учебным планом. Прежним он точно не будет, но все же…

– В Схоломант? А в Академии тебе будет не лучше? Тебе же только пятнадцать.

– Я всегда хотел разгадывать загадки. А тем, кто разгадывает загадки, нужно очень много всего знать. В Академии не научат тому, что мне нужно, а в Схоломанте можно самому выбирать предметы. Мне там будет лучше. Если я не смогу стать парабатаем Ливви, пусть я буду таким.

Джулиан не знал, что сказать. Тай больше не был ребенком, которого он мечтал защитить от всего на свете. Он пережил смерть сестры, пережил ужасную битву. Он бился с Всадниками Маннана. Всю его жизнь Джулиан пытался научить брата всему, что может помочь ему стать счастливым… И всегда знал, что однажды придется его отпустить, чтобы тот начал жить самостоятельно.

Правда Джулиан не ожидал, что это случится так быстро. Он положил ладони Таю на грудь.

– Там, внутри, в самой глубине сердца – это действительно то, чего ты хочешь?

– Да. Именно этого я хочу. В Схоломанте будут преподавать Рагнор Фелл и Катарина Лосс. Я буду часто приезжать домой. Ты сделал меня достаточно сильным, чтобы я справился с этим, Джулиан, – он накрыл ладонь брата своей. – После всего, что было… я это заслужил.

– Только при условии, что ты будешь помнить: дома тебя всегда ждут, – сказал Джулиан.

Глаза Тая были серые, как океан.

– Я помню, – сказал он.

Небо расцветало искрами – золотыми, синими, пурпурными, мерцающими, как светлячки. Свадебные фейерверки гасли, но вспыхивали новые, взлетая до самого обрыва, где между Джемом и Тессой стоял Кит.

Сцена была и знакомая, и в то же время новая. Кит упросил их сделать ненадолго остановку, чтобы в последний раз поглядеть на Лос-Анджелесский Институт. Он гадал, как это будет, и удивился ощущению, что он хоть сейчас, запросто может пойти туда, на вечеринку, к Эмме и Джулиану, и к Кристине, и ко всем остальным. Дрю ему точно обрадуется… Они все обрадуются!

Но ему здесь не место. Только не после того, что случилось. От одной только мысли о том, чтобы снова увидеть Тая, становилось так больно, что…

Нет, не то чтобы он не мог его видеть. Он всех их отлично видел отсюда: Дрю в ее обычном черном платье танцует с Саймоном; Марк и Кристина болтают с Хайме, а Кьеран учит Диего какому-то неуклюжему танцу фэйри… вон стоит Эмма, волосы у нее – как водопад янтарного света, к ней по песку идет Джулиан. Из этих двоих один всегда шел к другому, словно два магнита притягивались. Джем говорил, что они теперь встречаются. Кит никогда не понимал это их странное «парабатаи не могут встречаться»… – почему? с чего? – и от души желал Эмме и Джулиану, чтобы у них все получилось. Алина хохочет, с бутылкой шампанского в руках, Хелен поймала Тавви и кружит его за руки. А вот Диана и Гвин, и огромная рука вожака Дикой Охоты бережно обнимает его леди. Алек и Джейс валяются на песке, увлеченные беседой, Клэри болтает с Изабель, а Магнус танцует в лунном свете вместе с двумя своими детьми.

Он видел отсюда их всех, и Тая тоже.

Тот стоял у самой воды. Он всегда старался держаться подальше от шума, света и криков, и Киту даже сейчас хотелось сбежать вниз, на пляж, взять его за руку и увести, защитить от всего и всех, кто мог его расстроить, – и он ненавидел себя за это. Впрочем, Тай не был расстроен. Он смотрел на море под луной. Кто-нибудь другой наверняка решил бы, что он любуется этой его биолюминесценцией в гордом одиночестве… но Кит знал, что Тай не один.

Босая девочка в длинном белом платье, с темными блэкторновскими волосами плыла над водой. Она танцевала, невидимая ни для кого, кроме Тая… и Кита, который видел даже то, чего не хотел.

Тай бросил что-то в океан. Наверное телефон, подумал Кит. Избавился навсегда от Черной книги и ее картинок. Ну, это уже что-то. Кит смотрел на него с обрыва, а Тай запрокинул, как обычно, голову и улыбался Ливви.

Запомни его таким, сказал Кит себе. Счастливым и улыбающимся. Он невольно коснулся бледного шрамика на левой руке, где Тай начертал руну Таланта… Кажется, целую вечность назад.

Джем положил ладонь ему на плечо. Тесса смотрела с таким глубоким сочувствием, словно понимала куда больше, чем он думал.

– Нам пора, – очень мягко сказал Джем. – Не стоит слишком долго оглядываться на прошлое – так можно забыть, что впереди лежит будущее.

Кит отвернулся и пошел следом за ними в свою новую жизнь.

Занималась заря.

Свадебная вечеринка длилась всю ночь. Многие гости уже отправились спать в Институт (или были отнесены туда родителями и старшими братьями или сестрами, несмотря на свои протесты), но несколько человек еще оставались на пляже, лежа на одеялах и глядя, как из-за гор медленно поднимается солнце.

Даже порывшись как следует в памяти, Эмма не могла припомнить такого чудесного праздника. Она свернулась на полосатом пледе рядом с Джулианом под защитой скал. Песок был холодный, посеребренный рассветом; на воде начали танцевать первые золотые искры. Она откинулась на грудь Джулиана, удобно устроившись в кольце его рук.

Его палец заплясал вверх по ее руке.

О-Ч-Е-М-Т-Ы-Д-У-М-А-Е-Ш-Ь?

– О том, что я ужасно счастлива за Магнуса и Алека. Им хорошо, и я думаю, что в один прекрасный день… нам тоже может стать так же хорошо.