Элизабет Хэнд - Женщина-кошка

Женщина-кошка опять улыбнулась и еще помурлыкала, а потом сжала пальцы и одним плавным, изящным движением высвободила руку. Потом она, ударив Тома ногой, отбросила его и вскочила.

Грохот шагов заставил ее оглядеться по сторонам: полицейские взобрались наверх и отрезали ей все пути к отступлению.

Она попятилась, прыгнула, схватилась за провод, все еще свисавший с потолка, и стала осторожно спускаться вниз.

Стоило ей спрыгнуть на пол, как ее окружили полицейские.

– Десятки револьвер-р-ров на одну маленькую киску!

Она продолжала сжимать в руке провод, напоминавший бенгальский огонь. Полицийские беспокойно переглянулись и расступились, когда она неожиданно вырвалась из окружения и, сжимая провод в руке, метнулась к стене.

– А ну-ка! – Кошка многозначительно посмотрела на рубильник недалеко от нее. – Кто умеет видеть в темноте, поднимите руки!

Она огляделась, изящно подняла лапку в черной перчатке и с размаху бросила провод прямо в рубильник:

– Ой!

Ослепительная вспышка и громкий треск, похожий на удар грома. Дождем посыпались искры, и театр погрузился в полную темноту. В зале раздались вопли перепутанных зрителей (акробаты уже давно исчезли) и брань полицейских, пытавшихся на ощупь найти выход со сцены. Женщина-кошка сделала несколько осторожных шагов к двери, и на прощание отвесила издевательский поклон.

– Благодарю вас, дамы и господа, – скачала она, – мне очень понравился этот спектакль.

Потом повернулась и выскользнула наружу.

О сердце тигра в женской оболочке!

В. Шекспир. Генрих VI. Части III.

Перевод Е. Н. Бируковой

– Это катастрофа! Это просто катастрофа!

Джордж Хедар бегал взад-вперед по своему кабинету, сбрасывая с полок коробки и что-то лихорадочно в них разыскивая. Его лицо было забинтовано, и он неловко прижимал мобильник к белой марлевой повязке.

– Нет, ты не понимаешь, это же может погубить нас! – кричал он. – Откуда она вообще могла об этом узнать? Кто она такая и что...

– У тебя неприятности? – спросила Лорел.

Он замолк на полуслове, поднял глаза и увидел, что в дверях, скрестив руки на груди, стоит его жена. Он отключил телефон, отложил его в сторону и укоризненно посмотрел на нее.

Лорел глядела на него с невозмутимым спокойствием.

– Все в порядке, дорогой, – сказала она, – не расстраивайся.

– Ты ничего не понимаешь! Мы на волосок от полного краха! И все, что ты мне можешь посоветовать, – это «не расстраиваться»?

– Нет.

Лорел подошла к нему так близко, что их лица оказались совсем рядом.

– Я могу посоветовать тебе перестать увлекаться автозагаром, не делать вид, будто Виагра – это витамин, не ухлестывать за девушками, которые появились на свет уже после изобретения сотовых телефонов, и, ради Бога , Джордж, хоть один раз за всю твою жалкую жизнь, – быть мужчиной .

Джордж побелел как полотно. Он отступил на шаг и с размаху ударил жену по щеке.

Лорел даже не вздрогнула. Она стояла неподвижно и спокойно, а вот ее муж отшатнулся, вскрикнув от боли и ужаса: когда он дал ей пощечину, его пальцы коснулись отнюдь не теплой и мягкой кожи. Ему показалось, что он изо всех сил ударил рукой по гранитной плите. Он сморщился, схватившись за ушибленную руку, и уставился на свою жену так, точно видел ее первый раз в жизни.

Лорел смотрела на него не мигая, бесстрастным и невидящим взглядом. В каком-то смысле она действительно его не видела: мужчина, стоявший перед ней, пересек некую черту, и Лорел не собиралась следовать за ним.

Не сказав ни слова, она повернулась и вышла.

На следующий день Пейшенс проснулась поздно. Она зевнула, перевернулась на другой бок и сбросила одеяло.

«Еще рано!» – подумала она, хотя часы по называли уже почти четыре. Она протерла глаза и посмотрела вниз, на книгу Офелии, лежавшую на полу возле кровати.

– М-м-м-м... Ну, еще хоть одну историю, – пробормотала она и подняла книгу с пола. – Если я когда-нибудь еще увижу Офелию, нам с ней будет, о чем поговорить... не только о Женщинах-кошках.

Пейшенс открыла книгу и снова погрузилась в чтение.

Эта история произошла в Сундарбане, в Стране Прекрасных Деревьев – деревьев сундари , которые рас тут на юге, в низовьях реки Ганг. В этой стране есть бес крайние мангровые леса и болота, а вдоль берега – Затопленные Земли, мангровые острова, которые появляются, а потом неожиданно и загадочно опять исчезают в Бенгальском заливе, как утренние туманы. Рыбаки часто водят свои суденышки в лабиринтах между мангровыми островками, потому что в полумраке между корнями деревьев ползают и прячутся крабы. Чуть дальше в море они забрасывают огромные сети и ловят ими больших тигровых креветок, очень вкусных, если их зажарить на открытом огне с семенами тмина и пажитника.

Но люди с опаской ступают по Затопленным Землям, потому что как раз в этих местах обитают тигры. Именно там живет Бонобиби, богиня-тигрица, хранительница леса, покровительница детей и всех тех, кто слаб и беззащитен. А в этом прекрасном, но опасном краю беззащитными бывают не только дети, но и женщины, чьи голоса и жизни бывают порой так же беззвучны, как крики жертв тигра. Ведь всем на свете известно, что никто и никогда не слышал, как тигр бросается на добычу: он пожирает даже голоса своих жертв, так что они не оставляют в мире никакого следа, ни капли крови, ни отзвука в солоноватом морском воздухе.

И потому судьбы женщин в Затопленных Землях окутаны не меньшей тайной, чем то место, где Бонобиби опускает свою рыжую голову на лапы и засыпает.

В те далекие дни на островке в Затопленных Землях жила пожилая вдова по имени Мидити. Я буду называть ее так, хотя вообще-то, читая древние предания тех времен и той страны, вы редко сможете встретить женское имя; женщина – это всегда просто Вдова, или Невеста, или Дочь, или Мать. Ее никогда не называют по имени, но я хочу, чтобы это имя вы знали: Мидити.

Мидити не была старухой в нашем понимании, она лишь несколько лет как вышла из того возраста, когда женщина еще может родить ребенка, но в Затопленных Землях ее считали очень старой. Люди говорили, что над ней тяготеет проклятие, потому что, хотя она вполне удачно вышла замуж за рыбака и любила своего мужа не меньше, чем он ее, Мидити не родила ему детей. У нее не было даже дочери, которую она могла бы выдать замуж, и муж которой давал бы ей иногда несколько каури, чтобы купить пряностей и масла.

Муж самой Мидити, увы, погиб несколько лет назад. Он рыбачил в море на своей маленькой, легкой лодочке, и гигантский крокодил, по меньшей мере, раза в три больше крохотного суденышка, перевернул его и проглотил несчастного рыболова. Те, кто это видел, говори ли, что крокодил был чудовищных размеров и что, должно быть, это был сам Шибер Кума, крокодил бога Вишну; но для несчастного рыбака уже не важно было, кто его сожрал. Он был мертв, а его безутешной вдове остался только маленький домик, больше напоминавший хижину, и обломки его лодки, выброшенной на берег. Эти обломки она использовала для починки дома; она починила разорванную рыболовную сеть, которую подобрала на илистом берегу, – по крайней мере, теперь можно было ловить сафари , крохотных мелководных рыбешек, снующих между корнями мангровых деревьев. Отправляясь бродить по илистым отмелям, она надевала на шею амулет рудрашки , чтобы Шибер Кума знал, что она находится под защитой Шивы. Она была благочестивой женщиной, очень работящей и – если бы кто-нибудь потрудился присмотреться к ней – все еще очень красивой.