Элизабет Хэнд - Женщина-кошка

– Прошу тебя, поверь мне, Том!

Он продолжал вглядываться в ее лицо, но ничего не говорил. Наконец он печально опустил голову:

– Разве я могу? Я совсем ничего не знаю о тебе.

– Я та же самая девушка, с которой ты был этой ночью, – прошептала Пейшенс.

Том смотрел на нее: молодая женщина в тюремной одежде, с лицом, залитым слезами. Он поднялся, прошел через всю комнату и постучал в дверь.

Полицейский открыл ее и выпустил Тома. Еще на одно, последнее мгновение тот задержался в дверях, глядя на Пейшенс, потом решительно повернулся к полицейскому.

– Отведите ее обратно, – произнес он и ушел.

Хохот, окрики и непристойные шутки сопровождали Пейшенс, пока полицейский вел ее в камеру мимо других заключенных. Поначалу она безудержно рыдала, но свистки и перешептывания за спиной не ослабевали, и постепенно ее отчаяние стало ослабевать, уступая место совсем другому чувству, которое уже могло стать оружием, – глухой ярости.

– Ну, вот и пришли, – сообщил ей конвоир. Он отпер дверь в ее камеру и втолкнул ее внутрь. На его лице заиграла противная улыбочка. – Ну что, будешь хорошей кисонькой?

Пейшенс зашипела на него, оскалив зубы. В испуге полицейский поспешно запер дверь и ретировался.

Бледный свет луны заливал крохотную камеру: больше в ней не было никакого освещения. Пейшенс опустилась на пол в уголке. Она не заснула, но забылась, погрузившись в какое-то странное, мучительное состояние между сном и явью.

Полная луна светила прямо в окно тюремной камеры, но ее лучи не попадали в тот дальний угол, где на полу, обхватив колени руками и опустив на них голову, неподвижно сидела Пейшенс. Только после того, как в коридоре послышались окрики полицейского «Выключить свет!», она подняла голову и окинула камеру безнадежным взглядом.

Теперь исчезла даже узенькая полоска света из тюремного коридора; осталась только луна. Пейшенс равнодушно смотрела вниз, на залитый лунным светом ромб на полу – дразнящий призрак выхода, двери к свободе. Неожиданно мелькнувшая тень на мгновение загородила луну, затенив яркое пятно на полу.

– Привет, Полночь, – сказала Пейшенс, не поднимая взгляда.

Лунный свет исчез. Пейшенс медленно выпрямилась и взглянула наверх. В середине маленького зарешеченного окна обрисовался темный кошачий силуэт. Когда глаза Пейшенс привыкли к темноте, тень стала четче и наконец превратилась в знакомую пятнистую фигурку египетской May. Кошка бесшумно проскользнула между прутьями решетки, спрыгнула на пол камеры и подошла к ней.

Едва заметный отблеск улыбки пробежал по лицу Пейшенс. Она приподнялась на коленях, оперлась руками о холодный пол и устремила взгляд в золотисто-зеленые глубины кошачьих глаз.

– Я очень люблю тебя, малышка, но право же, не хочу больше играть в эти кошки-мышки...

Она ласково провела рукой по пушистой спине Полночи, рассеянно глядя вверх, на зарешеченное окно. Вдруг она резко вскинула голову, обернулась и изучающе посмотрела на стальную решетку, отделявшую ее от коридора.

– Впрочем, может быть, я не права, – тихо сказала она, повернувшись обратно к кошке. Потом Пейшенс встала, потягиваясь, уверенной походкой подошла к двери и, полузакрыв глаза, начала тереться о прутья.

– Я согласна , – пробормотала она, лизнула свою руку и просунула ее сквозь решетку, потом изогнула спину дугой, повернула голову под совершенно немыслимым углом (так умеют только кошки) и протиснулась между прутьями легко и плавно, как будто ее тело стало совсем бесплотным. Через минуту Женщина-кошка стояла в коридоре, глядя на кошку, которая все еще сидела в глубине камеры.

– Все-таки клетка – странная вещь! – произнесла она, обращаясь к Полночи. – Иногда для того, чтобы из нее выбраться, достаточно бывает принять твердое решение это сделать.

Она замерла в неподвижности, услышав в коридоре приближающиеся шаги. Полицейский, совершавший очередной обход, вывернул из-за утла, по пути освещая фонариком каждую камеру. В полутьме перед ним промелькнула какая-то тень, и он резко обернулся, мгновенно насторожившись.

Вокруг никого не было.

Он сделал еще несколько осторожных шагов, теперь уже гораздо медленнее. Еще одна тень скользнула у самого его лица. Он опять тревожно огляделся.

Какое-то время он стоял в нерешительности, но, ничего не услышав и не увидев, успокоился и продолжал обход. В дальнем конце коридора Пейшенс обнаружила незапертый чулан и проскользнула туда. Она подсунула пальцы под оконную раму, одним усилием раскрыла окно и выглянула наружу.

Окно находилось на высоте десятого этажа. Женщина-кошка посмотрела на полутемную улицу внизу. Издалека на большой скорости приближался автомобиль – «ягуар» последней модели.

Женщина-кошка улыбнулась, вскарабкалась на подоконник и прыгнула вниз. Падая на землю, она растопырила руки и ноги.

Женщина-кошка приземлилась на все четыре лапы. Раздался визг тормозов. Прямо перед ее глазами оказался дымящийся бампер, украшенный блестящим металлическим изображением нападающего хищника.

– О господи, вы в порядке?! – воскликнул водитель, выскакивая из машины.

Женщина-кошка неторопливо подошла к нему.

– Девушка должна твердо держаться на ногах, – сказала она, – а парень должен знать, когда нужно уступить дорогу. Прошу прощения!

Она оттолкнула его в сторону и запрыгнула в машину.

– Полагаю, теперь мне пора.

– Эй! Это же моя машина! Моя машина! – беспомощно закричал водитель, в растерянности глядя вслед «ягуару», который моментально набрал скорость и скрылся в темноте.

Том Лоун сидел в своем офисе, совсем измученный. К стене напротив него были прикреплены фотографии Женщины-кошки и зарисовки ее лица, сделанные в тюрьме, на столе были раскиданы исписанные листки бумаги и газетные вырезки. Он мрачно глядел на эти обломки своей прежней жизни и едва пошевелил головой, когда Боб, его коллега, бросил перед ним на стол еще какие-то папки.

– Не надо смотреть на это так трагично, Лоун, – заметил он. – Ты, конечно, потерял свою девушку, но зато, по крайней мере, раскрыл преступление.

– Ты так полагаешь? – откликнулся Том совершенно безжизненным голосом.

– Разумеется. Этих улик более чем достаточно, чтобы кровожадный окружной прокурор признал ее виновной. Что с тобой? Тебя что-то беспокоит?

– Ну да, – Том наклонился вперед, впившись глазами в заметку под названием «Отважные спасатели на аттракционах». – Она...

Боб взглянул на него, пожал плечами и ушел. Том остался сидеть, погруженный в мрачные размышления.

«Я та же самая девушка, с которой ты был прошлой ночью».

И та же самая девушка, которая спасала кошку и перепуганного ребенка; та же самая женщина, чьи руки подхватили и Тома в полумраке театрального зала, не дав ему упасть и разбиться насмерть.