Розария Мунда - Рожденный в огне [litres]

А затем Дак, практически не говоривший на драконьем языке и понимавший, что происходило, только по нашим лицам, вскочил и протянул руку Энни. Его волосы, тщательно смоченные водой в мужском туалете пару часов назад, снова встали дыбом на затылке.

– Потанцуем?

Энни подняла на него огромные сверкающие глаза.

– Ты ведь не любишь танцевать.

– Я хочу потанцевать с тобой.

Она медлила и, наклонив голову, слегка повернулась ко мне. Словно мое присутствие могло как-то повлиять на ее ответ. Во мне поднялась прежняя тоска, и боль нахлынула, опустошая меня.

Я бы отдал все, лишь бы унять страдания этой девочки. Все на свете.

– Тебе стоит согласиться, – сказал я. – Будет весело.

Энни вглядывалась в мое лицо своими большими глазами, обрамленными темными ресницами. Затем она кивнула.

Поднявшись, она взяла протянутую руку Дака и последовала за ним на танцпол.

После того как они ушли, за столом воцарилась тишина. Лотус все еще выглядел немного смущенным. А затем он откашлялся и хлопнул меня по плечу.

– Но для тебя это неплохая новость, ведь так? Золотые тебе благоволят.

Я смотрел, как Энни натянуто смеялась, глядя на попытки Дака танцевать. Казалось, что душевная боль медленно отпускала ее. И тогда услышал собственный голос:

– Да.

А дальше все было как в тумане. Я знал, что вечер продолжается, помнил, что Лотус ушел с родителями, помнил, как сидел в конце зала, не в силах подняться и тоже уйти. А Энни танцевала с Даком.

«Ты думал, что она может быть счастлива с тобой? Что она когда-нибудь сумеет забыть?»

– Вот ты где. А мы всюду тебя ищем.

– Что ты здесь делаешь один в темноте?

Кор и Крисса уселись по обе стороны от меня. Кор ударил меня по руке. А затем проследил за моим взглядом.

– Мой брат ужасно танцует, – заметил он.

Крисса взглянула на Энни и Дака, а затем обернулась ко мне и положила руку мне на колено.

– Мы с Кором разговаривали о тебе. Ты уже начал готовиться к турниру?

Я попытался приободриться.

– Ты имеешь в виду в свободное время?

– Ха-ха. Мы хотели, чтобы ты знал, что будем тренироваться с тобой.

Я видел, как на их лицах плясали тени от свечей. Они оба слегка склонились ко мне. И внезапно стало важным лишь то, что они рядом со мной, здесь и сейчас.

– У вас нет времени…

– Мы найдем время. Мы хотим, чтобы ты победил, Ли.

После стольких разговоров о моей победе, услышанных мной от пожилых сановников из Яникула, эти слова звучали совсем иначе в устах моих друзей. Это была настоящая поддержка соратников, а я и не догадывался, как сильно в ней нуждался.

– Я… я очень это ценю. Спасибо вам.

В это мгновение зазвучала новая мелодия, и начался другой танец. Звук волынок наполнил зал ритмичными звуками, скрипка заиграла быстрее, игривее. Подобная музыка не приветствовалась на балах при старом режиме. Энни, уже собравшаяся уйти с танцпола, столкнулась с Роком, схватившим ее за руку. Я наблюдал, как она, хохоча, пыталась сопротивляться, но затем позволила увлечь себя в центр зала. Большинство танцевавших были совсем юными, моложе остальных выпускников Лицея, и все они радостными криками встречали следующий танец. Старшее поколение с явным неудовольствием взирало на происходящее. Но плясавший народ это не волновало.

Энни и Рок принялись копировать движения друг друга, восторженно крича, и, сцепив ладони, ритмично отклонялись назад. Булавки выпали из волос Энни, и ее волосы рассыпались по плечам, но она даже не заметила этого. Ритм этого танца был настолько зажигательным, что пробирал изнутри, и ноги сами пускались в пляс даже у тех, кто сидел за столами. А затем партнеры поменялись, и вот уже Энни танцевала с долговязым светловолосым министерским чиновником, который с радостной улыбкой закружил ее на танцполе, а затем она оказалась в объятиях Дака.

Крисса стиснула мою ладонь, и я взглянул на нее. Ее платье, цвета лазурных вод Медейского моря, идеально сочеталось с оттенком ее глаз, а золотистые локоны сверкали в пламени свечей.

– Думаю, пора тебе выйти на свежий воздух, – сказала она.

Мы с Даком возвращались в Обитель под утро, когда небо уже начало светлеть. Перебросив пальто через плечо, Дак напевал последнюю песню, а я, сняв туфли, несла их в руках, и холодный мраморный пол Дворца холодил мои натертые ступни. Голос Дака эхом разносился по пустынным дворикам.

– Ты можешь поверить, что мы живем здесь?

В воздухе стоял запах остывших каменных плит и ледяной воды, журчавшей в фонтанах. Колонны аркады вздымались к куполообразному навесу, опутанному лозами плюща, четко вырисовывающимися на фоне звездного неба. Издалека до нас донеслись крики чаек.

– А ты можешь поверить, что мы летаем на драконах?

Он резко развернулся и отступил на несколько шагов назад.

– А ты можешь представить, что я только что танцевал?

Я расхохоталась.

– И в конце не так уж плохо, – призналась я.

В это мгновение я вдруг поняла, что такое беспечность. Это чувство было сродни свободе. Словно во время бесшабашных танцев, когда моя роскошная прическа развалилась окончательно и волосы разметались по плечам, я оставила позади все тревожившие меня горькие мысли и полностью освободилась.

И самое главное, я избавилась от воспоминаний о прикосновениях Ли к моей руке, от прежнего опасного ощущения его тепла и выражения его лица, когда я отодвинулась от него. Словно я вырвала эти воспоминания из своего сердца.

Мы вошли в сад Обители. Из окон оранжереи струился мягкий оранжевый свет: внутри кто-то был. Я взялась за дверную ручку, но Дак остановил меня. Я обернулась к нему.

– О, не торопись.

Он притянул меня к себе, и, догадавшись, что происходит, я замерла.

И в следующее мгновение передо мной с головокружительной быстротой развернулась цепь мельчайших событий, складываясь в единую картину. Все это время я отказывалась замечать очевидные вещи.

О боги. Почему я была настолько слепа?

– Дак, я не…

Он тоже замер.

Несколько мгновений мы, не двигаясь, стояли рядом, и я ощущала, что вот-вот между нами закончится, едва начавшись, нечто важное, но то, чего я совершенно точно не желала. Но, что еще хуже, я понимала, что теперь мы с Даком уже никогда не будем прежними.

Но затем Дак отступил назад и улыбнулся. И хотя это была не его прежняя беззаботная улыбка, она напомнила мне прежнего Дака. Лучики морщинок собрались вокруг его глаз, и его широкое лицо засияло.

– Эй, все хорошо, Энни.

Я неуверенно посмотрела на него, словно задавая немой вопрос: правда?

– Пойдем? – спросила я.

И в это мгновение тишину взорвали звуки колокола.

Утро подкралось незаметно. Кор давно спал. Мы с Криссой сидели рядом с ним на крепостном валу, куда поднялись, чтобы полюбоваться видом на город. Костер давно погас. Каменные плиты остыли, но Крисса согревала меня своим теплом. Бурдюк с вином, который мы принесли с собой, давно опустел. Мне казалось, что все происходит как во сне. Ее руки поглаживали мои волосы, я обнимал ее за талию, и наши губы соприкасались.