Розария Мунда - Рожденный в огне [litres]

– Как ты? – спросила я.

Дак пожал плечами и выпрямился. Во время нападения меня удивила его способность, которой не было у меня – да и у Ли тоже, – говорить о том, что его тревожит, а не скрывать свои чувства. Но это вовсе не означало, что ему было легче пережить то, что случилось. Дак не рассказывал о выживших людях, лишь о тех, кого не удалось спасти. Обычно он всегда с радостью обращал мое внимание на журчащий фонтанчик и птиц, щебечущих в листве, но сегодня он словно не замечал всего этого.

– Я… в порядке. Как тренировка?

Дак был единственным, кому я рассказала о своем решении тренироваться с Пауэром, и по его тону я поняла, что он не ждет от меня хороших вестей.

Я обдумывала ответ, вспоминая то, что сказал Пауэр. «Выместить на ком-нибудь зло». И хотя наша с Аэлой ярость подтолкнула меня к успеху, позволив выйти на новый рубеж, я по-прежнему ненавидела его. И именно поэтому мысль о тренировках с Пауэром вызывала у меня отвращение.

Но затем я вспомнила собственные слова, которые Пауэр смог заставить меня произнести до того, как спровоцировал мой гнев.

Ум, чтобы придумать стратегию, умение летать и стальные нервы.

«Я этого достойна».

И хотя Пауэр мне не нравился, он был прав.

Впервые с начала турниров я позволила себе это представить. Мое имя в сопровождении двух слов, означающих почетное звание, место и ранг.

Антигона сюр Аэла, Первая Наездница.

Меня не покидало ощущение, что, представляя себе эти слова, не говоря уже о том, что я считаю себя достойной этого звания, я открыто бросаю вызов всем и каждому. Пренебрегаю предрассудками, процветающими в Каллиполисе, оказываю противостояние министерству и его указам, а самое главное, бросаю вызов самой себе.

И вот наконец я ответила:

– Тренировка прошла отлично.

Казалось, ультиматум новопитианцев, словно острый меч, навис над городом. Обычно я не любил конец лета, связывая это время с приближающимся Дворцовым днем. Но впервые в этом году весь город разделял со мной эту тревогу.

Я не мог отделаться от ощущения, что, как бы ни отреагировал Каллиполис на послание новопитианцев, нести за это ответственность предстоит мне. Атрей едва ли это понял, но заявление Джулии стало не просто ультиматумом Каллиполису. Это был скрытый намек на то, что у меня остался последний шанс.

Последний шанс найти решение, которое поможет избежать войны.

А с флотом, в котором не было боевых драконов, как мы могли думать о чем-то другом…

– Ли. Тебе надо тренироваться.

Кор заставил меня назначить место и время, чтобы они с Криссой могли начать тренировать меня. Я согласился, ощущая замешательство: события на острове Голодный Валун заставили меня забыть о турнире на звание Первого Наездника, который должен был состояться за неделю до Дворцового дня.

И этот день тоже сильно беспокоил меня.

Но причина заключалась не только в этом. Когда я думал о предстоящем турнире, в памяти всплывали слова Джулии, переполнявшие меня соблазном: «Ты хочешь стать Первым Наездником больше всего на свете?»

Я знал, что Энни серьезный противник. Но главным моим противником был Дворцовый день и Джулия, дочь Кретона, которая ждала, что я изменю свое мнение.

Меня не беспокоил турнир на звание Первого Наездника.

Однако глупо было бы не тренироваться. В тот день, когда у нас выдалось свободное время, мы с Криссой прибыли в Орлиное Гнездо раньше Кора. Со дня Лицейского бала мы впервые остались наедине.

– Крисса, в ту ночь…

Крисса вскинула ладони, словно пытаясь отстраниться от меня, и натянуто улыбнулась.

– Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, а затем, к моему удивлению, Крисса склонила голову и робко рассмеялась. И я последовал ее примеру.

– Но это было чудесно.

Она неуверенно улыбнулась.

– Да.

Я хотел, чтобы на этом мы закрыли эту тему и больше никогда не возвращались к этому разговору. Но в то же время, когда мы сидели так близко друг к другу, ближе, чем обычно, я вдруг ощутил, что все у меня внутри сжалось. Недосказанность витала в воздухе.

– Простите за опоздание.

Кор приземлился на площадку. Он выпрыгнул из седла, отпустив Маурану в воздух порезвиться с Федрой и Пэллором, и уселся рядом со мной. Откашлявшись, Крисса достала календарь, в котором кружком был обведен день турнира. До него оставалось десять дней. А через неделю – Дворцовый день.

– Я принесла график, – сказала она. – Подумала, что это поможет нам составить план.

Только десять дней.

Десять дней на тренировки.

Небольшая отсрочка нападения новопитианцев.

А если не получится…

А если не получится, мы испытаем на себе всю мощь их ярости, и нам, безоружным, едва ли удастся им противостоять.

– Ли, что именно ты хочешь отработать? Мы можем составить план тренировок и заняться именно тем, что тебе больше всего необходимо.

Я медлил. Я знал недостатки многих своих противников, но у Энни, похоже, не было слабых мест, которые мне удалось бы использовать в своих целях.

Кор заговорил первым.

– Всплески эмоций. Говорят, Энни тренируется с Пауэром.

Это первая новость, которая потрясла меня с того момента, как сигнальные маяки зажглись в ночь Лицейского бала. Энни тренируется с Пауэром?

– И давно?

– Думаю, сразу после… после Голодного Валуна.

От моего внимания не укрылось, что Кор неохотно поделился этой информацией, а Крисса вдруг принялась внимательно разглядывать календарь, потирая лоб кончиками пальцев. Вся ее поза выражала скрытое осуждение, которым на меня повеяло, словно холодным дуновением ветра.

– Все было так ужасно? – спросил я, переводя взгляд с одного на другую. – Тогда, в арсенале.

Я уже знал ответ на свой вопрос, но втайне надеялся, что ошибаюсь. Однако все оказалось именно так, как я и предполагал. Кор прищурился, Крисса вскинула плечи. Затем она нехотя ответила:

– Я понимаю, почему ты тогда поступил именно так и оставил ее здесь. Но я также понимаю, что ей могло показаться, что ты отнесся к ней… пренебрежительно.

Казалось, словосочетание «Голодный Валун» послужило заголовком списка ошибок, которые я сумел совершить за одну-единственную ночь.

– В любом случае, – резко сказал Кор, нарушая тягостную тишину, нависшую над нами после этой новости, – мне кажется, что тебе тоже стоит попробовать попрактиковаться со всплесками?

Крисса закивала. Расправив плечи, словно стряхивая с себя неодобрение, она принялась оживленно постукивать ручкой по календарю.

– Кор прав. Возможно, это будет тебе на руку.

Я покачал головой.

– Я этим не занимаюсь.

Кор расстроенно замычал.

– Почему?… – спросила Крисса.

– Не люблю терять контроль над ситуацией.