Розария Мунда - Рожденный в огне [litres]

Ее выстрел опалил мое незащищенное плечо. Штрафной удар.

Это был первый удар, полученный мной за множество публичных турниров.

Мысль об этом мгновенно отрезвила меня, и от радостного восторга не осталось и следа.

Мы разошлись в стороны. Я открыл клапан с охлаждающей жидкостью, чтобы смягчить боль от ожога в плече.

Где-то внизу прозвучал колокол. И мы снова бросились в атаку.

На этот раз мы начали с контактного боя. Драконы царапали друг друга, пытаясь выстрелить струей пепла, и когда мы наконец расцепились, я подловил Энни на ее классической ошибке: она слишком сильно наклонилась вперед. Однако она успела уклониться, и струя пепла лишь слегка коснулась ее – штрафной удар в руку.

«Есть».

Мы снова разошлись, Энни открыла клапан с охлаждающей жидкостью, а затем схватка продолжилась. На этот раз я попытался подобраться к ней сбоку, надеясь воспользоваться центростремительной силой. Большинство наездников не умели предсказать этот прием или правильно на него ответить, но она все сделала правильно. Энни снова увернулась, мы промахнулись и на несколько секунд остались без защиты. И Энни снова успела выстрелить первой.

Я получил второй штрафной удар в ногу.

Это был мощный выстрел, который вполне мог сойти за смертельный. Ногу обожгла острая боль, я не смог сдержать стон, и Энни это услышала.

– Ты в порядке? – крикнула она.

– Да.

Я был вне себя от гнева на самого себя.

Выйдя из зоны доступа, я снова открыл шлюзы, и в это мгновение в моем испуганном сознании вспыхнула мысль: я получил уже второй удар.

Меня охватил ужас.

«Я могу проиграть».

И если мы продолжим летать так, как делали это до сих пор, это и произойдет.

«И Энни станет Первой Наездницей».

Я впервые испытал подобные чувства, хотя и раньше знал, что Энни станет для меня очень серьезным противником и это будет сложнейший поединок. Но сейчас мысль о том, что она может победить, вдруг задела меня за живое.

Пэллор задрожал подо мной, граница между нашими эмоциями медленно таяла. Я ощутил наш общий гнев из-за ошибок, нашу усталость, толкавшую нас к неминуемому всплеску эмоций. Я держался из последних сил.

Драконы пожирали друг друга глазами, готовясь к новой атаке. Пэллор тяжело дышал подо мной, утомленный длительным и непростым поединком. Я чувствовал, что и мои силы на исходе. Энни и Аэла целый месяц тренировали всплески эмоций, мы же с Пэллором не привыкли к подобному раскладу.

Нам необходимо успокоиться, сосредоточиться и закончить поединок. Пока еще оставались силы.

Но для этого нам необходимо было выиграть время.

Снова прозвучал колокол. Энни рванулась вперед, и вместо того чтобы встретить ее, я заставил Пэллора отступить. Он зарычал, противясь, словно ненавидя меня за столь унизительное поведение, но я не винил его, потому что и сам испытывал презрение к самому себе. Мы нырнули в ближайшее облако и понеслись в глубину облачного пространства, скрываясь в молочной белизне. Я снова и снова оглядывался, но не видел Энни. Облака сгущались, обступая нас со всех сторон, и я уже не мог разглядеть просветов в их толще.

Неужели я ее потерял?

Наконец нам удалось вырваться в просвет, где облаков не было ни сверху, ни снизу. Арена виднелась далеко под нами, и даже Крепость выглядела далекой и крошечной. Со всех сторон к нам подбирались растрепанные ветром громады облаков.

Внезапно Пэллор резко остановился. Я стучал его пятками в бока, заставляя вернуться под прикрытие облаков, как вдруг догадался, почему он замер на месте. Его тело сотрясали мучительные спазмы, которых я раньше у него не замечал. Я не на шутку встревожился.

– Пэллор, – сказал я. – Успокойся. Все в порядке, просто дыши…

Я ощутил, как он напрягся подо мной, и в то же время почувствовал, как его разум пытается слиться с моим, и догадался, что он пытается пересечь тонкую грань, разделявшую нас. Пэллор пытался совершить всплеск эмоций. Он словно забыл о наших тренировках, о нашей привычке не пересекать границ дозволенного, о расстоянии, на котором я всегда просил его держаться. Через тонкую грань, пока еще разделявшую нас, я почувствовал его гнев из-за нашей слабости, его унижение из-за бегства, ужас при мысли о возможном поражении, его решимость, как и у меня, победить любой ценой. Но к этому примешивался непонятный страх и восторг от того, что вот-вот произойдет нечто очень важное, и потому он так отчаянно сейчас нуждался во мне.

– Прекрати, прекрати это…

Но он по-прежнему силился совершить всплеск, его разум стремился слиться с моим разумом, и я с трудом противостоял ему. Он задрожал и замер в воздухе, и теперь мы парили под палящими лучами солнца, так и не успев добраться до спасительной пелены облаков.

И тут сверху на нас упала тень.

Это Энни камнем бросилась на нас сверху. Аэла прижала крылья к телу, чтобы удвоить скорость.

Пэллор взревел им навстречу, все его тело сотрясали конвульсии, и он издавал глухие утробные звуки, словно кот, пытавшийся отрыгнуть шерсть.

И в следующее мгновение мы оба осознали, что они уже совсем близко, а мы совершенно беззащитны, и Аэла вот-вот выстрелит.

Мы понимали, что вот-вот все потеряем.

Тонкая грань, разделявшая нас, разлетелась вдребезги.

И когда разум Пэллора слился с моим, я все сразу же понял.

Последний мучительный спазм сотряс тело Пэллора, и он наконец получил избавление от страданий. Яркое пламя вырвалось из его пасти.

Нас отбросило назад от мощного толчка.

Меня переполняли эмоции Пэллора, его восторг, страх и легкое ощущение боли. Я впитывал их в себя как губка. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Я купался в ощущении могущества и силы, которое разделил с Пэллором в момент возгорания его боевого пламени. Мне казалось, что весь мир у наших ног.

«И содрогнулся мир, увидев, как рождаются они из пламени».

В последний момент мне удалось вырваться из этого экстаза, натянуть поводья и приказать ему не стрелять. Но уже ничего нельзя было исправить. Пэллор уже выстрелил, а Энни и Аэла, мчавшиеся на нас, оказались совсем близко.

Пламя окутало их.

Аэлла замерла, колотя крыльями воздух, а Энни застыла в седле. Ее доспехи почернели. От ее расплавившегося огнеупорного костюма струился густой дым.

Такого сильного залпа боевого огня вполне было достаточно, чтобы убить наездника. В таком случае не помогут ни доспехи, ни огнеупорный костюм.

От ужаса мне стало нехорошо.

– Энни! – крикнул я.

Эйфория от нашего всплеска эмоций быстро таяла. Пэллор по-прежнему был со мной, но его восторг утих, и теперь он стал ощущать мой парализующий ужас.

Аэла покачнулась под порывом ветра, и голова Энни бессильно свесилась набок.