Ровенна Миллер - Швея-чародейка [litres]

– Я не стану оправдываться, Теодор. Мне хочется остановить содеянное.

Я помолчала, прежде чем снова заговорить. И каждое мое слово было правдой.

– У меня имелась возможность скрыться. Я могла ускользнуть и дать всему случиться. Но мне претит бегство, поэтому я здесь. Так что выслушай меня.

– Я слушаю! – Теодор повернулся ко мне, в глазах его пылал огонь. – Что нам теперь делать? Если я поеду к Лорду Ключей, ты будешь арестована. И возможно, казнена.

Я поняла, о чем нужно просить Теодора. Слезы брызнули из моих глаз.

– Тогда сделай это. Или я признаюсь.

– Нет, – прошептал он, шагая по комнате. – Нет, и не проси. Я…

Он остановился передо мной, и у меня замерло дыхание, когда он посмотрел на меня.

– Я люблю тебя, Софи. Помнишь, прошлой ночью я сказал, что могу быть сумасбродным и неистовым. Это искренние слова, хотя в тот момент ты хранила от меня свой секрет. – Он поджал губы. – Мне не хочется, чтобы ты проклинала своего брата… Короче, что дальше?

Я вытерла слезы со щек тыльной стороной ладони.

– Имеется только один способ остановить все это… Рассказать Лорду Ключей… – Я замолчала, наблюдая, как страдание омрачает его лицо, затем продолжила: – В сравнении со страной мы не важны, не так ли? Мне грош цена.

– Каждый человек важен. – Голос герцога был бесстрастным. – Каждый человек заслуживает честной судьбы. Я думал, это будет главной темой революционеров.

С моих губ сорвался вздох.

– Я не с ними. Мне никогда не хотелось быть революционеркой.

Теодор смягчился.

– Я знаю. Но мы должны договориться, не вовлекая в свои дела других.

Мне захотелось возразить ему, но Теодор покачал головой.

– Только при этом условии я участвую в твоих авантюрах. Итак, что мы будем делать?

Я начала с того, о чем мы знали.

– На балу планируется какая-то диверсия. Покушение на жизнь короля.

– Как это произойдет? – спросил Теодор.

Понятный вопрос.

– Я не знаю.

С планом Пьорда было связано много людей, о которых я ничего не сказала. О некоторых промолчали бы и Красные колпаки.

– Пьорд настаивал, чтобы королева носила про́клятую шаль на балу Средизимья.

– Нам ничего не известно, – сказал Теодор, приподнимая брови. – Последует ли прямая атака, или короля отравят супом? Мы не сможем прояснить ситуацию без твоего ареста, Лорда Ключей и виселицы. Ты даже не успеешь сказать: «Передайте соль».

Я решила игнорировать тошноту, которая поднялась во мне при его словах.

– А если я попрошу королеву не носить шаль…

– Тогда она поймет, что в ней содержится проклятие.

Я вздохнула.

– Да. Поймет.

– За этим последует допрос.Тебя будут ждать арест, тюремная камера, виселица и все прочее. Я не хочу, чтобы это случилось. – Он сжал мою руку. – Что еще мы можем сделать?

Мы. Сколько приятного было в этом слове! Я месяцами чувствовала себя одинокой – принуждаемой к молчанию и секретности. Теперь появилась надежда, что кто-то будет рядом со мной.

– Я могу снять проклятие. Помнишь, я говорила, что Нию убили, потому что… – На мгновение мне пришлось замолчать. – Но я научилась тому, что она перевела. Если бы проклятие на шали было отменено, королевская семья получила бы второй шанс. Я могу сделать это. Однако мне нужно быть там.

Теодор задумчиво кивнул.

– Я могу взять тебя на бал. Это поможет? И тогда ты снимешь проклятие?

– Да.

Теперь я имела доступ к замочной скважине, ключ к которой дала мне Ниа.

– Но имеется нечто более важное, – добавила я. – Если Красные колпаки призовут народ к революции, как мы помешаем им?

– Будем полагаться на солдат. Если бы они планировали только революцию, то не нужно было бы проклинать короля. Его убийство ликвидирует законную власть.

– Создает вакуум, – вспомнила я. – Значит, план содержит два этапа: восстание и прямую атаку на короля. А что делать с революцией?

Отмена проклятия по крайней мере уменьшала шансы на убийство короля. Но перед восстанием Красных колпаков я была совершенно бессильна.

– До сих пор еще никому не удавалось узнать точное время планируемого восстания. Одно это поможет нам.

– А как ты объяснишь полученную информацию? – спросила я. – Твоему агенту удалось пройти в гостиную и передать тебе ценные сведения. Неужели никто не догадается спросить, кто это был?

Я изобразила жалкую улыбку.

– Лорд Ключей – разумный человек, – ответил герцог. – Ты могла бы передать эту информацию более невинным образом, а не обрекать на проклятие всю королевскую семью.

Он задумчиво хмыкнул.

– Хотя как мы убережем тебя от мятежников? Если профессор получит малейший намек на то, что ты выступила против него…

Я прикусила губу. Теодор был прав. Меня убьют в ту самую минуту, как Пьорд заподозрит предательство. Еще одно тело в реке; еще одна жертва его революции. Внезапно в моей голове возникла чудесная мысль.

– Арестуй меня.

– Что?

– Допустим, меня арестуют. Публично. Если Пьорд решит, что я в Каменном замке, он не станет преследовать меня. – Я попыталась улыбнуться. – Титул Первого герцога имеет свои привилегии. Я уверена, ты можешь приказать городской страже арестовать простую швею за… что-нибудь… Возможно, поджог. Или за чеканку фальшивых монет.

Я пожала плечами.

– Да, это можно устроить, – с улыбкой сказал Теодор. – Почему бы нам просто не арестовать Пьорда и не покончить с дурацким метяжом?

– И что это даст? Имеются другие лидеры. Мне…

Я замолчала. Даже теперь нельзя было называть имя Джека. Или Нико.

– Красные колпаки распространились по всему городу. Думаю, наш план сработает даже без ареста профессора.

Джек говорил, что курок уже взведен. Извлечь патрон невозможно.

Теодор кивнул.

– Возможно, ты права. Советники тоже придумывали свой план, но у них ничего не получилось из-за разницы политических взглядов.

Я с любопытством наблюдала за ним, ожидая, что он скажет дальше.

– Люди хотят перемен, – подытожил герцог, – но у меня такое чувство, что многих ужасает убийство короля и жестокость революции. Если эти факторы будут предложены и не принесут успеха, люди отвернутся от революционеров. Не нужно забывать, что союзники рассматривают нас с позиции силы. Победив, революция учредит себя. Мы должны быть решительнее, удерживая другие страны от помощи революционерам. Нужно усилить крепости вне города и рассказать военным о возможном нападении.

Он помолчал и потер медаль, прикрепленную к его плащу. Золото тихо зашуршало под его большим пальцем.

– Но если мы проиграем…

– Я знаю.

Если мы потерпим неудачу и революционеры одержат победу, Пьорд найдет и убьет нас обоих. Если же они будут побеждены, меня накажут за предательство, а Теодора обвинят в содействии мне.