Екатерина Мекачима - За Северным ветром [litres]

– К Богам. Ты тоже можешь к ним обратиться.

Веслав недоверчиво посмотрел на сестру.

– Врата в Светомир находятся на острове Блажен, туда не доплыть на рыбацком коче, – растерянно ответил царевич.

– Я знаю, – согласилась Лада. – За десять лет ты мог до пращуров добраться, но Боги тебя так и не дождались, – покачала головой царевна. – Тебя даже мысль такая не посещала. Поэтому Боги отправили меня, а не Семаргла. Псу бы ты не внял.

– Неужели Боги не могли вмешаться сами?

– Вмешаться без просьбы человека? – удивилась Лада. – Боги оставили нам землю, как своим детям. Земля теперь наш мир, и мы его судьбу решаем. Точнее, вы, – добавила мёртвая царевна грустно. – За вас вашу жизнь Боги не проживут. И Макошь вышьет тот узор, который вы сплетёте.

Веслав молчал: слишком противоречивыми были одолевающие его чувства. То, что поведал Дух Лады, было очень страшно. Помыслы Драгослава вселяли ужас, еще ужаснее была его, Веслава, беспомощность. Но даже если царевич и решится отправиться к пращурам, то как добраться до другого конца Света? Веслав был уверен, что его поймают, когда он прибудет в какое-нибудь княжество. Драгослав отправил соглядатая даже в захолустную Волыньку.

– Как мне попасть на остров Блажен? – робко спросил царевич у нави.

Лада улыбнулась.

– Веслав, тот муж в зелёной рубахе, о котором тебе говорил Витенег, есть заговорённый водяной, – сказала царевна, наклонившись к Веславу. – Он – не человек, а пленённый дух. И ты сможешь переманить его на свою сторону, если путы с него снимешь.

– Путы?

– Да, ворожбу, – согласно кивнула Лада.

– Но я не волхв, сестра, – покачал головой Веслав. – Тогда, со змеем, случайно получилось.

– Опять ты за своё, – сокрушённо проговорила Лада. – Ну да Сварог с тобой, Веслав. Обратись к Василисе, там несложная ворожба, лесной волхве по силам.

– Василисе? Так она же охотница, а не ворожея.

– Как не ворожея? – улыбнулась Лада. – Мудрая она девушка, вот и молчит о том, кто она. Василиса действительно из Рода охотников, но как же охотники могут выживать в тайге поодиночке, без силы-то волхвовской? Ведь ты сам, Веслав, силу её чуешь и поэтому свататься за неё не идёшь.

Последнее замечание Лады пришлось Веславу не по душе, но спросил царевич другое:

– Если Василиса снимет с водяного путы волхвовские, дальше что делать?

– Приказать водяному отвести вас к тому, кто поможет добраться до Богов – Индрику, царю зверей. Только Индрик сможет даровать пленённой воде настоящую свободу, поэтому водяной поведёт вас. Отец всех зверей, Бог, который, как и Полоз, остался в Свету, Индрик поможет тебе, ведь Полоз и на его владения посягнул. И пусть все, кто захочет тебе помочь, с тобой пойдут, – Лада помолчала, глядя в хмурые глаза брата. – А мне уже пора, Веслав, – царевна тихонько вздохнула. – Я к тебе ещё приду, – она кротко улыбнулась. – И знаешь что, Веслав, – прошептала Лада, тая. – Витенег пока не пойдёт свататься за Василису, хотя она и нравится ему. Наберись смелости, брат, ведь Василиса любит тебя.

– Ох, Лада, – покачал головой Веслав, но улыбки скрыть не мог. – Дурак я, да?

– Ещё какой, – улыбнулась она и исчезла.

Ночь была ясная и звёздная. Краешек одной из лун серебряной дугой показался в оконном проёме. Когда выглянут обе луны, в горнице станет совсем светло. Надо бы встать и закрыть окна. Царь приподнялся и обернулся на спящую жену. Агния спала крепко, и Драгослав невольно залюбовался ею. Ее мраморная кожа, такая же молодая, как и десять лет назад, будто сияла в свете ночных звёзд. Ее длинные волосы, которые так и не тронула седина, разметались по подушке. Она родила ему дочь, но её тело было по-прежнему стройно. Они вместе десять лет, но Драгослав так и не узнал, за что её пленили Боги. Царь даже не знал, кто она. С тех пор, как Полоз поработил Дух царя, Агния не говорила о себе. Царю казалось, что Агния стала его бояться.

Драгослав медленно поднялся и подошёл к окну. Тихо светился купол Великого Свагобора, который был виден из окон Царского Терема. Белые стены домов Солнцеграда отражали серебристый свет Луны, красноватый – Дивии и золотистые отблески доспехов недремлющих витязей. Сияющие мужи несли почётный караул у Царского Терема, охраняли улицы и стены столичных островов. И не только их. За десять лет правления войско владыки Солнцеграда возросло, несказанно возросло. Но только ночью, когда мир засыпал, Драгослав мог позволить себе задуматься о том, благодаря чему крепла военная мощь Сваргореи. И где-то в своей далёкой, забытой душе – ужаснуться. Осталось немного, и Полоз потребует собрать войска, чтобы отплыть на Запад, обогнуть Велейные Острова и…

Царь устало вздохнул: сон давно покинул правителя Сваргореи. Ночь – единственное время, когда Драгослав мог обратиться к своей душе, которая томилась в плену Змия Полоза. Ночь – Время Мора, когда голоса умерших становятся слышнее. Драгослав знал, что его Дух почил, пронзённый клятвой строптивого Бога. Царь боялся того, что, когда он исполнит клятву, данную Полозу, когда подчинит воле Змия Свет, Полоз убьёт своего Наместника, чтобы самому стать полноправным властелином. Но Драгослав страшился этого только ночью, когда мог услышать Слово своего пленённого Духа. Днём же царь был уверен в том, что, когда наступит Змиев Век, Полоз дарует ему бессмертие. Ночью Драгослав боялся того, что Веслава так и не нашли. Днем владыка Солнцеграда вновь слушал зачарованных им самим духов воды, которые молвили о том, что царевича нет. Но чувствовал Драгослав: жив законный наследник Веслав. И страшился царь того, что Веславу тоже помогают Боги, раз преданные слуги Полоза за десять с лишним лет так и не нашли царевича.

Иногда, ночами, прорывались к Драгославу и другие воспоминания его Духа: неясные видения, бывало, слышались и голоса. Но Драгослав не мог их различить. Так, оно, наверное, и лучше. Иначе бы он сошёл с ума. Царь устало покачал головой и задёрнул окна. И в темноте почудилась Драгославу песня: тихий женский голос пел песнь, знакомую до щемящей боли в сердце. Царь подошел к постели – Агния спала, но песня продолжала литься. Драгослав прислушался: голос был ему знаком, только он не помнил, откуда. Песня, немногим слышнее тишины, но совсем настоящая. И от голоса тепло такое было, что не передать словами. Царь медленно лёг в постель и, внимая музыке, закрыл глаза. Драгослав увидел голубое небо и зелёную, сочную траву; ослепительное солнце и хрустящий под ногами снег – царь видел то, что давно перестал замечать. Царь уснул, впервые за много лет.

Наутро Драгослав ничего не помнил. Ни сна, ни своих размышлений. Ум царя был спокоен и чист. После завтрака с царицей и Златой Драгослав провёл собрание Палаты Веденеев и выслушал военного советника Здебора, который рассказывал о новых юношах, что на службу поступили. Только, сокрушался советник, вновь из казарм воины пропали. Что же такое, Отец Сварог? Почему же так часто бегут со службы бывалые воины? В мирное время живём, жалованье хорошее даруем. Царь заверил советника, что он усилит охрану казарм морскими витязями.