Рик Риордан - Тёмное пророчество [litres]

– Как ты… к тебе вернулись магические силы?

– Если бы! – ответила она. – Я притворялась. Половина успеха в деле волшебника – притворяться уверенным, что колдовство сработает. Другая половина – выбрать в качестве жертвы суеверного олуха. Они вернутся. И приведут других.

Признаюсь, я был впечатлен. Ее «заклинания» нагнали на меня страху.

Я сделал быстрый жест, защищающий от злых сил, – на тот случай, если Калипсо себя недооценила. А затем мы побежали вдоль парковой ограды.

На следующем перекрестке Калипсо сказала:

– Поезд в той стороне.

– Точно?

Она кивнула:

– Я хорошо запоминаю карты. Как-то раз я сделала карту Огигии, запечатлела на ней каждый квадратный фут острова. Это был единственный способ не сойти с ума.

Способ, по-моему, так себе, но я послушно побежал за ней. За нашими спинами кричали германцы, но, судя по всему, они направлялись к воротам «Панорамы», а нас там уже не было. Я даже позволил себе надеяться, что на станции нас никто не поджидает.

ХА-ХА-ХА. Как бы не так.

На путях стоял миниатюрный поезд – ярко-зеленый паровозик с открытыми пассажирскими вагончиками. Рядом с ним на платформе, под увитым плющом навесом, в уверенной позе стоял Литиерс, закинув обнаженный меч на плечо, словно палку с узелком. Поверх футболки Кукурузников на нем был потрепанный кожаный нагрудник. Завитки его темных волос торчали над красной банданой как щупальца, и создавалось впечатление, будто у него из головы лезет огромный паук, готовый в любую минуту напасть.

– Добро пожаловать, – его идеальная улыбка могла показаться дружелюбной, если бы не шрамы, исполосовавшие его лицо. Он коснулся какого-то прибора в ухе, возможно блютуза гарнитуры. – Они здесь, на станции, – сказал он. – Все ко мне, только медленно и спокойно. Я сам справлюсь. Эти двое мне нужны живыми. – Он пожал плечами, словно извиняясь перед нами: – Когда речь идет об убийствах, мои люди могут переусердствовать. Особенно после того, как вы выставили их дураками.

– Не стоит благодарности.

Не уверен, что мне удалось сказать это уверенным хулиганским тоном, как я хотел. Мой голос срывался. На лице выступили капли пота. Я держал лук боком, как электрогитару – не лучшая стойка для стрельбы; а в другой руке вместо стрелы у меня был зажат сверток с замороженными малышками-картошками.

Оно и к лучшему, подумал я. Во сне я видел, как быстро Литиерс орудует мечом. И задумай я в него выстрелить, наши головы покатились бы по тротуару прежде, чем я бы успел натянуть тетиву.

– Ты пользуешься телефоном, – заметил я. – Или рацией, или что там у тебя. Бесит, когда злодеи могут связаться друг с другом, а мы нет.

Смех Литиерса звучал как скрежет металла.

– Да. Триумвират предпочитает иметь кое-какие преимущества.

– И ты вряд ли поведаешь нам, как им удалось заблокировать средства связи полубогов?

– Вам и не нужно этого знать, все равно вы скоро умрете. А теперь опусти свой лук. Что касается твоей подруги… – он смерил взглядом Калипсо. – Держи руки вдоль тела. Никаких внезапных проклятий. Не хотелось бы снести твою прелестную головку с плеч.

Калипсо мило улыбнулась:

– То же самое я хотела сказать тебе. Брось меч, и тогда я не стану уничтожать тебя.

Актрисой она была отличной. Я мысленно пообещал себе, что дам ей рекомендацию в мой олимпийский летний лагерь для избранных – «Актерская игра по Станиславскому с музами», – если мы, конечно, выберемся отсюда живыми.

– Неплохо, – усмехнулся Литиерс. – Ты мне нравишься. Только через минуту эта станция будет кишеть германцами. И они не станут просить по-хорошему, как я. – Он шагнул вперед и взмахнул мечом.

Я старался придумать гениальный план. К сожалению, единственное, что пришло мне на ум – зарыдать от ужаса.

Вдруг над головой Литиерса в зарослях плюща что-то зашуршало. Однако воин ничего не заметил. Интересно, что это было, подумал я: орангутаны решили поиграть на станционном навесе или боги-олимпийцы устроили там пикник, чтобы понаблюдать, как меня будут убивать. А может быть… Нет, это было невозможно. Но чтобы выиграть немного времени, я бросил лук на землю.

– Аполлон, – зашипела Калипсо, – ты что делаешь?!

Литиерс ответил за меня:

– Он поступает благоразумно. Так, а где ваш третий?

Я изумленно моргнул:

– Но… нас всего двое.

Шрамы на лице Литиерса зашевелились. Белые, контрастирующие с его загорелой кожей, они напоминали гребни песчаных дюн.

– Как же так? Вы прилетели в город на драконе. Вас было трое. Я очень хочу снова повидать Лео Вальдеса. У нас есть незаконченное дело.

– Ты знаком с Лео?!

Несмотря на опасность, я почувствовал небольшое облегчение. Наконец-то злодей хочет убить Лео больше, чем меня. Уже кое-что!

Калипсо же не обрадовалась. Она сжала кулаки и шагнула к воину:

– Что тебе нужно от Лео?

– Ты не та девчонка, что была с ним в прошлый раз, – прищурился Литиерс. – Ту звали Пайпер. Ты же не его девушка?

На щеках и шее Калипсо выступили красные пятна. Литиерс просиял:

– Ах, ты все-таки его подружка! Замечательно! Ты мне пригодишься, чтобы заставить его страдать.

– Ты его не тронешь! – прорычала Калипсо.

Листья над Литиерсом снова зашуршали, словно по навесу бежали тысячи крыс. Лозы удлинялись, листва становилась гуще и темнее.

– Калипсо, – сказал я, – назад.

– С чего бы это?! – возмутилась она. – Этот Кукурузник только что угрожал, что…

– Калипсо! – Я схватил ее за запястье и выдернул из-под навеса в тот момент, когда он обрушился на Литиерса.

Воина смела волна черепицы, досок и плюща.

Я всмотрелся в трепещущие лозы, но не увидел ни орангутанов, ни богов, ни кого-то другого, кто бы мог обрушить на нашего врага эту кучу весом в сотни фунтов.

– Она должна быть здесь, – пробормотал я.

– Кто? – Калипсо уставилсь на меня широко распахнутыми глазами. – Что случилось?

Мне хотелось надеяться. Но я боялся. Как бы то ни было, оставаться на месте нам было нельзя. Литиерс кричал и извивался под обломками, а значит, он не погиб. Его германцы будут здесь с минуты на минуту.

– Пошли отсюда, – я указал на зеленый паровоз. – Чур, поведу я.

Побег с черепашьей скоростью – это не то, на что я рассчитывал.

Мы запрыгнули на сиденье машиниста, едва поместившись на нем вдвоем, и, толкаясь локтями, принялись нажимать на педали и дергать за рычаги.

– Я же сказал, что поведу я! – прокричал я. – Если я умею управлять солнцем, то и с этой штукой справлюсь!

– Это тебе не солнце! – Калипсо пихнула меня локтем в ребро. – А детский поезд!

Я наконец завел мотор. Поезд тронулся. (Калипсо наверняка скажет, что она его завела. Это наглая ложь.) Я столкнул Калипсо с сиденья на землю. Поезд ехал со скоростью одна миля в час, так что она просто встала, отряхнула юбку и пошла рядом, испепеляя меня взглядом.