Рик Риордан - Тайный оракул [litres]

Наши взгляды встретились. Губы у нее дрожали. Было видно, что она пытается найти выход, какой-то убедительный довод, который умиротворил бы отчима и позволил ей поступить по совести. Но я уже не был сладкоречивым богом и не мог заговорить такого оратора, как Нерон. И я не желал играть в его игры.

Вместо этого я последовал примеру Мэг, который всегда формулировался так: коротко и по делу.

– Он – зло. Ты – добро. Выбирай сама.

Было видно, что Мэг хотела услышать другое. Она поджала губы. Выпрямила плечи и свела лопатки, словно готовилась к прививке от кори – чему-то неприятному, болезненному, но необходимому. Положила руку на курчавую головенку карпоса. И негромко, но твердо сказала:

– Персик, возьми спички.

Малыш не заставил повторять дважды. Не успел Нерон моргнуть, как Персик вырвал коробок из его пальцев и отпрыгнул к Мэг.

Германцы взяли на изготовку копья, но император остановил их движением руки и посмотрел на приемную дочь так, словно она разбила ему сердце. Как будто оно у него было.

– Вижу, дорогуша, ты не готова к этому заданию. Моя ошибка. Винс, Гэри, возьмите Мэг, но не делайте ей больно. Вот когда попадем домой… – Он пожал плечами, всем своим видом выражая сожаление. – Что касается Аполлона и этого малыша, фруктового демона, то их придется сжечь.

– Нет, – прохрипела Мэг и, собравшись с силами, прокричала во весь голос: – НЕТ! – Вместе с ней закричала вся роща Додоны. И такой силы был порыв, что Нерон и его телохранители не устояли на ногах. Персик взвыл и ударился головой о землю.

А вот я на этот раз сумел приготовиться получше и, как только оглушительный хор достиг крещендо, мысленно зацепился за самую улетную песню, какую только смог вспомнить. «Y.M.C.A.» я исполнял – в костюме строительного рабочего – вместе с «Виллидж пипл», пока однажды не поцапался с индейцем из-за… Ну да ладно, это неважно.

– Мэг! – Я выхватил из кармана ветряные колокольчики и бросил их ей. – Повесь их на центральное дерево! Y.M.C.A. Сфокусируй энергию рощи! Y.M.C.A.

Ее лицо вытянулось от удивления. Повернувшись к роще, Мэг рванула в ворота. Персик, тряся головой, последовал за ней.

Я хотел пойти за ними, но не мог оставить Нерона и его служак с шестью заложниками. И, напевая «Y.M.C.A.», направился к ним.

Деревья закричали еще громче, но Нерон поднялся на колени, вытащил что-то из кармана – пузырек с какой-то жидкостью – и оросил землю перед собой. Ничего хорошего ждать от него не приходилось, но пока меня беспокоили проблемы более неотложные. Винс и Гэри уже вставали, и Винс даже бросил копье в моем направлении.

Злость толкает на безрассудство. Схватив копье за наконечник, я ударил Винса древком под подбородок. Обескураженный, он упал, а я взял его за грудки, оторвал от земли – германец был вдвое больше меня – и поднял. Мои руки налились силой. Я ощущал себя непобедимо сильным – как и надлежит богу, – хотя и понятия не имел, почему вернулась сила. Впрочем, момент для поиска ответов был явно неподходящий. Брошенный, словно диск, Винс пробил купол из сплетенных ветвей и скрылся из виду.

Избыток храбрости у императорских гвардейцев компенсировался недостатком ума. Демонстрация силы не убедила Гэри, который устремился в атаку вслед за Винсом.

Одной рукой я переломил его копье, второй пробил насквозь щит и ударил в грудь. Удар мог свалить и носорога.

Гэри рухнул бесформенной кучкой.

Я повернулся к Нерону, уже чувствуя, что сила пошла на убыль. Мышцы возвращались в обычное для смертного жалкое состояние. Оставалось только надеяться, что ее хватит, чтобы оторвать Нерону голову и засунуть ее поглубже в лиловый костюм.

Император ухмыльнулся:

– Ты глупец, Аполлон. Всегда ошибаешься с выбором фокуса. – Он бросил взгляд на «Ролекс». – Моя аварийная бригада будет здесь с минуты на минуту. На месте бывшего Лагеря полукровок я устрою себе переднюю лужайку! А ты останешься здесь… тушить пожар.

Нерон выудил из кармана манишки серебряную зажигалку. Иметь несколько таких штучек – типично для императора. Я посмотрел на поблескивающие на земле пятнышки разлитого им масла. Ну конечно, греческий огонь.

– Не надо…

– Прощай, Аполлон, – оскалился Нерон.

Он выронил зажигалку.

Мне не удалось оторвать ему голову.

Мог ли я помешать ему убежать? Возможно. Но между нами уже ревело, пожирая траву и кости, корни и саму землю, пламя. Ни сбить его, ни затоптать было невозможно – да и не справишься с греческим огнем такими простыми средствами, – и оно жадно катилось в направлении шести связанных пленников.

Я оставил Нерона – который, подхватив Гэри, потащил его в сторону муравейника – и побежал к заложникам.

Ближайшим оказался Остин. Я обхватил столб обеими руками и потянул, полностью игнорируя общепринятую технику поднятия тяжестей. Мышцы напряглись до дрожи. Перед глазами побежали круги. Мне удалось вытащить и опрокинуть столб на землю. Остин пошевелился и застонал.

Я отволок его на другую сторону поляны, подальше от огня. Мог бы утащить в рощу Додоны, но сомневался, что ему будет лучше на поляне с безумными голосами, на пути приближающегося пламени.

Потом все повторилось с Кайлой, Поли, богом гейзера и остальными. К тому моменту, когда я перетащил в безопасное место последнюю пленницу, Миранду Гардинер, пламя уже бушевало огненной волной у самых ворот рощи.

Моя божественная сила ушла. Ни Мэг, ни Персика видно не было. Я выиграл несколько минут для заложников, но огонь грозил поглотить нас всех заживо. Я упал на колени и всхлипнул.

– Помоги. – Взгляд скользнул по темным, угрюмым деревьям. Я не ждал помощи. Я даже не привык просить о помощи. Пусть смертные взывают к Аполлону! (Да, время от времени я мог послать какого-нибудь полубога выполнить для меня мелкое поручение – начать, к примеру, войну или вынести магические штучки из логова какого-нибудь монстра, но это не в счет.) – В одиночку мне не справиться. – Лицо Дафны проступило под корой одного дерева, потом другого. Я знал, что они скоро сгорят и что я не смогу спасти лес, как не смог спасти ни Дафну, ни Мэг, ни полубогов, ни самого себя. – Мне так жаль. Пожалуйста… прости меня.

Голова кружилась от дыма. Начались галлюцинации. Из деревьев выступили мерцающие, колышущиеся формы дриад – целый легион Дафн в зеленых, тонких, как паутина, платьях. Печальные, словно зная, что идут на смерть, они окружили огонь, подняли руки, и земля взорвалась фонтанами у них под ногами, гася пламя.

Жар огня приняли на себя дриады. Их кожа потемнела и обуглилась. Лица затвердели и потрескались.

Едва погас огонь, как дриады рассыпались пеплом. Если бы мог, я бы рассыпался вместе с ними. Хотелось плакать, но пожар высушил слезные протоки. Я не просил о таких жертвах, не ожидал, что так получится, и теперь ощущал внутри себя только пустоту и стыд.