Гай Орловский - Ричард Длинные Руки. Церковь и демоны

– Приподнимись повыше, начнем.

Не понимаю, почему скульпторы тратят годы, чтобы из куска мрамора извлечь какую-то Венеру Милосскую, Урбинскую или Каменный Цветок, халтурят, не иначе.

Мне понадобилось меньше пяти минут, чтобы из бесформенной массы чего-то вроде протоматерии создать подобие толстого коня, даже зубы и язык не забыл, помня о промахе Клодта, отступил на шаг, полюбовался.

– Хорошо! Я молодец. А ты так и вовсе. Осталось подкорректировать… Голову крупнее, ноздри шире и повыразительнее… Прибавь в росте и укрупнись, а то не конь, а какая-то лошадь. Императоры не ездят на лошадях!.. Грудь шире, ноги толще, но не везде, а вот тут надо сузить, а здесь можно еще ширше… Грива длиннее и лохматее, как и хвост, волосы блестящие, признак здоровья и гормонального баланса…

С тюнингом повозился еще минут пять-семь, с каждым изменением чувствуя гордость, как скульптор, которому удается шедевр.

Конь получился как на статуях кондотьеров, огромный и могучий, олицетворение мощи и несокрушимого напора.

– Здорово, – сказал я наконец. – Мы с тобой молодцы, сработаемся. В команде важно чувствовать друг друга или хотя бы один другого.

Конь промолчал, я окинул его взглядом, хорош, ни убавить, ни прибавить.

– Имя бы тебе подобрать… Хотя зачем менять? Оставайся Файром, прекрасное имя! Как все, что я придумываю, если не промахиваюсь.

Конь промолчал, у меня не вопросы, а поток мыслей, как у Джойса, а я сказал уже деловым тоном:

– Жди здесь. Отдам последние распоряжения – и в путь!

Файр промолчал, а я уточнил:

– Коней ты видел, так что при посторонних веди себя как конь.

Конь прорычал:

– Мой повелитель?

Мне послышалась в его грозном реве озадаченность.

– Старайся, – пояснил я, – не дефекалить на ковры, хотя для достоверности иногда можно. А если вообще нужно, я подскажу. А так по возможности воздержись.

– Будет исполнено, повелитель.

Я сказал в нерешительной задумчивости:

– Даже и не знаю, как лучше… Может быть, чтобы тебе было не скучно, а мне вообще веселее, подобрать тебе еще одного… такого же сознательного? Или инициативного. Будешь изображать как бы коня, а твой напарник – телохранителя. Я простой народный император, мне свита ни к чему, но впечатление создадим нужное державе и народу… Ладно, потом обдумаю, я люблю обдумывать все, что не относится к важным и неотложным делам.

Обилие колец раздражает, не хочется выглядеть как местный щеголь, это у них на всех пальцах по кольцу, а то и по два, осталось только начать пудриться и накладывать румяна, потому я обрадовался, когда Карл-Антон появился с толстым томом в руках, где из середины свешивается красный язык закладки.

– Ваше величество, – сказал он торжественно, – знаю о ваших проблемах. Да-да, у вас очень выразительное лицо. Придворных уже научились обманывать, но для меня оно все еще не каменное. Кое-что отыскал!

Он опустил фолиант на столешницу, быстро открыл на заложенной закладке.

– Вот!.. У вас в кучке браслетов есть такой, видите?.. Описание точь-в-точь как у кольца Наблюдений.

– Что, – уточнил я, – с его помощью тоже можно видеть дальние страны?..

– И ближние, – пояснил он. – Даже заглядывать в чужие спальни. Правда, настраивается долго, но и с кольцом те же проблемы.

Я торопливо снял кольцо, Карл-Антон только хмыкнул, когда я со звоном отшвырнул на середину стола.

– Зажрались, ваше величество.

– Браслет могу под рукав рубашки, – объяснил я, – а то и не один!.. А с золотыми кольцами на пальцах у всех на виду как дурак какой.

– Мода…

– В гробу видал такую моду, – отрезал я. – С кольцами на пальцах за рукоять меча не ухватиться как следует!..

– Император за личное оружие не хватается, – напомнил он. – У него под рукой сто тысяч мечей и всяких прочих копий.

– Я начинающий император, – огрызнулся я. – Вот взматерею, тогда и стану, как вам хочется, злым и наглым.

Он сказал со снисходительной усмешкой:

– Да не так уж и хочется.

– А чего хочется?

– Не поверите, ваше величество, всего лишь покоя.

Я картинно изумился:

– А разве покой не в бурях? А то один у нас утверждал…

– Красивые слова, – заверил он, – свойственные молодости. Красивые слова всегда врут, но повторяют их с удовольствием. Все любят красивое! Только женщина обожает наряды и украшения, а мужчины оружие и приукрашенные рассказы о подвигах.

Я наконец приладил браслет на предплечье, опустил рукав. Карл-Антон наблюдал критически.

– Не жмет?

– Спасибо, пока нет.

– Привыкнете, – сказал он. – Даже если жмет. Человек не зверь, ко всему привыкает, а его жмут постоянно.

– Это я уже усвоил…

– Вещь очень нужная, – сказал он серьезно, – и полезная. Простому человеку подсматривать нехорошо и неприлично, но императору можно. Не для себя же, для Отечества старается!

Я притворился, что не учуял в его голосе сарказм, возвращает мне мои особо характерные слова, которыми я не то чтобы злоупотреблял, но упоминаю их, как маркеры или якоря, удерживающие внимание.

– Спасибо, Карл, – сказал я с чувством. – Я человек ужас какой осторожный!.. Императорская мантия обязывает, кто бы подумал. Потому обязательно сперва посмотрю, во что вступаю.

Он улыбнулся, кивнул и отступил к стене. Я ожидал, что войдет в нее без остатка и скроется, однако он распластался как медуза, потек во все стороны, достиг потолка и сопряженных стен, только тогда исчез, словно впитался всей поверхностью.

Серфик пищит от радости, когда вызываю и даю поручения. Его и создавали таким, получающим удовольствие от служения человеку, что не заложено или, скорее всего, потеряно за тысячи лет эволюции демонов.

А это крохотное существо то ли сохранилось в неизменности, то ли его создали уже в новое время. Хотя вряд ли создали, даже Великим Магам не под силу создавать демонов, для этого нужен другой уровень технологической мощи, а тогда эти существа еще не считались демонами.

– Кракандельт! – пропищал он во всю мочь, едва вынырнув в пространстве комнаты перед моим лицом. – Кракандельт!..

Я отшатнулся от неожиданности.

– Что с ним?

– Мой повелитель, вызовите Кракандельта!

Я пожал плечами.

– Ничего не перепутал? Я ему дал вольную.

– Он уже являлся после, – напомнил он. – Кракандельт!..

– Хорошо-хорошо, – согласился я. – Кракандельт, явись перед моим царственно светлозарным ликом!

Неслышно громыхнуло, я только ощутил легкий подземный толчок, из пола поднялся огромный камень, моментально превратился в того демона, к которому уже чувствую неподдельную симпатию.

– Кракандельт, – поинтересовался я, – ты чего всякий раз сам напрашиваешься? Для вас же тяжкая мука служить людям?.. Нет горше наказания?