Гай Орловский - Ричард Длинные Руки. Церковь и демоны

Он поморщился, чуть наклонил голову.

– Вы спутали все карты излишней независимостью. И мои в том числе. А еще этим неожиданным вторжением… Я же говорю, империя слишком огромный и тяжелый корабль, чтобы резко повернуть в сторону.

– Уже понял, – ответил я. – Но впереди рифы, которые вы уже видите. Или чувствуете. Поворачивать надо.

Он сказал уже мягче:

– Я представлял вашу роль несколько иначе.

Я не стал уточнять, явно отводил мне роль хоть и значительную, но управляемую, посмотрел ему прямо в глаза.

– Изменения, ваше величество, уже произошли! Как бы вы поступили, зная, что Великие Маги больше не выйдут из своих защищенных убежищ?

Он вздрогнул, откинулся на спинку кресла. Некоторое время вглядывался изучающе, а я старался держать на лице улыбку спокойного и всем удовлетворенного человека. Можно, конечно, держать морду кирпичом, но мысли и чувства надежнее не просто скрывать, а взамен их имитировать другие.

– Это предположение? – поинтересовался он чуть дрогнувшим голосом.

– Да, – ответил я легко. – Представьте себе, что предпочтут остаться там, в глубине. Начнут строить башни не ввысь, а вглыбь. Ведь что такое башни? Это вывернутые наизнанку колодцы!.. Представьте себе, что мы вот больше магов не увидим. Как бы вы тогда? Императору нужно знать о таком событии раньше других!

Он сказал раздельно, продолжая всматриваться в мои брехливые глаза:

– Но это всего лишь предположение…

– Сценарий, – уточнил я. – У правителя должны быть сценарии на разные случаи жизни. Жизнь под властью магов, жизнь без магов, жизнь бок о бок с северными варварами. И еще что-нить еще менее вероятное, но возможное.

– Сценарии, как вы говорите, – произнес он, – нужно рассматривать те, которые в самом деле возможны. Или хотя бы вероятны в каком-то допущении.

– Многое возможно, – сказал я многозначительно, – и даже случается, когда совсем не ждешь. Впрочем, я вижу, вам эта тема неинтересна. Тогда перейдем к чисто деловым вопросам…

Он насторожился, взглянул по-новому, хотя, думаю, заброшенный крючок насчет жизни без магов засел глубоко и будет тревожить все свободное и даже несвободное время.

– Может быть, к разговору велеть подать вина и сладостей?

Я ответил легко:

– Зачем нам чужие глаза и уши?.. Пусть они тоже ваши?

Он не успел ответить, на столике возникли два тонкостенных фужера с золотыми ободками, шампанское пошло подниматься снизу, под моим взглядом остановилось у края, поверхность сразу вскипела пузырьками.

Так же в темпе я создал изящные пирожные на крохотных блюдцах. Император замедленно взял фужер вслед за мной, взглянул поверх края насторожившимися глазами.

– Никак не привыкну, – произнес он, – что вы еще и могучий маг.

– Ваше здоровье, – ответил я и, не чокаясь, сделал первый глоток, прислушался и отпил до середины.

Император все повторил за мной, то ли считает меня ведущим, а себя ведомым, то ли я точно угадал последовательность ритуала, даже пирожное он взял точно так же, откусил, прислушался к ощущениям.

– Да… магия – это…

– Соблазнительно, – досказал я, но уточнил, – однако ослабляет вашу власть. При всей роскошной жизни, что обеспечили вам Великие Маги, это оскорбительно для вашего самолюбия.

Он промолчал, лицо не изменилось, осторожничает, Великие Маги вроде бы могут услышать все, когда говорят о них.

– Я северянин, – сказал я так же в лоб, – потому признаю только ту власть, которую выбираю и которой обязуюсь повиноваться. Потому, ваше величество, мне трудно смириться с властью, которую я не выбирал. Ну демократ я, демократ, хотя и диктатор!

Он позволил себе чуть-чуть изогнуть губы в примирительной улыбке.

– Не трудно вам с такими взглядами?

Я допил шампанское, подумал было наполнить еще, но решил не спешить, неспешно опустил фужер на столешницу и взглянул Герману в глаза.

– Кстати, ваше величество, о могуществе Великих Магов…

Он насторожился, вскинул на меня пытливый взгляд.

– Да-да, продолжайте, ваше величество.

Я сказал медленно:

– В прошлый раз вы как бы проговорились, что давно тяготитесь их властью, но сделать ничего не в состоянии, Великие Маги правят всем-всем…

Он чуть наклонил голову, соглашаясь, но взгляда с меня не сводил.

– К чему вы клоните?

– Больше опасаться не стоит, – сообщил я небрежным тоном. – Я как-то нечаянно их всех лишил жизни. Даже не помню, чем-то занят был, думал о другом, отвлекся… В общем, ваше величество, примите эту информацию. Можете считать конфиденциальной, хотя когда-то это все равно пойдет в массы. Но до этого успеете как-то использовать, подготовиться.

Он молчал, изумление на его лице перешло в недоверие, брови поднялись, спросил дрогнувшим голосом:

– В каком смысле… вы их лишили…

– Увы, – ответил я и в самом деле ощутил тень стыда, – в самом простонародном. Убил, говорю, как поэт Серебряного века. Народ узнает об этом не скоро, успеете предусмотреть меры, если реакция масс будет не совсем такой, какую вам бы хотелось, а она будет очень даже не такой.

Он покачал головой, не отводя пристального взгляда.

– Простите, в это поверить трудно. Даже невозможно.

– Согласен, – ответил я. – Но это неважно. Даже если не верите, все же продумайте меры.

Он покачал головой, взгляд стал острее.

– Продумать можно, даже если это игра.

– Подвижки будут, – продолжил я. – Какие-то королевства, которые считаете лояльными и благополучными, могут возжелать выйти из состава империи. Заранее возьмите такие на заметку, отправьте туда войска… причину придумаете.

Он молчал, рассматривал меня задумчиво и как-то прицельно, словно уже прижал к плечу приклад арбалета.

– Вы не рады? – спросил я. – А кто мечтал освободиться от власти Великих Магов!.. С какой целью героев Севера к себе заманивали?

Он снова промолчал, я даже ощутил жалость, вот так часто с бунтарями. Отважничают только в пламенных речах и даже как бы готовятся, но вот выступить никак не решаются.

Дальняя дверь приоткрылась, заглянул роскошно одетый Адриан Скророронг, заведующий личной канцелярией императора.

Герман поморщился.

– Что там?

– Лорд-канцлер принес запрашиваемые вами документы, – сообщил Скророронг.

Герман взглянул на меня.

– Позвольте?

– Конечно, – ответил я, – раз дело срочное.

Он покачал головой.

– Не столько срочное, как касаемо и вас.

Лорд-канцлер вошел с достоинством, но и с предельной почтительностью в движениях – шутка ли, сразу двое императоров, – в руках небольшая папка с бумагами, поклонился у стола.

– Ваше величество… Ваше величество…

Герман требовательно протянул руку, канцлер моментально выудил из папки два листка и вложил императору в ладонь.