Гай Орловский - Ричард Длинные Руки. Церковь и демоны

– Ваше величество?

Герман отпустил его небрежным кивком, а листки, проглядев с небрежностью, придвинул на столике в мою сторону.

Дверь за канцлером беззвучно закрылась, я пробежал взглядом краткий имперский реестр насчет населения, городов, залежей полезных ископаемых, знатных семейств и прочих важных данных, включая принцев, герцогов, графов и даже простых баронов, общее количество армии и даже сколько где гарнизонов, но такие пустяки, как и сколько намолочено зерна и в каком состоянии мясо-молочная промышленность, отыскать не удалось.

– Интересно, – проговорил я.

– Возьмите, – предложил он. – Это как знак доверия. Вам может пригодиться.

– Возможно, – согласился я. – Спасибо, это будет лежать в моем личном столе. Без доступа кого-либо.

Он сказал с вежливой осторожностью:

– Если хотите ознакомиться сразу, мы можем сделать небольшой перерыв.

Я взглянул испытующе.

– Хотите пообщаться с советниками?..

Он улыбнулся.

– В свете того, что вы мне сообщили…

– Не теряете времени, – сказал я. – Приятно иметь с вами дело.

Он польщенно улыбнулся, а я поднялся, коротко поклонился.

– Часа достаточно?

Он тоже встал, ответил с вежливейшим поклоном:

– Понимаю, спешите вернуться, ваше величество. Да, через час буду в вашем распоряжении.

Я кивнул и вышел. Не знаю, в самом ли деле так уж надо посоветоваться со специалистами, но то, что хотел бы меня задержать подольше, заметно.

На обратном пути в анфиладе залов почти столкнулся с герцогиней Кэйтериссой Бланчет Истрегонской, племянницей Германа. На этот раз попалась точно рассчитано случайно, охнула от неожиданной неожиданности, замерла с жарким румянцем на щеках, не зная, то ли присесть в приветствии, то ли выпрямиться и ждать в прелестной надменности, когда начну кланяться и размахивать шляпой, изнывая от сладостной галантности.

Я сказал весело:

– Привет, королева счастья и красоты!

Румянец поднялся к ее вискам и воспламенил и без того розовые просвечивающие ушки.

Я улыбнулся дружески и прошел мимо. Сопровождающая ее свита женщин осталась в низком реверансе, а я всей спиной чувствовал недоумевающий взгляд юной герцогини, но заставил свои нижние конечности двигаться в привычном ритме, хотя пришлось стиснуть зубы и контролировать каждый шаг.

И этот якорек соскользнул, хотя я почти растопырил жабры, чтобы зацепило. Самому хотелось, но мало ли что нам хочется, перехочется.

Племянница так же удивительно хороша, как и Клариссия, внучка, та очаровашка, которой Лаперуза позволил под честное слово воспользоваться магическим зеркалом.

Нельзя, нельзя. Сразу же начнется аханье, так вы тот самый, который, а я начну скромно уверять, что я хотя и властелин Багровой Звезды Зла, но в остальном вполне нормальный самец, дальше пойдет по накатанной тропе, которую протоптали еще питекантропы, если не трилобиты.

Уже знаю, куда понесут нас инстинкты, высокие и низкие, потому нельзя, вот нельзя и все. Рядовому солдату все можно, императору все нельзя, хотя со стороны кажется, хотя как раз наоборот.

В моих апартаментах в самом деле ничего не сдвинуто, только простыни чистые да столешницы везде протертые до блеска. Да еще все люстры зажжены, придавая покоям праздничный блеск и шарманность.

Я рухнул в кресло, прислушался, поинтересовался негромко:

– Карл-Антон… почему мне кажется, что вы где-то близко?

В двух шагах сгустился воздух, уплотнился и стал видимым, обрел форму двусторонней скорлупы гигантской раковины, а когда створки разошлись, изнутри вышел, пригибаясь и придерживая рукой шляпу, словно навстречу ветру, Карл-Антон.

– Одежду не меняете, – заметил я, – будто и спите в этом халате и в шляпе… А вот являетесь всякий раз иначе.

– Разные заклятия пробую, – напомнил он. – Приспосабливаю к местной ауре, что обычно противится. Интересно вообще-то… Вы угадали, ваше величество, я был рядом. Или ощутили?.. Всего на два этажа ниже уровня земли. Там императорская библиотека, просто огромная! Много любопытного.

– Воруете?

Он ответил с самым оскорбленным видом:

– Ваше величество! Ни одной книги не взял!

– Я не о книгах, – пояснил я. – Это называется интеллектуальная собственность. Не знаете еще такого термина? А он есть!.. Вернее, будет. Вы же понимаете, узнав какой-то секрет, как бы сперли его самым бесстыжим образом. Теперь вы богаче, а тот, у кого прочли, обеднел, так как лишился монополии.

Он опустился по моему жесту в кресло, глаза живо заблестели, а лицо выразило живейший интерес.

– Ваше величество, как-то не задумывался о таком повороте. А что, даже закон такой есть?

– И подзаконные акты, – подтвердил я.

– Что это?

– Закон, – пояснил я, – это почти заповедь, что делать нельзя. А подзаконные акты поясняют, кого в какую тюрьму и на какие сроки, кому огромные штрафы с конфискацией, а кого гуманнее просто повесить в интересах милосердия и человечности.

Он в изумлении покрутил головой.

– Вообще-то справедливо, но… это же другой мир!

– Мир усложняется, – сообщил я ему новость. – Кофе, вина?

– Не стоит, – ответил он, – хотя не откажусь, если вам это в самом деле дается легко и без заметных затрат сил.

– Это не магия, – заверил я. – На меня работают силы, что двигают звездами и скоплениями звезд. Угощайтесь!

Он вздохнул, лицо слегка омрачилось.

– И вы этой силой так легко пользуетесь…

– Наука служит народу, – сказал я. – Вы алхимик, а это уже переход к науке, что управляет теми силами. У вас все это впереди.

Он выждал, когда на столе перестали появляться чаши и вазочки с печеньем, взял фужер с вином, но осушил в один длинный глоток, тут же ухватил чашку с горячим кофе.

– Сейчас, – сказал он и отпил с краю, – никому и в голову не придет, что прочесть чужую книгу – уже воровство!.. Вот как вы приоткрываете мне тайны своего загадочного королевства!

– Это еще не открываю, – уточнил я, – а так, проговариваюсь. Сбалтываю ввиду природной недалекости и неумения концентрироваться. Но потом да, раскроюсь, обещаю… А насчет чужих секретов, похищать их хоть и нехорошо, но можно и нужно.

Он задержал чашку у рта, глаза распахнулись шире.

– Но…

– За это не сажают, – объяснил я, – а дают ордена! И титулы. Воровство чужих тайн и технологий входит в военные действия, сэр Карл!.. Так что воровать хоть и нехорошо, но если для нас, то хорошо и правильно. Такова военная доктрина демократии. У нас все просто, потому так сложно!

Он допил кофе, даже облизнул губы, щеки порозовели, а глаза заблестели ярче.

– Ну да, – сказал он, – такое понять могу, хоть и причудливая логика. Но как здорово, что вы меня ощутили, ваше величество! Это при моей-то защите! Я прохожу через любую завесу магов так, что никто не замечает. Какое-то из ваших колец сработало. Вы их все нацепили?