Стивен Дональдсон - Внутренняя война. Том 1 [litres]

Почему же ещё магистр Фасиль отправилась с ней?

– Впрочем, за все эти годы, магистр, я так не узнала, в чем заключается ваша сила. Никто не говорил об этом. И я не видела, как вы её используете. – Возможно, именно поэтому принц Джаспид спросил у королевы от имени короля Бифальта, доверяет ли она магистру Фасиль. – Теперь я должна узнать, что это за сила. Какой Казнью вы обладаете? Можно ли с её помощью победить человека, в совершенстве владеющего Молнией? – Более чем в совершенстве, ведь он смог поработить нуури. – Достаточно ли будет ваших сил, чтобы сразиться с моим отцом?

Пока королева спрашивала, старуха провела несколько раз руками по лицу, как будто разминая его или пытаясь изменить его черты. И когда она отняла свои руки, оказалось, что лицо её теперь похоже на пустую, бесстрастную маску. Только глаза, черневшие, как ягоды смородины в тесте, намекали на то, что за этой маской ещё живут чувства.

Тихим голосом заклинательница ответила:

– Дар короля Смегина мне известен, Ваше Величество. Но я бы предпочла поговорить о Вашем.

Эти слова поразили Эстию так, что она не смогла проронить ни слова.

Сколько раз королева спрашивала себя, почему она не получила дар теургии, которым обладал её отец? Большую часть своей жизни, в самых тёмных уголках своего сердца, принцесса чувствовала себя лишённой законного наследства, потому что самое сокровенное, чем обладал король Смегин, ей не досталось.

Конечно, сёстрам тоже было отказано в магии. Но это не было для них потерей. Эстия вздрогнула, подумав о том, какое применение Кротость и Робость нашли бы для любой из Казней. Но в отличие от них, она, Эстия, была любимицей отца…

Ей пришлось заставить себя вернуться в реальный мир, чтобы услышать слова магистра Фасиль.

– Я понимаю Ваше замешательство. Этот дар очевиден для меня, но сами Вы не знаете о нём. Через это проходит каждый заклинатель. Дар не даёт о себе знать ни намёком, ни одной мелочью, пока не пробудится. Здесь требуется вмешательство другого заклинателя.

А как он переходит от родителя к ребёнку, от одного из родителей именно к этому ребёнку, а не к другому, или вообще ни к одному, а к внуку, это вопрос, на который нет ответа. Дар передаётся по кровному родству. Это всем известно. Но как кровь выбирает тех, кто получит дар, и в каком поколении этот дар проявится – архивариус утверждает, что ни в одной из книг Последнего Книгохранилища не содержится это знание. Мы знаем только, что дар передаётся всегда непредсказуемо и всегда только одному.

Тем не менее любой заклинатель, чей дар уже пробуждён, увидит наличие дара, которому только предстоит пробудиться. – Вдруг тон магистра Фасиль стал язвительным. – Король Смегин с самого Вашего рождения знал, что у Вас есть способность к магии. То, что он всё это время держал свои знания в тайне, многое может о нём рассказать.

Старуха сказала бы и больше, но Лилин коснулась её запястья, подав знак, что следует остановиться.

– Дайте ей минутку, магистр, – мягко попросила ассасин. – Вы перевернули её мир с ног на голову. Она просто не сможет осознать всего за такое короткое время.

«Минутку?» – чуть было не воскликнула Эстия. Минутки было явно недостаточно. Многих дней и то вряд ли бы хватило. Эстии придётся пересмотреть каждую беседу со своим отцом, каждую мысль, которая когда-либо приходила ей в голову, пока она слушала его, каждое вызванное им невыносимое страдание. Ей придётся отыскать в памяти все намёки на правду о себе, правду, которую он скрывал. Использовав магию, чтобы поработить нуури, он предал и Амику, и Беллегер. Он предал короля Бифальта, для которого возможность войны за Последнее Книгохранилище была такой же реальной, как если бы её начертали у него на лбу. Но со своей дочерью – своей любимицей – король Смегин поступил ещё хуже. Он скрыл её суть, то, кем она была.

Теперь она понимала его презрение к младшим дочерям. Каждый взгляд на них был для него подтверждением, что они не обладают талантом к теургии. Но она сама избрала бы его презрение. То, что отец по необъяснимым причинам предпочитал её сёстрам, то, что он приблизил её к себе, всё это оказалось гранатой с фитилём длиной в несколько десятилетий. И когда граната взорвалась, остались лишь обломки.

Тем не менее, несмотря на нанесённую ей рану, Эстия отреагировала быстрее, чем можно было ожидать. Внезапно, настолько внезапно, что заклинательница, похоже, даже испугалась, королева вскочила, опершись на край стола, словно намереваясь броситься на старуху. Задыхаясь, она потребовала:

– Так разбуди его!

Она не заметила испуга, отразившегося на лице магистра Фасиль. В этот момент для Эстии существовали только её собственное желание и ярость.

– Ваше Величество, – рука, твёрдая, как железо, схватила Эстию за плечо. – Вас могут услышать.

Хватка Служительницы Духа была слишком сильной, чтобы сопротивляться. Эстия вновь села на своё место.

– Говорите тише.

Это предупреждение возымело своё действие. Не успели ещё стихнуть отголоски её выкрика, как королева вспомнила, где она находится. Мужчины и женщины за другими столами обратили к ней любопытные взоры. В дальнем конце гостиной капитан Раут, заёрзав на месте, положил руки на стол – на случай, если придётся вскочить на ноги. Слишком многие слышали её. Некоторые могли о чём-то догадаться.

Королева Эстия откинулась назад, как будто её ударили. Часть её души была охвачена ужасом от возможных последствий такого опрометчивого поступка, другая только гневно твердила: «Дурак. Дурак ». Третья плакала: «Отец! Сволочь!»

Эстия напряжённо, разрываемая изнутри бушующим пламенем противоречий, оглядела посетителей гостиницы. Она сидела не шелохнувшись, пока смотревшие на неё не вернулись к еде и разговорам, пока капитан не позволил себе расслабиться.

Когда Эстия пришла в себя, ассасин прошептала:

– Вы потрясены. Вы чувствуете себя обманутой. Вы ещё не поняли. – Она как будто утешала королеву. – Но теперь Вы владеете одним из секретов короля Смегина. Возможно, это самый большой его секрет – и Ваш тоже. Его сила теперь принадлежит Вам. Конечно, он не мог воспользоваться своим знанием. Но сила короля заключалась в том, чтобы держать это знание в тайне. Иногда сам секрет оказывается более могущественным, чем та мощь, которую он скрывает.

Вглядевшись в лицо Эстии, Лилин подытожила:

– Магистр Фасиль не собиралась причинять Вам боль. Ей есть ещё что рассказать. Так выслушайте её.

Старуха в это время поднесла руки к лицу и снова сделала несколько движений, похожих на те, какими хозяйки замешивают тесто. И теперь на лице заклинательницы появилось выражение озабоченности, даже проблеск сожаления.