Вик Джеймс - Сияющие руины [litres]

Мать Койры была сестрой Крована!

С отвращением Люк положил книги на столик. Как бы Койра ни хотела раскрыть тайну своей семьи, теперь он очень надеялся, что она так и останется для нее тайной.

Им нужно покинуть остров немедленно. Намерение Койры остаться и ждать Крована в корне неверно. Люк всегда так считал, а с учетом того, что он сейчас узнал, он вдвойне в этом уверился. Люк поспешно покинул спальню, чтобы разорвать любовное сплетение Дара Сильюна и Койры. Мельком бросил взгляд в окно, проверить, на месте ли вертолет.

И увидел, что на второй, удаленной от первой, площадке стоит еще один вертолет.

Сердце Люка екнуло. Он опрометью бросился в коридор и столкнулся с Собакой, успевшим переодеться в одежду Крована, перчатка снова была на его руке.

– Я слышал звук вертолета, – сказал Собака. – Наш?

– Его, – покачал головой Люк.

При других обстоятельствах сцена в гостиной – Сильюн сидит с Койрой так близко, что их колени соприкасаются, рукой он повернул ее голову к себе, будто собирается ее поцеловать, – вызвала бы у Люка бурю негативных эмоций. Но только не сейчас, когда с минуты на минуту здесь должен был появиться Крован.

– Он вернулся… Крован. Его вертолет там. Нам нужно идти. Спрятаться, пока он не вошел в замок, а потом бежать.

Пара Равных разъединилась. Глаза Сильюна сияли. Койра смотрела куда-то вверх.

– Мне нужно поговорить с ним, Люк.

– Ты не можешь. Он не отпустит тебя. Есть причина, почему он держит тебя здесь как пленницу всю жизнь.

– Причина? Какая? Что ты узнал?

Койра встала, она смотрела на Люка сурово и умоляюще. И Люк видел, что больше всего на свете она желает знать – кто она. Но как он мог ей это сказать?

– Пожалуйста, давай просто отправимся в Фар-Карр. Там я все расскажу, и ты, если получится, договоришься с ним о встрече в Лондоне. Но если ты столкнешься с ним здесь, сейчас, это будет иметь катастрофические последствия. Поверь мне.

Койра немного подумала и кивнула.

– А ты? – Люк посмотрел на Сильюна. – Ты подозрительно притих. Нет возражений?

– О, мои исследования были весьма результативными, – самодовольно усмехнулся Сильюн. – Нам нужно сравнить полученные данные. На самом деле я бы хотел уточнить детали у Араилта, но если ты настаиваешь на том, чтобы мы убежали и спрятались…

– Я настаиваю, – твердо заявил Люк. – Если мы спрячемся возле Последней двери, то сможем убежать, как только убедимся, что он вошел в замок.

Люк потащил их к двери и первым высунул голову, едва Койра ее открыла, проверить, что никто из заключенных не собирается преградить им путь.

– Я мог бы… убить его, – прорычал Собака.

– Нет! Не вариант. – Койра хлопнула его по плечу. – Я знаю, где нам спрятаться.

Когда они спустились на первый этаж, она подвела их к малоприметной двери. Это была какая-то кладовка, заполненная предметами бытовой химии, швабрами, ведрами. Пара потускневших серебряных подсвечников стояла на подсобном столике, а на узкой полке, висевшей над ним, лежали две половинки сломанной винтовки. Люк понял, что это та самая винтовка, из которой застрелили Джексона, и сердце у него болезненно сжалось. Неужели когда-нибудь настанет время, когда оно не будет сжиматься при воспоминании об этом человеке?

Койра прилипла глазом к щели в двери, а Сильюн внимательно прислушивался – у Равных сверхъестественно тонкий слух. Люка о появлении Крована оповестил рев отвращения: хозяин замка увидел распоротый труп Девина.

Его рев раздался с новой силой, когда он вошел в центральный атриум и его глазам открылась картина царящего в замке хаоса, вероятно, она привела его в неописуемое бешенство. Разъяренные вопли Крована были слышны и тогда, когда он начал подниматься по лестнице.

– Пора! – прошептала Койра. Они выскользнули в вестибюль, где пол был липким от растекшейся крови Девина, и поспешили к Последней двери. Перед дверью Койра замерла, дыхание ее было напряженным и частым.

– Мы знаем, что это работает, – сказал Люк, касаясь ее руки. – Мы делали это раньше. И потом у тебя все получилось. Я пойду первым.

Койра кивнула и разгладила руками юбку. Затем она открыла дверь. За гладью озера на вересковой пустоши они увидели только один вертолет. Вертолет Крована улетел на свою стоянку, где постоянно находился, когда в нем не было нужды.

– Люк, я разрешаю тебе выйти.

Люк шагнул через порог и вдохнул теплый, чистый воздух. Но крики Крована были настолько громкими, что слышались даже снаружи. Он, должно быть, почувствовал работу Дара у Последней двери.

– Собака, я разрешаю тебе выйти.

Собака оскалился по-собачьи. Вспомнил, как он переступал этот порог в предыдущий раз? Был на цепи, голый и на четвереньках? Собака на мгновение замешкался. Но у них не было лишних мгновений в запасе.

– Давай же! – подстегнул его Люк.

И Собака переступил. Сильюн уже стоял на пороге и тут же вышел, как только Койра дала разрешение. И в это мгновение Люк увидел за спиной у Койры Крована с бледным разъяренным лицом.

Койра вышла, поставив ногу на камень, солнце ударило ей в лицо, Крован протянул руку, схватил ее за рукав и…

…потащил назад, в замок…

…Койра скользила ногами по камням, всем телом извивалась и…

…исчезла.

Растворилась в проеме двери.

Рука Крована безвольно опустилась. Люк уставился в зияющую пустоту. С минуту она мерцала каким-то странным цветом, которому Люк не мог подобрать название. Он услышал крик, но кричала не Койра, кто-то другой. Кто? Люк не мог определить. Нежное тепло омыло его лицо и тут же исчезло.

Он видел Крована, тот стоял в вестибюле, залитом кровью, и его трясло, но не от ярости, это была еще более сильная эмоция. Собака стоял не шелохнувшись, даже его ножи не звякали.

Люк и Крован стояли по разным сторонам двери, как и в ту ночь, когда Люк разгадал секрет Койры. С той лишь разницей, что в ту ночь Крован поймал и держал Койру внутри замка. И когда Люк попытался вернуться через Последнюю дверь, это оказалось невозможно.

Что сказал Крован о Последней двери в день приезда Люка? Она открывается только в одну сторону.

– Где она?! – крикнул Люк, глядя на Крована, отгоняя дурные предчувствия. – Ты говорил, что эта дверь открывается только в одну сторону. Куда исчезла Койра?

– Это дверь между жизнью и смертью, – сурово произнес Крован. В его голосе слышалось недоумение, схожее с растерянностью Люка. – Войти в нее невозможно.

Люк дрожал, как в лихорадке, и никак не мог справиться с этой дрожью. И тут он заметил блаженную улыбку на лице Сильюна.

– Мне нравится слово «невозможно», – все с той же улыбкой произнес Сильюн. – Я считаю его самым вдохновляющим в английском языке.