Т. Баррон - Семь песен [litres]

– Большинство людей зовет меня Вивиан, но друзья называют меня Нимуэ [10] Вивиан (Нимуэ), Владычица Озера – персонаж цикла Артуровских легенд. Эта женщина, обладающая магическими силами, в различных вариантах легенды совершила следующие поступки: вырастила Ланселота Озерного; стала возлюбленной Мерлина; научилась магии и затем погубила его; дала Артуру меч Экскалибур; отвезла Артура на Авалон. . – На ее лице с круглыми розовыми щеками снова появилась дружелюбная улыбка. – Я с радостью помогу тебе. Всем, чем смогу.

– Благодарю, Вив… то есть Нимуэ, – пробормотал я. Я сам не знал, что со мной творилось: может быть, мне просто польстило ее внимание, или было в этой чужой девушке нечто такое, отчего мое сердце забилось чаще?

Риа с суровым видом оттолкнула помощницу пекаря.

– Для начала можешь принести ему нож. – И она бросила на меня серьезный взгляд, словно хотела предупредить об опасности.

Ее вмешательство разозлило меня. Какая опасность могла грозить мне в этой мирной деревне, о чем меня было предупреждать? Она снова обращалась со мной, как с ребенком.

– Идем, – сказала Нимуэ, не обращая внимания на Рию. Она мягко взяла меня за руку, медленно провела кончиками пальцев по моему рукаву вверх, до локтя. Блаженное тепло разливалось по телу, пока она вела меня к столу, заваленному овощами, семенами, кореньями и травами. У одного конца стола сидела пожилая женщина и проворно раскладывала ингредиенты на кучки. У другого конца стоял молодой человек с жидкой бородкой и чистил от скорлупы орех невиданных размеров, похожий на чудовищный желудь.

– Давай начнем здесь. – Нимуэ подвела меня к середине столешницы и подвинула мне чашу с овощами пурпурного цвета. Судя по всему, они только что были сварены – над чашей поднимался пар. Вытащив из деревянной стойки старый, зазубренный от долгого употребления нож, она ловко разрезала овощ и извлекла плоское зерно, которое словно светилось изнутри темно-красным светом. Затем девушка положила свою теплую ладонь поверх моей и продемонстрировала мне резкое движение ножом, которым серединку рубили на мелкие кусочки.

– Ну вот, – ласково сказала она, не отнимая руки. – Знаешь, тебе необыкновенно повезло. Выпечка сытного хлеба – одно из величайших искусств, которым владеет Мастер Плутос. Он очень редко позволяет чужакам помогать, когда печет этот хлеб, и уж тем более не дает никому рубить семена, необходимые для приготовления теста. – Она улыбнулась, и мне показалось, что я никогда не видел такой ласковой, милой улыбки. – Должно быть, он разглядел в тебе нечто особенное.

Слегка сжав мою кисть, Нимуэ убрала руку.

– Я скоро вернусь, приду проведать тебя. – Уже собравшись уходить, она указала на посох, который я прислонил к столу. – Если оставишь свою палку так, она упадет. Может, мне убрать ее куда-нибудь в надежное место, пока ты работаешь?

По спине пробежал холодок дурного предчувствия – хотя я не понимал, что его вызвало. Ведь, в конце концов, девушка лишь пыталась быть гостеприимной и полезной мне.

– Нет, спасибо, – отказался я. – Пусть стоит здесь, все в порядке.

– О, не хотелось бы, чтобы он сломался. Он такой… красивый.

Нимуэ уже тянула руку к посоху, но случилось так, что именно в этот момент пожилая женщина неловко стукнулась коленом о столешницу. Посох потерял равновесие, скользнул в сторону и наткнулся на мою ногу. Я быстро подхватил его и сунул за пояс.

– Ну вот, – обратился я к Нимуэ. – Теперь он в надежном месте.

Мне показалось, что в ее глазах вспыхнули искорки гнева, но дружелюбное выражение мгновенно вернулось, и я решил, что это лишь игра воображения. К тому же девушка быстро отвернулась и направилась прочь. Сделав несколько шагов, она обернулась и ласково улыбнулась мне.

Я невольно улыбнулся в ответ. Затем подошел к столу и взял из миски пурпурный овощ. Мне без труда удалось разрезать теплую, разваренную мякоть, и я осторожно извлек светящееся семечко. Но когда я начал рубить его, старое, изношенное лезвие ножа раскололось на куски. Вот незадача! Я отбросил бесполезную рукоять.

Мне необходимо было хорошо выполнить порученное, а я все провалил с самого начала! Я был уверен, что Плутос испытывает меня, иначе зачем бы он поручил мне, чужаку, такое ответственное дело? Он даже пообещал открыть мне другие секреты, если я справлюсь с первым заданием. А если я брошу все вот так, то вряд ли заслужу его доверие. Я в волнении начал при помощи своего «второго зрения» озираться по сторонам, пытаясь найти другой нож.

Но ничего не нашел. Все до единого ножи в комнате были заняты: все что-то нарезали или рубили. Я поднялся с табурета, не выпуская посоха, и огляделся снова. Осмотрел полки. Поискал взглядом вокруг очага. Под столами.

Ничего.

Ни ножа, ни кинжала, ничего.

А затем взгляд мой упал на меч в ржавых, закопченных ножнах, висевший над очагом. Я знал, что действовать таким огромным клинком, как кухонным ножом, будет неудобно, к тому же он был очень грязным и, наверное, скользким. Но, по крайней мере, это был острый предмет.

Нет, возразил я самому себе, это нелепая идея. Я никогда не видел, чтобы кто-то работал мечом на кухне. Я снова принялся оглядываться, прикусив губу. Нигде никаких ножей. Время уходило. Я знал, что скоро Плутос явится проверить, как я справляюсь с работой. Я в очередной раз взглянул на почерневший от копоти меч.

Заметив у самого высокого стеллажа небольшую приставную лестницу, я взял ее, прислонил к очагу и быстро вскарабкался на самую последнюю перекладину. Я уже протянул руку к оружию, но увы… мне не хватало совсем немного, я не мог достать до эфеса. Я решил попросить какого-нибудь высокого работника помочь мне, но все люди были заняты своими делами, никто не обращал на меня внимания.

Приподнявшись на цыпочки, я снова попробовал достать меч. И у меня почти получилось! Почти, почти… но нет. Я не мог дотянуться до него, и все.

Я в ярости уставился на меч, бранясь про себя. Кстати, почему его повесили так высоко? Для того, чтобы вещью можно было пользоваться, она должна находиться в пределах досягаемости. А мне бы сейчас очень не помешала как раз эта вещь. И не только для того, чтобы рубить какие-то там семена для теста. Речь шла о гораздо более серьезных вопросах. Я понимал: если я не сумею завоевать благосклонность Плутоса, то потеряю надежду спасти Элен.

Я сосредоточил мысли на старом мече, напряженно размышляя о том, как бы мне его достать. Если бы только я сумел заставить его прилететь ко мне, как это произошло давным-давно с Душегубом! Но Урнальда, к сожалению, была права: это стало возможным лишь благодаря магии, заключенной в самом Душегубе.

В этот миг я заметил на эфесе неглубокие царапины. Возможно, эти отметины были оставлены случайно, подумал я… А может быть, здесь кроется нечто большее? Руны. Письмена. А вдруг этот меч, как и Душегуб, заключает в себе магию? Но едва успела эта мысль прийти мне в голову, как я понял, что шансы на чудо крайне малы. Ну как может быть волшебным никому не нужный меч, заржавевший от времени, висящий над очагом в Богом забытой деревне, жители которой озабочены только выпечкой хлеба?