Марина Крамская - Козырь. Создатель миров [litres]

Боялся и оттого первым кидался на них.

Издалека донесся протяжный скулеж. Юкон встрепенулся, встал и пошел на звук. Свернул за угол, попал в переулок, кончавшийся тупиком. Спиной к нему стояли двое мальчишек ростом ему по плечо. Один из них выпростал рубаху из брюк и набрал в отворот груду мелких камней. Его приятель, не испытывая никаких угрызений совести, брал из рубашки по камню и с замахом швырял их в прижавшуюся к стене собаку.

Забава, видимо, только началась – собака мелко дрожала и взвизгивала, когда камень попадал ей в бок. Мальчишки посмеивались и улюлюкали, когда камень достигал цели. Ничего хоть сколько-нибудь веселого Юкон в их игре не находил. Он решительно направился к мучителям, намереваясь устроить им хорошенькую взбучку, но тут скулеж оборвался – очередной камень угодил псу в голову.

Инстинкт сработал быстрее, чем Юкон успел что-то обдумать. Он подлетел к двум мальчишкам и схватил обоих за шкирку. Один из них отпустил край рубахи, и камни посыпались ему на ноги, от чего он истошно заверещал. Другой же извернулся и от души врезал обидчику в колено.

Не раздумывая, Юкон порывистым сильным движением свел руки перед собой и столкнул двух живодеров лбами. Теперь заверещали оба, но столкновение на время дезориентировало их. Юкон отпустил мальчишек, толкнув к центру города, и придал ускорения смачными пинками под зад. Озлобленные живодеры помедлили, но, испугавшись, затрусили прочь от внезапного мстителя.

Собака уже не дышала. Юкон опустился перед ней на колени и погладил мягкую, еще теплую шерсть. Камень острым концом проломил уязвимый висок, и сбоку по морде стекала кровь. Собачонка была симпатичная, остроносая, вислоухая, черная с белым пятном на животе. Юкону вспомнился шакалий щенок, которого так безжалостно растоптал Бо. Хорошо было с ним, когда он беспрекословно слушался, потявкивая, семенил следом, заглядывал в глаза.

Что если снова обзавестись другом? В замок, конечно, забрать его не получится – Сола вряд ли одобрит. Но ведь можно оставлять его в городе, в укромном закутке, а днем звать с собой на пристань? Никто и не узнает, а будет все же не так одиноко.

Только вот… Фос ведь предупреждал, что с едва павшими связываться – самой смерти подобно. Юкон еще не забыл метель, бушевавшую внутри после возвращения Битсари. И все равно выжил! А тут всего лишь мелкая собачонка, и вреда от нее вряд ли будет много. И Юкон, поддавшись порыву, подул в приоткрытый собачий рот.

Пес встрепенулся, взглянул мутными глазами. Неловко приподнялся, не с первого раза. Но вскоре послушно сел и наклонил голову, ожидая команды. Юкон одобрительно потрепал его за загривок и подумал, что никогда не гладил живую зверюгу. Рыба не в счет: холодная и склизкая, бьет хвостом или нет – вот и вся разница. Стало еще тоскливее. Юкон полой рубахи стер кровь с собачьей морды и махнул псу, чтобы шел следом.

Он собирался вернуться на пирс, но утром Сола выдала ему несколько круглых золотых монет и сказала, что он может обменять их в городе на что-то угодное сердцу. Еще по дороге на причал Юкон украдкой заглядывал в окна придорожных лавок. Сколько здесь было всего неведанного! Какие-то хитроумные приборы, плащи с капюшоном и без, сапоги, чашки, серебряные блюда, цветочные горшки, клетки для кроликов – в общем, не выберешь. И Юкон отложил покупки на потом.

На обратном же пути он заметил лавку, мимо которой перед этим прошел, не остановившись. Лавчонка была крохотная, больше похожая на коридор и поделенная на две части занавеской. Юкон зашел внутрь, оставив нового друга дожидаться на улице. Вдоль стен тянулись узкие стеллажи, а на них лежали карты: на подставках, плашмя, скрученные в трубу и завязанные лентой. Юкон долго и пристально изучал их, пока не услышал вежливое покашливание за спиной.

– Что-то заинтересовало, молодой человек? – Хозяин лавки вышел из-за занавески; он носил черные тканевые перчатки с пятнами белой краски, та же краска забрызгала его волосы и кончик длинного, как клюв, загнутого носа. За ухом торчала тонкая кисть.

– Да, – решился Юкон. – Мне нужна карта.

– И как вы только догадались искать ее здесь? – улыбнулся продавец и стянул перчатки. – Что ж, какую предпочитаете? Самую новую или подойдет вчерашняя? Или… – он окинул Юкона оценивающим взглядом. – Может быть, вас интересует раритет? Я по-прежнему рисую первую карту после Раскола. Товар на любителя, но всегда в ходу…

Юкон чувствовал себя ужасно глупо. Картограф смотрел, не моргая, и ждал решения.

– У меня… – Юкон зачерпнул монеты из кармана и показал торговцу. – Вот. На что хватит?

– На весь мой магазин и еще останется, – без улыбки ответил продавец. – Я могу подобрать для вас несколько карт разных периодов…

Он повернулся к стеллажам и выверенными движениями за пару минут набрал не меньше пяти карт. Юкон сомневался, что они все нужны ему, но остановить предприимчивого торговца было неловко.

– Вот, каждая, естественно, подписана. – Он незаметно забрал из рук Юкона монеты и всучил скрученные и перевязанные золотистыми лентами карты. – Поздравляю, – он потряс ладонь Юкона так, что тот чуть не выронил покупки. – Не у всякого найдется такая богатая коллекция…

Юкон пятился к выходу, обескураженный напором торговца, и не заметил, что его пес уселся на пороге. Нога подвернулась, Юкон опрокинулся на спину и скатился по трехступенчатому крыльцу на улицу.

Его эффектное появление привлекло внимание прохожих. Они остановились, какая-то женщина поспешила на помощь и присела у него за спиной, спросив, не ушибся ли он. Торговец кинулся собирать драгоценные карты и вдруг замер, уставившись на пса.

Тут Юкон понял, что пропал.

– Орбис всемогущий, – прошептал торговец одними побелевшими губами. – Возвращенный! Здесь возвращенный!

Поднялся дикий шум. Юкон сел и потер затылок, которым в падении от души приложился о нижнюю ступень. В глазах двоилось, в голове гудело. Пес прижался к его колену и дрожал, хоть и не выглядел испуганным.

– Это ты! – заверещал торговец, ткнув пальцем в мальчишку на дороге. – Ты его вернул! Выродок Тенебриса!

Женщина, которая прежде осторожно ощупывала его голову, отшатнулась, как если бы он вспыхнул открытым пламенем. Люди неожиданно быстро окружили его, и на их лицах читалось такое отвращение, что Юкона затошнило. Он попытался подняться, но голова по-прежнему кружилась. Пес холодным языком лизнул ему руку, но легче ни на йоту не стало.

Юкон представления не имел, что ему делать. Сквозь частокол ног прохожих он углядел две уже знакомые тени – мальчишки, которых он отогнал от изувеченной собаки, снова обзавелись камнями. И, тоже узнав Юкона, недобро косились на него.