Сара Холланд - Эвермор. Время истины [litres]

Но найду ли я оружие, которое поможет приблизить смерть Каро ?

Осматриваю пейзаж, и у меня перехватывает дыхание, стараюсь успокоить быстрое биение сердца. Когда-то это была неглубокая равнина, по которой бежала река, но за последнюю тысячу лет ветер и вода вырезали в ней ущелье.

Вижу дорогу, бегущую вдоль каньона, и замечаю следы колес, которые недавно оставила проезжавшая телега. Мы не можем здесь задерживаться.

Внизу медленным широким потоком бежит река – плоская зеленая лента. Она не так глубоко внизу, как я сначала думала, но ее окружают скалистые отвесные стены каньона, из которых то тут, то там под странными углами торчат тощие кустики и сгорбленные деревья. В воздухе нет никакой магии, которую я чувствовала на поляне. Но все же что-то тянет меня туда, заставляя осматривать ущелье в поисках спуска вниз.

– Ты в этом уверена, Джулс? – спрашивает Элиас, осторожно заглядывая туда. – Если сюда кто-то придет, сбежать будет сложно.

– Да, – отвечаю, хотя сомнения растут во мне с каждой минутой, проведенной на краю ущелья. Но у меня нет выбора: пора узнать правду о моем прошлом.

– Кажется, чуть дальше внизу есть тропинка. Я спущусь, чтобы убедиться, что путь свободен.

Поздно. Присев у края и хватаясь за ветки нависающего над ущельем дерева, начинаю спускаться. Не видя ничего под собой, я отчего-то уверена, что если вытяну правую руку, то найду опору. Наконец чувство узнавания, холодное и возбуждающее одновременно, пробегает по моей спине. Я здесь уже бывала.

Я здесь умерла.

Голова кружится, и я чуть не наклоняюсь в приступе тошноты.

– Джулс, – сверху доносится тревожный голос Элиаса.

Но я уже спустилась слишком далеко по склону ущелья, чтобы снова подняться наверх. Подняв голову, вижу Элиаса, стоящего на коленях у самого края. Снизу тропинка кажется менее заметной или, возможно, память ведет меня. Элиас хмурится.

– Я спущусь, чтобы убедиться, что сюда никто не идет, – говорит он. – Вот там, в четверти мили отсюда. – Он поднимает руку и указывает в направлении течения реки. Он говорит это непринужденным тоном, но не может скрыть тревогу. – Встретимся внизу?

Вцепившись в стену как паук, жду, пока звук шагов Элиаса не затихает в мягком журчании воды внизу. А потом быстро добираюсь до дна ущелья. Вода блестит передо мной, маня вперед.

Здесь я умерла, вновь возникает мысль.

Мне хочется позвать Элиаса, и мой взгляд находит его маленькую фигурку вдалеке. Но я не могу сфокусироваться на ней: перед глазами все плывет, словно в тумане. Сквозь пелену сознания чувствую, как запускаю руку в карман плаща, чтобы достать компас, а небо меняет цвет с весеннего бледно-голубого на осенний позолочено-синий.

Простая красота реки поражает меня, даже когда я, спотыкаясь, бреду вдоль берега в поисках признаков жизни. Но, когда замечаю, что деревья вокруг стоят голые в ожидании грядущей зимы, ко мне приходит понимание, что я ищу вовсе не Элиаса. Я жду Каро.

В сознании возникают обрывки мыслей и чувств, которые постепенно формируются в твердую уверенность.

Я должна вернуть сердце Каро.

Встаю на колени на берегу реки, наполовину укрывшись за камнем на случай, если кто-то будет проходить мимо. По листве с красными прожилками вокруг меня понимаю, что уже конец лета. Колдунья уже появляется на периферии моего зрения, едва уловима, как слухи, блуждающие по деревенским улочкам. Она ночует с волками в восточных лесах. Замаскировавшись, путешествует из города в город, позволяя беднякам допивать остатки причитающейся ей крови. Я провожу пальцами по грубому изображению Змеи и Лисы, вырезанному на камне.

Дрожащими руками достаю маленькую кожаную сумочку из кармана юбки и, слегка приоткрыв, кладу на ладонь. Сумка удивительно легкая, учитывая, что в ней лежит сердце Колдуньи. Чистая сила, сама жизнь, порезанная на кусочки.

Бледные серые камушки внутри мерцают, подсвечивая ночь, чернеющую вокруг меня. Они согревают руки даже сквозь ткань сумки, отблески заката, золотые блики, мерцающие между моими пальцами. Бледные нити плотного золотого света парят над каждым камнем – магия сердца Колдуньи, пытающегося освободиться.

Вдалеке движется тень.

В ответ на это движение в сумочке разгорается жар. Я прижимаю ее к груди, хотя камни горячие как угли и их трудно держать.

Темная стройная фигура появляется на другой стороне реки. Я поднимаю глаза и мягко окликаю.

– Каро.

Она смотрит на меня с другого берега. По тому, как она напряжена, как сурово поджала губы, очевидно, что она в ярости. Даже на расстоянии вижу нестерпимую боль в ее взгляде. Каро подходит к реке, пока волны почти не касаются ее ног, и останавливается.

Она поднимает руки, и мою кожу начинает покалывать от ее силы, разлившейся в воздухе. Инстинкты кричат бежать, но я заставляю себя остаться на месте и с трудом встаю на ноги. А на реке уже образуется лед, создавая тонкую скользкую тропу, по которой она с осторожностью ступает, волоча юбки по воде. Когда она оказывается на берегу, лед позади нее тает. Повисает тишина, и лишь река и ветер издают хоть какие-то звуки.

Я протягиваю руки, и мешочек с камнями жизни оказывается между нами.

– Не думала, что ты придешь, – наконец говорю.

– Почему из всех мест ты выбрала это? – сдержанно спрашивает она, бегло замечая мешочек в моей руке. – Что это?

Я поворачиваю камни так, чтобы в них отразился свет.

– Твое сердце.

Каро широко раскрывает глаза от изумления. Что-то мерцает в ее взгляде. Она подходит так близко, что, если захочет, сможет дотянуться и забрать камни.

Ее силуэт возвышается на фоне закатного солнца, контуры кажутся расплывчатыми, словно она – мираж. Или, может, я просто ослабла от страха.

Каро спрашивает:

– Что мне нужно сделать?

Я глубоко вздыхаю.

– Просто съешь их.

Каро безжалостно смотрит на меня. Я протягиваю к ней руки, чуть ли не касаясь ее груди.

Бесстрастный взгляд зеленых глаз Колдуньи переключается на камни в моих руках, потом снова на меня. Она нежно берет один камень, подносит к губам и замирает.

– Ты все у меня забрала.

Я сжимаю руки.

– Я сделала лишь то, что было необходимо, чтобы спасти тебя.

– Лгунья, – шипит она.

Дикая ярость возникает в ее взгляде. Она выкидывает руку и хватает меня за запястья. Даже без использования магии ее хватка очень крепкая. Я кричу от боли, мои пальцы раскрываются, и оставшиеся камни падают на землю с глухим стуком. Пока я извиваюсь, пытаясь вырваться, Колдунья впихивает мне в рот оставшийся в ее ладони камень, и мне ничего не остается, как проглотить его.