Ирина Селиванова - Оленьи сказки

– Не переживай, Олененок, – сказала однажды Рута. – Мы все совершаем ошибки, они и делают нас теми, кто мы есть.

Ей хотелось бы не переживать, но ошибок из прошлого она не помнила, а значит, была никем. И только женщина из снов могла помочь. Она знала ответы на все вопросы и была готова ими поделиться.

Олененок заправила за уши выбившиеся пряди: каким-то образом коса, которую Рута заплетала ей на ночь, с утра превращалась в лохматый веник. Волосы торчали во все стороны и поднимались, словно кто-то тянул их вверх. Ей страшно не нравилось расчесываться, но, как бы они ни старалась, каждое утро повторялось одно и то же.

Она умылась и пригладила волосы мокрыми руками, а потом улыбнулась: получилось очень даже неплохо. Солнечные лучи отражались от зеркала и слепили глаза. В ярком свете они выглядели почти оранжевыми, как застывшая на коре деревьев смола. Рута рассказывала, что смола нужна деревьям для защиты, Олененку же золотисто-оранжевые гладкие шарики напоминали мед. Однажды она не удержалась и попробовала немного, но вкус оказался совсем не таким, как она ожидала, – терпкий и травянистый, он не был похож ни на один из знакомых ей.

Платье, которое раньше на ней висело, теперь казалось тесным в груди и красиво подчеркивало талию. Олененок отметила это недавно, когда читала в книге описание красавицы и вдруг задумалась о себе. У нее тоже были длинные волосы, изящные пальцы и соблазнительные бедра. Она до конца не понимала значение этого слова, но ей нравилось на них смотреть, а значит, именно такими они и были.

Рута часто называла ее хорошенькой, но Олененку больше хотелось услышать это от Йонаса. Он был мужчиной, и, насколько она понимала, только он мог сделать ее настоящей женщиной. Нужно было всего лишь провести с ним ночь. К сожалению, Рута не отпускала ее гулять ночью – даже смотреть на светлячков, – а самого Йонаса выставляла за дверь, стоило ему только заговорить о ночевке.

Олененок не расстраивалась: Йонас обещал отвести ее на озеро и научить стрелять из лука. Тогда они могли бы задержаться до вечера и, возможно, даже переночевать в лесу. Стать женщиной хотелось поскорее. Но не потому, что Рута обещала отдать ее замуж, – уходить из дома Руты Олененок не собиралась. Ей было интересно узнать, каково это – когда чье-то сердце замирает при одном взгляде на нее. Олененку нравилось наблюдать, как Йонас смотрит на Руту, когда она отворачивается. Так мечтательно и осторожно, словно она желанная сладость или заветный подарок. Ей хотелось, чтобы и на нее однажды кто-то посмотрел так же. И она даже немного ревновала Йонаса, когда он совсем не замечал ее рядом с Рутой.

Сейчас на столе стояли хлеб и горшочек с маслом. Олененок фыркнула и потерла запястья. Когда Рута предложила приготовить масло пару дней назад, она предвкушала что-то увлекательное. Ей нравилось вертеться под рукой и пробовать сладкое тесто или таскать кусочки овощей, но чаще всего Рута выгоняла ее с кухни. И вот теперь она сама попросила ее остаться.

Готовить предстояло из сливок, и Олененок едва не подпрыгивала. Нежные, жирные и вкусные, они особенно нравились ей. Но когда Рута слила их в котелок и надолго отправила в печь – перетапливаться, Олененок поняла: ее обманули. Она ходила вокруг печи и нетерпеливо поглядывала на Руту, ожидая, что вот-вот начнется самое интересное. Но Рута лишь странно улыбнулась и вручила ей горшочек с небольшой лопаткой.

Руки болели. Она умоляла Руту прекратить пытку, но самое обидное ждало впереди, когда Олененок взглянула на получившийся кусочек масла. От него – размером не больше куриного яйца – хотелось плакать. Рута утешительно похлопала Олененка по плечу.

– Я так старалась, и это все?!

– Могло бы и совсем не получиться. Не все зависит от нас.

Возможно, в чем-то Рута была права, но Олененок не любила долго ждать, она хотела сразу получать желаемое. И сейчас, когда она смотрела на масло, есть его совсем не хотелось. Олененок налила себе кружку молока и вдохнула его аромат – настоявшееся, оно пахло домом и уютом, – потом отрезала большой ломтик хлеба, а затем еще один. Если она собиралась в лес, то брала с собой лишний кусочек – вдруг придется кого-то угостить.

Солнце стояло еще не очень высоко, а Рута возвращалась не раньше полудня. У Олененка было достаточно времени, чтобы сходить в гости к таинственной незнакомке и вернуться. Сначала она думала написать записку, но портить записные книги Руты не хотелось, а чистых листов не нашлось.

Олененок задумчиво облизнула губы. Возможно, стоило дождаться Руту или Йонаса, чтобы предупредить их, но женщина из снов просила поторопиться. Опаздывать не хотелось: та была последней надеждой на воспоминания. Олененок решительно натянула сапоги. Проще извиниться за непослушание, чем убедить Руту в необходимости отпустить ее.

Во дворе пахло влажным деревом. После весенних дождей и холодной зимы без запахов и звуков все вокруг словно пробуждалось: зеленело, звенело, пахло и чавкало под ногами. Олененок с удовольствием наступала в лужи, смотрела, как брызги разлетаются во все стороны и чувствовала себя необыкновенно хорошо.

Еще никогда Олененок не выходила в лес одна, и вот теперь она – совсем как взрослая – отправлялась по делам без присмотра, гордо приподняв голову и не сдерживая улыбки. Высокие сосны приветствовали ее, выпрямившись и покачивая ветками. Олененок тоже слегка поклонилась им и бегом отправилась вперед.

Ветер и пробивавшиеся сквозь ветки лучи солнца щекотали щеки. Трещали ветки, а где-то меж них сновали маленькие птички. Олененок слышала их, но не могла рассмотреть. Они походили на крупные шишки, и отличить одну от другой было не так просто.

Олененок попыталась свистнуть, подражая им, но из губ вырвался только воздух. Она нахмурилась и сжала кулаки. Йонас умел подражать почти любой птичке и легко насвистывал мелодии – он-то и учил ее.

– Смотри, нужно свести большой и указательный пальцы, вот так, потом широко открыть рот и натянуть губы на зубы. – Йонас показался беззубым стариком, и Олененок рассмеялась.

– Вообще-то, я пытаюсь тебя научить, а не устраиваю представление. – Он обиженно скрестил руки на груди.

– Йонас, пожалуйста, продолжай, мне очень интересно! – Она жалостливо потянула его за рукав, и охотник сдался.

– Хорошо, тогда слушай внимательно. После этого нужно отодвинуть язык поглубже в рот. Чтобы он не мешал. Вставить пальцы и резко выдохнуть.

Йонас оглушительно свистнул, и с ближайших деревьев вспорхнули птицы. Олененок восхищенно захлопала. Такого Рута не умела. Олененок хотела научить и ее, но почему-то Руте эта идея не понравилось.