Джон Норман - Мечники Гора

Как можно лгать, скажем, о мужчинах и женщинах.

Они ведь далеко не то же самое.

Бывшая Мисс Вентворт, насколько я знал, со времени прибытия в северные леса не сталкивалась ни с одной свободной женщиной. Слишком уж немногие из них посещают эти места. Лес опасен, да ещё и здесь хватает мужчин, жаждущих рабынь, которые не прочь надеть на них свои ошейники.

— Пусть она делает так, — сказал я Пертинаксу. — Она должна.

Мужчина раздражённо посмотрел на Сару. По сравнению с ним она казалась маленькой, крошечной, но прекрасной и желанной женщиной, и последнее было более чем очевидной, учитывая то, что она стояла в наду.

— Хорошо, — сердито буркнул Пертинакс, но затем всё же повернулся к рабыне и сказал: — Но ко мне так обращаться не надо.

Сару чуть не сбила позу. Понятно, что она была смущена, запутана и напугана.

— Она должна, — напомнил я. — Ты — свободный мужчина. Она просто будет бояться, не сделать этого.

— Она — рабыня, — подключился Таджима. — Будь добр, пойми это, наконец.

— Рабыня, — позвал я. — Посмотри в глаза Господина Пертинакса. Хорошо. А теперь обратись к нему как к Господину.

— Господин, — сказала она, глядя в глаза Пертинакса.

Думаю, что это был тот моментом, который ни один из них никогда не сможет забыть.

Пертинакс резко отвернулся и, не скрывая своего раздражения, бросил:

— Ну хорошо.

Прежняя Мисс Вентворт, к которой он питал такие смешанные, противоречивые и очень интенсивные чувства, стоя перед ним в позе наду, широко расставив колени, выпрямив спину, подняла голову и, сквозь слезы глядя в его глаза, дрожащими губами назвала его «Господин».

Я чувствовал, что это был один из самых волнующих, тревожащих моментов в его жизни, впрочем, я ощущал и то, что это был один из самых значимых и волнующих моментов в жизни бывшей Мисс Вентворт.

Какой мужчина не хочет, чтобы красивая рабыня обращалась к нему как к Господину, и особенно та, которую он хотел бы видеть своей, та которую он вожделеет? И какая женщина, стоя на колени перед мужчиной, рабыней которого она желает стать, не захочет назвать его Господином?

Я видел, что он не желал видеть её как ту, кем она была теперь, как рабыню.

— Смени позу, — бросил Пертинакс, и девушка встала на четвереньки, подняв голову к нему.

— Чем тебя не устраивала её прежняя поза? — невинно поинтересовался я.

— Это заставляет меня чувствовать себя неловко, — ответил он.

— Понимаю, — кивнул я.

В наду, выпрямленная спина и развёрнутые плечи подчеркивают очарование груди, а расставленные колени намекают на уязвимость рабыни и открывают мягкость выставленных на показ бёдер. Положение ладоней внизу по сторонам на бёдрах, предполагает, что они не смогут отразить или помешать ласке. И даже само по себе стояние на коленях является символом покорности. Поднятая голова демонстрирует красоту собственности её господина, привлекательность лица, гибкость шеи, а также, конечно, знак его собственности, её ошейник. Безусловно, эта поза может отличаться от владельца к владельцу. Некоторые предпочитают, чтобы голова рабыни была покорно склонена. Кто-то разрешает своей рабыне смотреть в глаза господина без разрешения, а кто-то нет. Здесь всё зависит от рабовладельца.

Стоит напомнить, что голова Сару была выбрита наголо, прежде чем она была отправлена к работникам стойл, чтобы исполнять обязанности стойловой шлюхи. С тех пор прошло уже много недель, и теперь щётка светлых волос украшала её голову. Я надеялся, что её хозяин, Лорд Нисида, всё же разрешит ей отрастить волосы. Безусловно, решение было за ним.

— Сару, Ты хотела бы получить тунику, — спросил я, — или, может, камиск или та-тиру?

— О, да, Господин, — воскликнула она. — Да, да, да!

— Полагаю, что это может быть тебе разрешено, — предположил я.

— Я так надеюсь на это, Господин! — вздохнула блондинка.

«Как интересно, — подумал я. — Хотя рабыням, фактически, не позволена скромность, немногие из них не стремятся добиться разрешения носить хотя бы самый простой клочок одежды, по крайней мере, на публике. Наедине-то со своим господином они могут ограничиться только своими ошейниками».

Одежду, разумеется, выбирает рабовладелец. Иногда рабыня должна хорошо постараться, чтобы добиться хотя бы шнурка и рабской полосы. Многие рабыни, например, утром перед тем как одеться, должны получить разрешение господина. «Господин, я могу одеться?» — звучит первый её утренний вопрос. Такие нюансы помогают девушке не забывать, что она рабыня. Безусловно, немногие рабыни осмелятся забыть об этом. Иногда их могут высечь, просто чтобы напомнить им об этом, а бывает и так, что они сами приносят плеть, чтобы получить подтверждение внимания их владельца, а в действительности их неволи.

Так как в лагере не было никаких свободных женщин, захваченных у неприятеля, я предположил, что рабыням могут разрешить обслуживать праздничный ужин одетыми.

Лорд Нисида, как мне показалось, просто позабавился за счёт Пертинакса, когда предположил, что Сару могла бы служить нагой. В отказе ей в одежде к настоящему времени казалось бы не было особого смысла, после того как она была должным образом проинструктирована относительно неприемлемости её прежнего отношения и поведения. Она извлекла уроки пребывания в стойлах и начала понимать, что это значит, носить ошейник на своей шее. Её жизнь кейджеры началась. Если бы Нисида действительно приказал ей служить нагой, то только для его развлечения или информации, чтобы понаблюдать за реакцией Пертинакса. Как тот себя поведёт? Будет ли избегать смотреть на неё? Или, если будет смотреть, то как, украдкой или открыто, а, если открыто, то с неодобрением или, скажем, с искренним интересом и восхищением гореанского рабовладельца? Гореане особо не смущаются наготой рабынь. Они знакомы с этим. Например, именно так женщин и продают. Однако они могут наслаждаться этим, как восхищались бы формами любого другого красивого животного, и, конечно, учитывая видовую общность и их мужество, могут счесть это сильно возбуждающим, а иногда даже непреодолимо. В любом случае решение было за Лордом Нисидой. Я ожидал, что он выпустит Сару одетой. Впрочем, по всего лишь кивку или жесту, она должна будет показать свою красоту.

— Так Ты хотела бы получить некую одежду? — уточнил я.

— Да, Господин, да! — пылко ответила девушка.

Я с трудом удержался, чтобы не улыбнуться.

Обычно одежда, разрешённая рабыням, была той, которая пригодна для них, мало что скрывающая, специально разработанная такой, чтобы оставить немного места полёту воображения относительно очарования рабыни. Сару, похоже, пока не понимала того, что во многих предметах рабской одежды рабыня могла бы выглядеть более голой, чем, если бы она была действительно раздета. Некоторых новообращённых рабынь порой нужно выгонять из дома ударом плети, чтобы отправить с поручением, настолько напуганы они скудностью своего одеяния. Конечно, это ведь настолько отличается от их прежних жёстких, тяжёлых, украшенных, сковывающих одежд сокрытия с их многочисленными капюшонами и вуалями, обычными для высоких городов.