Джон Норман - Кюр Гора

— Я не понимаю большую часть из того, что Вы сказали, — призналась девушка.

— Это не имеет значения, — отмахнулся он.

Ошейник был того вида, который широко распространён на Горе, в особенности в северном полушарии, плоский, лёгкий, крепкий, что-то между половиной и тремя четвертями дюйма шириной, плотно прилегающий, запертый на замок, расположенный сзади.

— Надпись на ошейнике показали мне, — сказала она. — Но я не смогла её прочитать.

— Тебе же её прочитали, — напомнил мужчина.

— Да, — кивнула она. — «Я — собственность Тэрла Кэбота».

— Всё верно, — подтвердил тот.

— Да, Господин, — вздохнула брюнетка, и чуть позже позвала: — Господин.

— Что?

— Я всегда хотела принадлежать, — призналась она.

— Можешь не волноваться, — усмехнулся мужчина. — Твоё желание исполнилось.

— Но я не могу прочитать даже надпись на своём ошейнике, — заметила она.

— Это не имеет значения, — пожал он плечами. — Ты — неграмотна в этом языке.

— А Вы научите меня читать по-гореански?

— Нет, — ответил Тэрл.

— Я должна оставаться неграмотной? — удивилась брюнетка.

— Да, — кивнул он, — многие рабыни земного происхождения на Горе остаются неграмотным. Они и не должны быть грамотными, это не требуется в том, для чего они нужны рабовладельцам.

— Я понимаю, — грустно улыбнулась рабыня.

— Свободные женщины, кстати, тоже предпочитают видеть рабынь такими, — добавил Кэбот, — это ещё яснее подчёркивает отличие между ними и никчёмными рабынями.

— Понятно, — кивнула она.

— К тому же, — усмехнулся мужчина, — любопытство не подобает в рабской девке.

— Мне уже говорили это, — засмеялась девушка. — Но при этом я подозреваю, что мы ну очень подвержены любопытству.

— Это точно, — признал он, — настолько, что для исправления этого недостатка приходится прибегать к плети.

— Это — странное чувство, — сказала она, — быть рабыней и носить рабский ошейник.

— Ошейник отмечает тебя как рабыню, — пожал плечами Кэбот, — и идентифицирует владельца.

— А ещё, — улыбнулась девушка, — если я не ошибаюсь, он чрезвычайно привлекательно смотрится на мне.

— Совершенно верно, — согласился с ней мужчина, — причём, как с точки зрения эстетики, так и с точки зрения его значения.

— Я понимаю, Господин, — сказала она. — И я уверена, что мужчинам нравится видеть на женщине рабский ошейник.

— Разумеется, — подтвердил Кэбот.

— Но, мне кажется, в этом есть кое-что ещё, — добавила рабыня.

— И что же? — поинтересовался он.

— Я имею в виду тот эффект, который ошейник оказывает на женщину, — пояснила рабыня, — то, как он её стимулирует, возбуждает, информирует и освобождает.

— Освобождает? — переспросил Кэбот.

— Да! — воскликнула она. — Это трудно объяснить, но я никогда не чувствовала себя настолько свободной как женщина, пока не оказалась в ошейнике.

— Интересно, — протянул мужчина.

— И это Вы сделали со мной! — улыбнулась девушка.

— Это был пустяк, — отмахнулся он.

— Пустяк! — возмутилась брюнетка. — Да Вы возбудили меня до такой степени, что я начала жалобно умолять о том, чтобы меня лишили девственности!

— Только не надо использовать столь абсурдное выражение, — поморщился мужчина. — Рабыню нельзя лишить девственности, не больше чем тарскоматку.

— Да, я понимаю, — вынуждена была согласиться она.

— Но верно и то, что Ты теперь больше не девственная рабыня.

— Я — красный шёлк, — сказала бывшая мисс Пим.

— Как и абсолютное большинство рабынь, — добавил Тэрл.

— Но на моем теле нет даже нитки красного шёлка, — упрекнула его она.

— Красно-шёлковая рабыня, — усмехнулся мужчина, — остаётся красно-шёлковой даже тогда, когда она полностью обнажена.

— Да, Господин, — согласилась рабыня.

— Но я договорился с Пейсистратом насчёт туники для тебя, — сообщил Кэбот.

— О, Господин! — у брюнетки даже дыхание перехватило от восхищения.

— Не стоит так сильно радоваться, — предупредил её он. Это туника, выброшенная на тряпки, без рукавов, серая и очень короткая, однако я не сомневаюсь, что Ты найдёшь, что будешь привлекательна в ней.

— Я буду надеяться, что понравлюсь своему господину, — улыбнулась она.

— Однако прежде чем Ты получишь тунику, нам придётся уделить внимание одной маленькой детали, — предупредил её Кэбот.

— К какой, Господин?

— Тебя должны заклеймить.

— Заклеймить!

— Конечно, — кивнул он. — Нам не хотелось бы, чтобы тебя могли принять за свободную женщину.

— Я должна быть заклеймена? — севшим голосом спросила девушка.

— Конечно, — подтвердил Кэбот. — Ведь Ты — рабыня.

— Я боюсь.

— Это не займёт много времени, всего лишь пару мгновений, и на тебе останется маленькая, красивая отметина. Я поставлю её тебе на левое бедро сразу под ягодицей.

— Но разве это не изуродует меня?

— Нет, — отмахнулся мужчина, — это только увеличит твою красоту.

— Это — маленькая отметина?

— Да, — ответил Тэрл, — маленькая, но хорошо заметная, и, уверяю тебя, безошибочная. Она отметит тебя, как рабыню.

— Мы уйдём утром? — полюбопытствовала она.

— Да, — кивнул Кэбот, — Пейсистрат предположил, что это будет наилучший вариант.

— Но ведь Вы собирались уйти раньше, — напомнила рабыня.

— Я передумал, — пожал он плечами.

— А не повлияла ли на это решение, возможность приковать меня в алькове? — улыбнулась брюнетка.

— Я принял к сведению доводы Пейсистрата, — сказал Тэрл.

— Понятно, — вздохнула она.

— И можешь быть уверена, — предупредил мужчина, — на моё решение не повлияло то, что я увидел тебя в ошейнике.

— Но разве вид женщины в ошейнике не возбуждает мужчин? — поинтересовалась брюнетка.

— Конечно, возбуждает, — не стал отрицать он, — причём тысячей способов.

— Как если бы мы были животными, — с укоризной сказала девушка.

— Рабыни и есть животные, — усмехнулся Тэрл.

— Да, — согласилась она. — И меня возбуждает, быть таковой.

— Пейсистрат сообщил мне, — сказал Кэбот, — что вскоре после твоего прибытия в цилиндр, тебе дали рабское вино и поставили прививки, аналогичные по действию стабилизирующим сывороткам.

— Рабское вино, насколько я понимаю, это та горькая микстура, — проворчала рабыня, — которую в меня влили, чтобы я не могла забеременеть, за исключением тех случаев, когда рабовладельцам этого захочется.

— Точно, — подтвердил он.

— Но я всё же могу забеременеть, если мой хозяин примет такое решение.

— Конечно, — кивнул Кэбот.

— Потому, что я — рабыня?

— Да.

— Животное.

— Да.

— А каково было назначение прививок? — полюбопытствовала она.

— А тебе не объяснили?

— Нет, — мотнула головой девушка.

— Но о полезности прививок в профилактике определенных болезней тебе, конечно, известно, — сказал Тэрл.