Джон Норман - Кюр Гора

— Но в данный момент на ней нет ни цепей, ни верёвок, — заметил Кэбот.

— Я слежу за ней, — пожал плечами Грендель.

— Ты не доверяешь мне, — укорила его Леди Бина.

Грендель опустил взгляд, сконфуженно и расстроено.

— Если бы Ты любил меня, как утверждаешь, — сказала блондинка, — то оставлял бы меня свободной и доверял мне.

Грендель выглядел сломленным и разбитым.

— И вообще, как смеет такой монстр как Ты, добиваться любви свободной женщины!

— Прости меня, — вздохнул Грендель, не поднимая головы.

— Как Ты сам думаешь, достоин ли Ты такого чувства? — спросила она.

— Нет, — ответил Грендель.

— Более того, такой свободной женщины как я? — не унималась Леди.

— Нет, — признал Грендель. — Нет.

— Если хочешь, — предложил Кэбот, — я займусь её воспитанием, свяжу, возьму на поводок и всё такое.

— Не надо, — вскинулся Грендель.

— Я — свободная женщина! — напомнила Леди Бина.

— Даже свободная женщина, — усмехнулся Кэбот, — может быть подвергнута средствам контроля различных видов, ограничению в перемещении, тюремному заключению, привязи и цепям, когда под угрозой оказываются интересы государств. Таких прецедентов множество.

— Верный, — поддержал его Грендель.

— На самом деле Ты не любишь меня, — заявила Леди Бина.

— Я, правда, люблю тебя, — возмутился Грендель.

— Если бы Ты искренне любил меня, — сказала блондинка, — Ты доверял бы мне и оставлял меня так, как я желаю, позволял находиться, где я желаю, и ходить, куда я желаю.

— Пожалуйста! — попросил он.

Но свободная женщина холодно отвернулась от него.

— Вот видишь, — обратилась она к Кэботу, — он не любит меня искренне.

— Лично я думаю, что он любит тебя слишком сильно, — покачал головой Кэбот, — и где-то даже по-дурацки.

— Я красива, — хмыкнула блондинка. — Ни один мужчина не может любить красавицу по-дурацки.

— Возможно, как раз в них-то легче всего влюбиться по-дурацки, — усмехнулся Кэбот, — и это более чем веская причина, почему нельзя заморачиваться с ними, а нужно поскорее надевать на них ошейники и владеть ими.

— Животное! — возмутилась она.

— Так у тебя есть мясо? — спросил Кэбот у Гренделя.

— Несколько кусков, отрубленных от тарлариона, — ответил тот.

— Превосходно, — потёр руки Кэбот. — Давайте поедим, а затем Ты можешь убить меня.

— Огонь свою задачу выполнил, — намекнул Грендель, осматривая берег и примыкающий к нему лес.

— И то верно, — сказал Кэбот и торцом своего импровизированного копья разбросал тлеющие угли костра.

Через мгновение крошечные искры света растворились во мраке.

— Меня вполне устроит сырая тарларионина, — сообщил Кэбот.

— Как и кюров устраивает сырая человечина, — проворчал Грендель.

— Главное, что это мясо, — пожал плечами Кэбот.

— Так же, как и человечина, — сказал Грендель.

— Твоя мать была человеком, — напомнил Кэбот.

— Я не ем людей, — сообщил Грендель.

— Это хорошая новость для Леди Бины, — кивнул Кэбот.

— Для всех вас, — буркнул Грендель.

— Верно, — вынужден был согласиться Кэбот.

— А Ты ешь кюров?

— Нет, — ответил Кэбот.

— Почему? — полюбопытствовал Грендель.

— Не в моём вкусе, — улыбнулся Кэбот.

— Возможно, нам было бы лучше зайти под деревья, — предположил Грендель. — Берег слишком открыт.

— Давайте так и сделаем, — пожал плечами Кэбот.

— Я не буду есть сырую тарларионину, — принялась капризничать Леди Бина. — Мы теперь на земле. Ты должен найти для меня что-то получше.

— Среди деревьев, — сообщил Кэбот, — у нас разбит небольшой лагерь, там есть съедобные листья, коренья и ягоды.

— Это должно подойти, — высокомерно заявила Леди Бина.

— Я прихвачу тарларионину с плота, — сказал Грендель.

— Лита, — окликнул Кэбот, — беги в лагерь, разложи продукты для наших гостей, а позже постели им на лежанки свежего мха, травы и листьев, чтобы им было мягко спать.

— Да, Господин, — отозвалась рабыня и поспешил к лесу.

— Ого, как она пробежала, — удивилась Леди Бина.

— Ей не позволено тратить время попусту, — объяснил Кэбот. — Она — рабыня.

— Она и должна быть рабыней, — презрительно скривилась Леди Бина.

— Совершенно верно, — согласился Кэбот, — и она, и многие другие женщины должны быть таковыми.

— С твоей стороны было умно отослать её, — заметила Леди Бина. — Теперь, пока мой грубый компаньон ушёл к плоту за тарларионой, у нас есть возможность поговорить с глазу на глаз.

— Не понял, — сказал Кэбот.

— Я должна поговорить с тобой, — сообщила она.

— Ты могла бы сделать это и в присутствии Лорда Гренделя.

— Нет, — мотнула головой блондинка.

Вскоре после этого Грендель присоединился к ним, стоявшим на берегу. С его плеча свисали несколько одеял, в правой руке он держал топор на длинной рукояти, а в левой нарезанное полосами мясо тарлариона.

Так втроём они и направились к деревьям.

В девятнадцатом ане цилиндр залил искусственный лунный свет, подобный свету главной луны Гора.

— Там ягоды, — указал Леди Бина Гренделю. — Подай мне их.

— Да, Леди, — ответил он.

Лита, как и подобает рабыне, коротко опустилась на колени перед Кэботом, предложив ему ягоды, лежавшие в её сложенных чашкой ладонях.

— Как мило! — поглумилась над ней Леди Бина.

Гореанский мужчина, если он не сидит на стуле или скамье, или не возлежит на кушетке, обычно садится на пол, скрестив ноги. Гореанская свободная женщина также может сидеть на стуле или скамье, или полулежать на кушетке за столом, но если ничего этого нет, то она становится на колени, плотно их сжав. Рабыне обычно не позволено сидеть на стуле или скамье, и уж тем более никому не придёт в голову, разрешить ей прилечь на кушетку. Фактически, ей крайне редко разрешают лежать на кровати её господина, поскольку это считается демонстрацией большого к ней расположения. Девушке, которой оказана такая честь, жутко завидуют остальные! Обычно рабыню используют на расстеленных мехах в ногах кровати её владельца, к которой она зачастую прикована цепью за шею или за ногу. Если ей разрешают подняться на поверхность кровати, то такое действие часто сопровождается определённым ритуалом. Сначала она становится на колени в ногах постели и, подняв покрывала, кротко целует их, затем, когда подучит разрешение, заползает на поверхность, и стоит на коленях у края в ожидании дальнейших распоряжений. Таким образом, она признает привилегию, дарованную ей. «Рабыня башни», пусть и рабски одетая, может стоять на коленях плотно их сжимая, подобно как свободной женщине. «Рабыня для удовольствий» обычно становится на колени, широко расставляя их в стороны, что символизирует её рабскую специализацию.

Кэбот тщательно погрыз полоску тарларионового мяса, чтобы размягчить его, прежде чем оторвать маленький кусочек, который было легче жевать и глотать.