Джон Норман - Кюр Гора

Одиннадцать кюров упали, прежде чем один их настороженный товарищ зарычал и повернулся, почувствовав неладное. Он взревел, предупреждая остальных.

Немедленно обернулись ещё несколько кюров и начали всматриваться в кусты и деревья вокруг. Один из кюров, поднимавшийся в этот момент по шесту, приставленному к стены, несомненно, благодаря высоте своего положения и лучшему обзору, обнаружил движение в листве, примерно в семидесяти пяти ярдах от себя. Однако и Кэбот в тот момент уже понявший, что его нападение перестало быть тайной, выцеливал тех противников, которые располагались идеально с точки зрения их положения наблюдателей, то есть тех, кто был не на земле. Так что, проницательный кюр на шесте, едва успел поднять лапу, чтобы указать на место из которого исходила угроза, как отпустил шест и, пролетев около двадцати футов, грохнулся наземь. Из его груди торчали перья одной из птиц смерти, если можно так выразиться, клюнувшей его прямо в сердце. Следом за ним со своих шестов рухнули ещё двое, после чего остальные кюры, расположенные лучше других с точки зрения обзора, предпочли сами спрыгнуть с шестов на землю, решив, если ничто иное, не подвергать себя риску стать следующей предпочтительной целью. Крупный кюр стоявший на земле и дико зыркавший по округе глазами, по-видимому, что-то прорычал своему товарищу, несомненно, подчинённому, который немедленно, как это ожидается от кюра получившего приказ, взобрался на один из шестов, обернулся, чтобы осмотреть местность и упал замертво. Кэбот, заметивший того кюра, который отдал приказ, уложил его на землю следующим. Огромная туша, крутнувшись вокруг своей оси, рухнула рядом со стеной. Хотя многое зависит от города и мира, но, как я это понимаю, среди гореанских воинов в большинстве своём и, разумеется, среди кюров, не принято в полевых условиях, обмениваться приветствиями или носить знаки различия. Тот, кто отвечает на приветствие, является тем, кого признают старшим, следовательно, он командир, а значит попадает в разряд предпочтительных целей. По этой же причине хорошо заметные знаки отличия лучше всего оставить для лагерей, штабов, парадов и прочей показухи. Следует ожидать, что нападающий, из чисто практических соображений, выберет те цели, потеря которых, вероятно, окажется самой чувствительной или даже непоправимой для врага.

Некоторых кюров, казалось, смутила потеря офицера или старшего.

К этому времени Кэбот уже сменил позицию, и следующий кюр упал, явно поражённый с другого направления. Затем завалился на бок ещё один, и снова стрела прилетела с иного угла.

Большинство, если не все, эти кюры, были обитателями Цилиндра, незнакомыми с луком вообще, и с большим луком в частности. Им, похоже даже не было ясно, по крайней мере, поначалу, какой метод использован в этом нападении. Вероятно, некоторые сначала даже предположили, что их товарищи были убиты живыми существами. Конечно, ведь они прилетели по воздуху, стремительные и почти невидимые, пока не ударили в цель, и были оперены как птицы.

Однако теперь у стрелка появился недостаток ясных целей, поскольку часть кюров присела, спрятавшись за баррикадой, быстро сложенной из их шестов, другие залегли у большого бревна, которое, по-видимому, должно было послужить тараном. Кое-кто столпился за углом стены, некоторые использовали в качестве прикрытия тела своих павших товарищей.

Но в этот момент со стены, внезапно, посыпались увесистые камни, обрушившись на головы растерявшихся, не понимающих чего им опасаться больше осаждающих.

Рёв гнева и боли сопровождал этот град тяжелых камней, а фактически валунов, любой из которых, брошенный с силой кюра, мог бы свалить тарлариона.

Им вторил восторженный крик сверху, поскольку защитникам стен стало ясно, что помощь, пусть и минимальная, где-то рядом.

Этот крик, если ничто иное, казалось, сломил дух осаждающей стороны, и определил их дальнейшие действия. Они тогда начали вскакивать и бесцельно перебегать по полю. Наконечник стрелы Кэбота сопровождал то одну, то другую сбитую с толку, беспорядочно движущуюся цель. Но стрела оставалась на тетиве. Это было очень похоже на то, как девятижаберная акула, уже нацелившаяся на удачную охоту, внезапно, в замешательстве обнаруживает, как намеченная ею добыча, неторопливая стая парситов исчезала, превратившись в марево мечущихся, мельтешащих, ускользающих из виду рыбёшек. Тогда хищница считая невозможным далее, искать в этом бешеном, мерцающем, штормящем сосредоточии жизни другую добычу, отступает и выжидает того момента, когда кипящее варево устаканится, распавшись на видимые, достижимые элементы.

Кэбот, знавший возможности своего оружия намного лучше, чем его противники, подобно такой акуле, отступил от листвы.

У него не были особых сомнений в том, что кюры атакуют его, прежде всего именно потому, что они не знали мощи его оружия. И наверняка некоторые из них окажутся быстрее других. Но Кэбот тешил себя надеждой, что он успеет положить достаточно, чтобы воспрепятствовать подходу других. А вот если бы они все разом бросились в атаку, то, несомненно, некоторые добежали до него, не оставив стрелку шансов. Однако он верил, что кюры существа разумные, а таковые редко идут верную смерть.

Первое, что он сделал, это махнул рукой влево, потом вправо, затем назад, словно призывая своих соратников остаться в укрытии, как если бы их могло быть много.

Кэбот не сомневался, что его противники сочли его не одиноким в этих кусах, и изо всех сил старался не лишать их этих иллюзий. Впрочем, вряд ли они могли подумать, что на них нападал многочисленный отряд.

К этому моменту все кюры отошли от стены на безопасное расстояние. Некоторые, пригнувшись к земле, тревожно озирались, крутя головами. Их уши стояли торчком.

Вдруг один из них поднял руку и, указав в сторону Кэбота, бросился к нему. Несколько других последовали за ним.

Как Кэбот и предполагал, кое-кто бежал быстрее своих товарищей.

Они приближались в лоб, отдельно, так что опытному лучнику не трудно было выбрать цели. Тэрл сомневался, что у него когда-нибудь появится такая возможность ещё раз. Некоторые из них выживут, и они уже будут знать, что такое лук.

Теперь миру Агамемнона предстояло познакомиться с большим луком гореанского крестьянина.

Четверо вырвавшихся вперёд упали на глазах соратников, и этого оказалось достаточно, чтобы они резко затормозили. Ни один из них не был согласен продолжать эту злополучную атаку.

«Рассредоточьтесь, — про себя посоветовал им Кэбот, — разбегайтесь и подходите широкой цепью. Некоторые смогут достичь меня, и у них будет шанс опередить меня».

Несомненно, подобная мудрая мысль пришла в голову не только Кэботу, но и некоторым из кюров.