Джон Норман - Кюр Гора

— В таком случае, я скорее всего тебя больше никогда не увижу, — вздохнул Кэбот.

— Желаю тебе всего хорошего, — сказал Лорд Грендель.

— И я желаю тебе всего хорошего, — ответил Кэбот.

Рабыня склонила голову и, нежно поцеловав ногу своего господина, подняла на него взгляд.

— Мы можем не пережить этот день? — спросила она.

— Я не знаю, — пожал плечами Кэбот.

— Вчера вечером Вы подарили мне огромное наслаждение, — призналась девушка. — И я теперь не больше, чем рабыня.

— Такие вещи обычно делаются с рабынями, — сказал он.

— И рабыня благодарна вам за это.

— Я был доволен тобой, — кивнул Кэбот.

— И рабыня благодарна господину и за это тоже, — прошептала Лита.

— А Ты знаешь, как называют тот вид наслаждения, которое Ты испытала? — поинтересовался её хозяин.

— Да, Господин, — улыбнулась она.

— И как же? — уточнил Тэрл.

— Радость ошейника, — ответила рабыня.

— Вы слышали? — спросила Лита.

— Слышу, — кивнул Тэрл. — Это слин.

— Это ведь животное, да? — уточнила она.

— Насколько я понимаю, Ты никогда не видела ни одного из них, — сказал мужчина.

— Нет, — подтвердила Лита. — А они опасны?

— Они бывают дикие, бывают одомашненные, но опасность представляет любая разновидность, — ответил он.

— Мне кажется, что так могут выть от боли, — поёжилась девушка.

— Да, — согласился с ней Кэбот. — Это может быть раненный зверь, порванный или умирающий.

— Звук идёт оттуда, — указала она.

— Осторожно, — остановил её Кэбот.

Он согнул свой лук, натянул на него тетиву, приготовил стрелу. И это не было нелогичным действием со стороны человека. Многие слины — животные умные, и известны случаи, когда некоторые, особенно старые, наиболее опытные звери притворялись раненными или умирающими, чтобы поощрить любопытных людей или животных приблизиться к ним, что зачастую заканчивалось для них печально.

Рабыня вскинула руку ко рту и глуша рвущийся из неё крик. Её глаза широко распахнулись.

Большое животное подняло голову и зарычало.

— Спокойно, — сказал Кэбот рабыне.

— Я никогда не видела ничего подобного! — прошептала Лита.

— Крупный экземпляр, — прокомментировал Кэбот, опуская лук.

— У него голова, — заметила девушка, — как у змеи, у гадюки!

— Не совсем, — сказал Кэбот, — но ширина и треугольная форма весьма типичны.

— Его лапы! — воскликнула Лита.

— В том положении, в каком он находится, сказать трудно, — заметил Кэбот — но их у него шесть.

Слин обнажил клыки и зашипел на Кэбота.

Рабыня отскочила назад.

— Он не может достать до тебя, — успокоил Кэбот. — Видишь, кровь на его левой задней лапе? А если присмотришься, то сможешь разглядеть и челюсти капкана, в который он попал.

— Он дикий? — поинтересовалась она.

— Нет, — ответил Кэбот. — Видишь ошейник?

— Тогда почему он на свободе? — спросила Лита.

— Не знаю, — пожал плечами мужчина, — но подозреваю, что его, как и других, намеренно выпустили из загонов в жилую зону.

— Но с какой целью? — полюбопытствовала рабыня.

— Чтобы убивать людей, — ответил Кэбот.

Рабыню заметно начало потряхивать.

— Капкан, должно быть, поставили наши коллеги, — предположил Кэбот, — чтобы защитить, насколько это возможно, своих человеческих союзников.

Слин коротко дёрнулся в их сторону. Лязгнули звенья тяжёлой цепи, державшей капкан на месте, и зверь тут же взвыл от боли.

— Он не может дотянуться да тебя, — успокоил Тэрл шарахнувшуюся назад рабыню.

— Давайте уйдём отсюда, — дрожащим голосом предложила рабыня, тревожно озираясь.

— Тогда он умрёт здесь в страдании, — покачал головой Кэбот. — От потери крови или от голода. А ноги он теперь, похоже, лишился навсегда.

— Ну так убейте его, — сказала Лита.

— Это — великолепное животное, — заметил её хозяин.

— Это — монстр, — не согласилась с ним девушка. — Убейте его, хотя бы из чувства сострадания, и пойдёмте отсюда!

Кэбот отложил лук и приблизился к слину, но, не заходя в пределы его досягаемости.

— Мне кажется, я узнал этого зверя, — сказал он, обернувшись к рабыне. — Я видел его на арене. Его зовут Рамар. Ценный экземпляр, бойцовый слин. Он смог бы убить десяток слинов, или сотню людей. То, что его выпустили, факт весьма интересный.

— Что в этом может быть интересного? — удивилась рабыня, державшаяся на приличном удалении.

— Похоже, — хмыкнул Кэбот, — что Лорд Агамемнон всерьёз обеспокоен восстанием, и вынужден был признать, что люди поддержавшие оппозицию могут представлять некоторую угрозу его силам.

— Лорд Агамемнон боится? — уточнила Лита.

— В этом я, признаться, сомневаюсь, — ответил Кэбот. — Но меня ободряет уже то, что он мог бы быть обеспокоен.

Слин снова зарычал, и рабыня отступила ещё на пару шагов.

— Давайте уйдем отсюда, — попросила она.

— Понимаешь, — сказал Кэбот, не обращая внимания на её испуг. — Он, возможно, не знает степени революционных настроений, и, похоже, у него нет уверенности относительно того, кто лоялен к нему, а кто нет.

— Давайте уйдём, Господин, — протянула девушка, — Ну пожалуйста.

— Я не могу оставить это сильное, красивое животное умирать здесь, — развёл руками Кэбот.

— Тогда убейте его, Господин, — предложила она, — и уходите. Я боюсь. Он страшный. И здесь могут быть кюры.

— Верно, — согласился Тэрл. — Наблюдай.

— Что Вы собираетесь делать? — спросила рабыня, и тут же в ужасе воскликнула. — Нет! Не подходите к нему, Господин! Пожалуйста, Господин, не подходите!

Кэбот, держа руки открытыми, успокаивающим голосом заговорил с животным.

— Это привык к языку кюров! — прошептала Лита.

— Гореанский тоже подойдёт, — заверил её Кэбот. — И даже английский. Он не понимает кюрский, не больше чем гореанский или английский. Несколько простых команд и, возможно, своё имя.

И мужчина продолжил уговаривать и успокаивать слина. Зверь уставился на него, и в его горле заклокотало злобное рычание.

— Не подходите к нему, Господин! — взмолилась рабыня. — Давайте уйдём отсюда, пожалуйста, Господин!

— Я не причиню тебе вреда, — ласковым голосом успокаивал Кэбот животное. — Спокойно, потерпи, приятель.

— Он же не может вас понять, — прошептала девушка.

— Не так, как понимаешь меня Ты, — сказал Кэбот, — но понимает. Ему важны другие сигналы, медленные движения тела, отсутствие угрозы, тихость голоса, мягкость его тона.

Словно решив опровергнуть его слова, слин снова зарычал.

— Он уже может достать вас! — срывающимся шёпотом предупредила Лита. — Назад, Господин!

— Да, — согласился мужчина, и в голосе его слышалась радость. — Теперь он мог бы до меня дотянуться.

— Пожалуйста, Господин! — простонала девушка.