Джон Норман - Кюр Гора

— Не забывайся, — прорычал он. — Ты не свободная женщина. Ты — животное, клеймёное домашнее животное, бессмысленное животное для труда и секса, товар, вещь, приставленная к работе, страстная игрушка, что-то, что можно эксплуатировать по желанию рабовладельца, для его удобства и удовольствия.

— Да, Господин, — всхлипнула рабыня.

— Если тебя оставят в живых, то некоторые другие смогут получить от тебя некоторую пользу.

— Да, Господин, — прошептала девушка, но затем вскрикнула в отчаянии и, подползя к его ногам и прижавшись к ним головой, зарыдала: — Оставьте меня с собой! Оставьте меня, пожалуйста, Господин!

— Я принял решение, — объявил Кэбот. — Тебя свяжут и на привязи уведут из лагеря. В случае необходимости тебя будут подгонять плетью.

— Господин никогда не бил меня! — всхлипнула Лита.

— Я готов это сделать, — заверил её Кэбот.

— Конечно же нет, Господин! — сказала она.

Кэбот повернулся к Архону и его товарищу, стоявшим рядом, и приказал:

— Раздеть её и связать. И принесите мне плеть.

— Господин! — испуганно вскрикнула она.

Через пару мгновений рабыня уже стояла раздетой, с запястьями, привязанными к крепкому суку, нависающему над её головой, так, чтобы она не повредила свою красоту о грубую кору, покрывавшую ствол дерева. Это было обычное положение для наказания плетью.

Девушка дикими глазами посмотрела назад, на Кэбота, и глотая слёзы спросила:

— Неужели господин мною недоволен? Ведь я изо всех сил старалась быть такой, чтобы нравиться, моему Господину!

— Плеть уже размотана, — сообщил ей он.

Лита горестно застонала.

— Тише, — внезапно сказал кюр, поднимая лапу, — слушайте!

Лорд Грендель вскочил на ноги.

— Кто-то приближается — заключил кюр.

Кэбот отбросил плеть на землю и вооружился луком.

Все глаза устремились к воротам небольшого лагеря.

Вскоре из-за частокола донёсся голос.

— За Лорда Арцесилу, — ретранслировал прилетевшую фразу переводчик Кэбота.

— Это — Лорд Флавион, — определил Гендель. — Откройте ворота!

Флавион, с оружием наперевес, покачиваясь на нетвёрдых ногах, вошёл в лагерь. За ним нестройной колонной следовала дюжина или чуть больше людей, все были одеты, а на головах некоторых были шлемы.

— Пейсистрат! — воскликнул Кэбот, отбрасывая лук и шагая вперёд.

Двое мужчин крепко обнялись.

— Ты ранен, — заметил Кэбот.

— Смерть, энергетическое оружие, огонь и крики, — устало проговорил Пейсистрат.

Кэбот, придерживая его руками, усадил на землю. Другие люди, вошедшие в лагерь, были измучены до крайности, бледны, грязны, их одежда была изорвана, многие в окровавленных бинтах. Двое держались на ногах только благодаря поддержке своих товарищей. Среди пришедших были и четыре рабыни, включая Коринну, фаворитку Пейсистрата.

— По Цилиндру Удовольствий нанесли удар мощным оружием, — сообщил Пейсистрат. — Оболочка была нарушена. Мы, в количестве четыреста человек, вышли и сдались, чтобы воспользоваться амнистией.

— Это было разумно с вашей стороны, — заметил Кэбот.

— Нет, — прошептал Пейсистрат. — Нет. Когда мы бросили оружие, нас направили к театру амнистии, но мы задержались и не успели войти туда. Мы не собирались этого делать, просто мы ослабли после долгого голодания, а некоторые из нас были ранены. Мы остановились на холме, с которого был виден театр, в котором собралось, должно быть, две тысячи или даже больше кюров и людей.

— Это понятно, — кивнул Кэбот. — Их собрали там для принесения присяги Агамемнону, клятвы кровью и честью.

— А затем по ним открыли огонь из энергетического оружия, — продолжил Пейсистрат. — Театр превратился в заполненную огнём топку. Их резали, жгли заживо со всех сторон. Мы видели почерневшие тела, сбившиеся в кучу, взрывающиеся и дымящие. Мы чувствовали запах сгоревшей плоти.

— Достаточно, — остановил его Лорд Грендель. — Этого достаточно.

— Вот значит, как выглядит амнистия Агамемнона, — прорычал один из кюров.

— В том котле, — сказал, другой, — были наши братья, те, кто жил вместе с ними в этом лагере, кто боролся с нами плечом к плечу, кто поверил слову Агамемнона.

— Теперь, — заявил третий кюр, — я больше не боюсь умереть.

— Ты говорил, что с тобой было четыреста человек, — напомнил Кэбот.

— Что-то около того, — вздохнул Пейсистрат, опустив голову.

— Здесь лишь немногие, — сказал Кэбот.

— Мы убежали оттуда, — продолжил Пейсистрат. — Мы знали, что нас будут разыскивать. У нас не было никакого оружия, но в лесу мы столкнулись с благородным Флавионом, который привёл нам сюда.

— Вас было четыреста, — повторил Кэбот.

— Флавион сплотил нас и вселил в нас уверенность, — вздохнул Пейсистрат. — Он предложил нам подождать, пока он не убедится, что теснина, через которую нам предстояло пройти, безопасна. Мы ждали.

— Сколько времени? — уточнил Кэбот.

Пейсистрат пожал плечами и ответил:

— Не могу сказать точно. Четыре ана, может пять. Я не знаю.

— Что было дальше?

— Благородный Флавион, наш спасатель и проводник, вернулся, и мы начали свой поход.

— Вас было четыреста, — надавил на него Кэбот.

— Увы, — вступил в разговор Флавион, на лице которого застыло кюрское выражение страдания, хотя голос из переводчика Кэбота шёл достаточно спокойно, впрочем, точно так же, как всегда. — В том узком проходе нас ждала засада. Колонну разнесли в клочья. Боюсь, только голове колонны, мне и некоторым другим, кто уже вышел из теснины удалось выжить.

— Вам, повезло, — покачал головой Кэбот.

— Конечно, гораздо больше чем остальным, — пришёл ответ из переводчика Кэбота.

— Добро пожаловать в наш лагерь, — сказал Лорд Грендель Пейсистрату, его товарищам и сопровождавшим их животным. — Отдыхайте. Сейчас вам дадут что-нибудь поесть.

— В театре убили всех? — спросил Кэбот у Пейсистрата.

— Да, — ответил тот. — Кюров и людей, мужчин и женщин.

— Даже животных, даже рабынь? — не поверил Кэбот.

— Всех, — мрачно сказал Пейсистрат.

— Таковы методы Агамемнона, — проворчал кюр.

— Это его деспотия, — добавил другой.

Кэбот медленно повернулся, подойдя туда, где было закреплено его собственное животное, девка по имени Лита, осведомился:

— Ты всё слышала?

— Да, Господин, — ответила она.

— Похоже, что твоему хозяину не стоит отсылать тебя в жилую зону, — сообщил ей Кэбот.

— Его девушка рада, — прошептала Лита.

— Это было бы напрасной потерей животного, — пояснил он.

— Да, Господин, — не могла не согласиться рабыня и тут же позвала его: — Господин.

— Что? — откликнулся Тэрл.

— Ваша плеть была размотана, — напомнила она.

Кэбот присел, подобрал плеть, а затем, медленно поднял рукоять вертикально и, прижав ремни к рукояти, мягко коснулся ею спины девушки.