Эрика Йохансен - Судьба Тирлинга [litres]

– Что происходит? – выкрикнул Жавель. Таран так грохотал, что от этого звука, казалось, сотрясается позвоночник.

– Они появились из ниоткуда! – крикнул в ответ Вил. – Мы закрыли ворота, но не успели поднять мост! Не успеваем замуровать ворота, они столько не продержатся.

Жавель кивнул.

– Дай мне работу, Вил!

– Я думал, ты теперь в Страже Королевы!

– Я – Страж Ворот! – крикнул в ответ Жавель. – Дай мне работу!

Вил пристально посмотрел на него и сказал:

– Мне нужен еще один человек на раствор! Гилл уже в кладовой. Иди!

Жавель с улыбкой кивнул, потому что этот простой приказ стал для него чем-то вроде благословения. Он пристегнул меч к поясу, хлопнул Мартина по спине и отправился работать.

Айса скрючилась в расщелине, сжав в руке нож.

Она была грязной, покрытой копотью тоннелей, и чуяла, что от нее пахнет застарелым потом и плесневелой сыростью, которая, похоже, царила здесь повсеместно. Ее рука тупо ныла из-за пореза, который она заработала вчера. Но песня битвы была сильнее всего остального; она звенела в ее крови.

Мерритт стоял чуть позади нее, а углубление с другой стороны тоннеля заняли братья Миллеры, едва заметные в свете факела.

На шее Дэниела красовалась повязка; он заработал чудовищный ожог, когда испугал женщину, жарившую цыпленка в горшке с кипящим маслом. Она швырнула в него горшок и попыталась сбежать, прихватив своих подопечных, двух мальчиков и трех девочек, каждый младше десяти лет. Детей удалось отнять и вывести наверх, во временный лагерь, который разбили в Кишке. Но женщина исчезла в темноте. Другой сутенер, мужчина, пытался зарубить Кристофера лопатой, и в итоге лопату эту ему вогнали между ребер. Айса не знала, были ли братья Миллеры обычными кейденами, да ее это уже и не интересовало. Она собиралась присоединиться к ним во что бы то ни стало.

Но до исполнения этой мечты было еще далеко. И первым шагом к ней, который она могла сделать уже сейчас, было заставить их воспринимать ее как оружие для этой охоты.

Кристофер выглянул на свет, указав на Айсу. Мерритт подтолкнул ее в спину.

– Теперь ты, девочка. Покажи нам еще одно представление.

Айса сунула нож за пояс штанов и прикрыла рубашкой. Затем глубоко вздохнула и выскочила в главный тоннель. Он был широким, футов двадцать в поперечнике и еще двадцать до свода потолка над головой. Вода сочилась из трещин в стене и стекала на пол, образуя лужи. Айса решила, что они где-то недалеко от крепостного рва Цитадели, а может даже и под ним.

Впереди тоннель разветвлялся на три поменьше, каждый из которых тонул в темноте. В одном из них прятались несколько человек, сутенер и его клиенты, а с ними не меньше десятка детей. Айса и кейдены не первый день выслеживали их в этом подземном лабиринте. Верхние уровни освещались светом десятков факелов хоть и тускло, но постоянно; а здесь, внизу, был лишь тот свет, что они принесли с собой. Айса подняла свой факел повыше, но все равно ничего не смогла разглядеть ни в одном тоннеле, кроме темных, как разверстая пасть, входных отверстий.

– Эй? – позвала она. – Здесь кто-нибудь есть?

Молчание. Но Айса ощущала на себе посторонние взгляды. Она, пошатываясь, двинулась вперед, обняв себя одной рукой, словно пытаясь согреться. За пять проведенных здесь дней она успела повидать множество детей, как живых, так и мертвых. Джеймс в своей спокойной, убедительной манере объяснил ей, что некоторые сутенеры предпочитают убивать своих подопечных, чтобы те не могли их ни обвинить, ни помешать скрыться.

– Эй? – снова позвала она. – Миссис Эванс?

Они арестовали миссис Эванс три дня назад, и сейчас та сидела в Новолондонской тюрьме. Задержать ее оказалось не так-то просто; именно она располосовала Айсе руку ножом. Но ее имя оказалось очень полезным, потому что ее, похоже, знали все в Яслях, а вот о ее аресте пока никто не слышал. Айсе уже дважды удалось провернуть этот трюк.

– Миссис Эванс? Я есть хочу.

Она ощутила движение в одном из тоннелей, но не смогла понять, в каком именно. Страх плескался внутри, но его заглушал адреналин. Конечно, песня битвы горячила кровь, но было в этой работе и нечто другое. Айса делала важное дело. Она не знала, приняли бы ее кейдены, не будь им нужен ребенок в качестве приманки для особо несговорчивой дичи. Но и это больше не имело значения. Она помогала , помогала спасать слабых и наказывать виноватых. Песня битвы сама по себе была замечательным ощущением, но когда речь заходила о битве за правое дело, это ощущение усиливалось в разы, позволяя Айсе подавить свой страх и сделать еще несколько шагов.

– Эй?

В левом ответвлении выросла тень мужчины. Айса посмотрела на него, растерянно моргая. Чутье кричало, что пора поднимать тревогу, но она хранила молчание. Если добычу спугнуть, та впадет в панику, и тогда, скорее всего, детей убьют.

– Миссис Эванс бросила меня, – обратилась она к мужчине, нарочито писклявым голосом подавая знак кейденам.

Он улыбнулся; в туманном свете факела блеснула белая полоска зубов. Но все остальное по-прежнему скрывалось в тени, и эта тень протягивала ей руку.

Эта часть давалась Айсе сложнее всего. Она с огромным удовольствием обрубила бы тянущуюся к ней руку, но там, в тоннеле было больше десяти детей. Нельзя позволить этому человеку закричать.

Она взяла его за руку, внутренне скривившись от ощущения потной ладони. Мужчина забрал у нее факел и, подняв его повыше, потащил ее в тоннель. Свободной рукой Айса нащупала за спиной рукоятку своего ножа. Мужчина был намного выше ее, и дотянуться до горла ей нужно было одним резким, быстрым движением. У обитателей Яслей, как у детей, так и у взрослых, было животное чутье на опасность. Мерритт говорил, это от того, что они все время живут в тени, но Айса сомневалась. Она и сама была пуглива.

Они завернули за угол, и Айса оказалась в маленьком, закрытом помещении с таким низким потолком, что ее спутник едва не задевал его головой. Помещение освещали два факела, а в дальней стене виднелся очередной проход, ведущий в темноту. Повсюду на полу сидели дети; быстро оглядев помещение, Айса насчитала четырнадцать. Самому старшему было не больше одиннадцати лет. Еще пять мужчин расположились вдоль стен, и Айса успела заметить, что у трех из них были мечи, прежде чем замерла, потрясенно уставившись на четвертого: это был Па, который смотрел прямо на нее.

Его глаза расширились, и он раскрыл рот, намереваясь закричать. Айса попыталась высвободить вторую руку, но высокий мужчина крутанул ее и швырнул к стене. Айса упала, наполовину оглушенная, и почувствовала, как в груди взрывается боль от первого пинка под ребра.

– Ловушка! – закричал Па. – Бежим!