Эрика Йохансен - Судьба Тирлинга [litres]

Айса сделала глубокий вдох. Лица детей успокоили ее, напомнив о том, как много поставлено на кон, и воспоминания о ее позоре отступили. Ей даже не пришлось вспоминать слова; за последнюю неделю она слышала их так часто, что они сами всплывали в голове.

– Именем Ее Величества Королевы Келси Глинн вы арестованы за сводничество, работорговлю и содействие насилию. Вы будете содержаться в тюрьме Нового Лондона столько, сколько назначит вам суд. Вам не причинят вреда, если вы не попытаетесь бежать.

– Вперед, – бесцеремонно прервал ее Дэниел. – Давайте-ка поставим их на ноги. Присмотри за детьми, девочка. Убедись, что они не разбегутся.

Они двинулись назад так же, как шли сюда, Джеймс и Кристофер впереди, затем Айса и Мерритт, и, наконец, Дэниел замыкающий. Руку Айсы задергало, и она заметила, что длинный порез, покрывшийся коркой еще вчера, припух и покраснел под швом. Когда адреналин выветрился, боль в руке стало трудно не замечать, но Айса очень старалась, ведь за обе ее руки цеплялись дети.

После продолжительного подъема, они вышли на широкий перекресток шести тоннелей. Айса узнала это место; теперь они были в тридцати минутах хода от поверхности. Голубоватый свет просачивался сюда, рассеянный несколькими рядами решеток, и Айса поняла, что снаружи уже рассветает. Воспоминание о солнечном свете казалось почти невероятным; находясь здесь достаточно долго, можно было забыть, что кроме янтарного отблеска факелов есть другой свет.

Дети устали; один маленький мальчик, вряд ли старше пяти, начал спотыкаться на каждом шагу, и Айсе пришлось слегка потянуть его за руку. Все шли молча, и не было слышно ни звука, кроме шарканья их ног по каменному полу, и лишь пустота огромной пещеры позволила Айсе услышать мужской голос, тихий и встревоженный, где-то справа от нее.

– Пожалуйста, Боже.

Айса замерла. Акустика в этих тоннелях была странная; иногда далекие голоса были слышны настолько отчетливо, что можно было разобрать слова, а иногда она с трудом понимала распоряжения Дэниела, отданные в десяти футах от нее. Голос, который она услышала, был чист, не заглушен расстоянием и неподвижным воздухом. Говорящий, должно быть, был где-то неподалеку.

– Что такое, девочка? – спросил Мерритт, остановившись.

– Дай мне твой факел.

– Стоп! – крикнул он братьям Миллерам, а затем передал факел Айсе. Подняв его повыше, она побрела по тоннелю, осматривая стены. Перекресток был теперь не менее чем в сотне футов позади, и она не думала, что голос донесся настолько издалека. Может, потайное укрытие? Они на днях обнаружили одно такое, продуманно скрытое под дренажной решеткой. Тогда кейденам пришлось убить шестерых мужчин и женщин, которые там прятались, но Айса считала, что поделом; одна из женщин, загнанная в угол, приставила нож к горлу девочки, совсем еще малышки. Но Дэниел не только хорошо дрался на ножах, он еще и отлично их метал, и женщина рухнула на землю с ножом в горле прежде, чем успела хотя бы оцарапать ребенка. Айса пробежала пальцами по неровной стене тоннеля, возвращаясь назад, и задержала вдох, нащупав щель в камне, не более десяти дюймов в ширину.

– Свет! – крикнула она в глубину тоннеля. – Нужно больше света!

Кейдены торопливо погнали детей и пленников назад и столпились вокруг обнаруженной трещины. Сюда не пролез бы даже самый худой взрослый, но вполне мог пролезть ребенок. Айса представила, что слышит – не ушами, а скорее разумом – быстрый стук сердца на той стороне стены.

– Там кто-то есть, – сказала она Мерритту.

– Ты сможешь протиснуться?

Она передала ему факел. Ее собственное сердце выпрыгивало из груди, ведь впереди точно притаилась какая-то опасность, но ее порадовало отсутствие возражений по поводу того, что она одна полезет куда-то, куда им не добраться.

Держа нож перед собой, она пригнулась и полезла в щель. Она оказалась не такой уж тесной. Она каждую секунду была готова встретить сопротивление: руки взрослых, пытающиеся схватить ее. Но ничего не произошло, и оказавшись с той стороны стены она тут же высунула руку, чтобы Мерритт передал ей факел.

– Будь настороже, дитя! – крикнул с той стороны Дэниел.

Айса подняла факел повыше, чтобы оглядеться. Она оказалась в узкой комнатке, почти тоннеле. Пахло здесь намного, намного хуже, чем снаружи, настолько, что у нее заслезились глаза. Стены покрывала плесень. Пол был усыпан мусором, а в углу неподалеку, похоже, лежали останки человека. Она вздрогнула, судорожно вздохнув, когда толстая крыса пробежала по ее ступне, и на мгновение захотела сбежать из этой комнатки, из этих тоннелей и бежать всю дорогу до самой Цитадели. Ее рука пылала, как и разум, и, к тому же, ей же было только двенадцать.

«Боль». Тихий голос, почти отзвук мыслей, прозвучал в голове, но именно он заставил Айсу выпрямиться, потому что это был голос Булавы. « Боль отключает только слабых».

«Детоубийца» , – вспыхнуло воспоминание, но оно не имело здесь силы. То, что творилось в Яслях, было хуже убийства. Намного хуже.

– Только слабых, – шепнула Айса себе. – Только слабых.

Она снова подняла факел, шагнула вперед, в поисках другого конца этой длинной и узкой комнаты, и, едва свет достиг дальней стены, застыла, инстинктивно подняв нож.

Двое мужчин сидели, прислонившись к стене, но их одежда была настолько грязной, что по ней невозможно было определить, кто перед ней. Глаза одного из них были закрыты; казалось, он спит, но Айса как-то поняла, что он мертв. Другой просто смотрел вперед отсутствующим взглядом. Его лицо было выпачкано в грязи, щеки ввалились, и сам он был ужасающе худ. Запястья, видневшиеся в рукавах, походили на палочки. Он поднял расфокусированный взгляд к свету, и Айса судорожно вздохнула, узнав в нем священника из Цитадели, отца Тайлера.

– Там все в порядке, девочка? – окликнул один из кейденов, оставшихся снаружи.

– Да.

– Ну, тогда поторопись! Дети хотят есть, а мы – спать.

Священник открыл было рот, но Айса приложила палец к губам. Ее мысли, прежде такие медленные, теперь понеслись галопом. Отец Тайлер, который помогал ей выбрать книги в библиотеке Королевы. Булава хотел вернуть отца Тайлера в Цитадель, но не смог найти его. Арват объявил награду за голову отца Тайлера, десять тысяч – последнее, что слышала Айса. Конечно, Булава тоже предложил награду, но оба вознаграждения все время увеличивались. Булава точно бы дал не меньше Арвата, Айса это знала, а вот кейдены – нет. Если Айса скажет кейденам, что здесь, за стеной лежит куш в десять тысяч монет, помогут ли они доставить отца Тайлера в Цитадель, просто поверив ей на слово? Ни за что.

Так тихо, как только могла Айса нырнула рукой в карман своего серого плаща. У нее оставался ломоть хлеба, двухдневной свежести и немного сушеных фруктов, и все это она положила у ног отца Тайлера. Он схватил хлеб и стал жадно поедать его. Она достала свою фляжку и отдала ее тоже, а затем, снова приложив палец к губам, отступила назад к щели.