Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres]

– Лами, дружище, как тебе удалось! – не удержался Амадей.

– Лами? И почему вы говорите на человеческом? – ответил юноша. Команда застыла от негодования, но тот продолжил: – Да ладно, расслабьтесь. Видели бы вы свои лица, – подшутил над ними актер.

– Ах ты паршивец! – весело воскликнул Берто и потрепал шутника по шее.

– Ах-ах-ах, – с облегчением выдохнули остальные друзья и захохотали.

Лами, являющийся превосходным актером и владеющий всеми языками, кроме языка джиннов, был замаскирован под инерзитов. Из тонкого слоя молодых коралловых кристаллов он сделал себе линзы и оправу для зубов, чтобы походить на местных. Работа посыльного в иерархии адридадцев была не из самых престижных, поэтому чаще всего предназначалась для подростков, что идеально подходило для очень молодого на вид Лами.

После нескольких суток непрерывного дождя в эльфийских мейлонствах Аврело, прибывший со своей свитой в Джесснуру, ощутил петрикор. Проводив к арфаонскому саду, слуги оставили его. Король людей проходит по тропе из каменных плит, восхищаясь великолепными топиарными и каменными скульптурами и неповторимыми цветами. Фонтаны светятся в ночи от множества чудо-водорослей то красным, то фиолетовым. Шагая по небольшому каменному мосту, он зажигает один из потухших факелов. Небольшой искры хватает, чтобы пламя затанцевало на светильнике. Под мостиком протекает золотистая вода, на которой распустились красные бархатистые цветы. И вот наконец Аврело доходит до величественного дерева. Мощные корни настолько громадны, что образуют холм под стволом. Они скручены в пучки, подобно мышцам, вытягиваясь вверх по стволу. Зеленая душистая листва плавно излучает свет, то усиливая его, то приглушая. Промокший и опечаленный арфаон уселся на вершине корня. В центре древа, будто в дупле, неподвижно лежал его сын, покрытый вязкой желто-зеленой жидкостью, напоминающей мед. Очень медленно оно лечило Валтерия своей целительной силой.

– О, мой дорогой! Мне так жаль. Как он, Мэрфэл? – сочувственно произнес подбежавший, запыхавшийся Аврело.

Мэрфэл поднялся на ноги, пожав руку другу, приобнял в ответ:

– Аврело, друг мой! Рад тебя видеть. Он на грани.

– Я с тобой, Мэрфэл. Чем я могу тебе помочь в это тяжелое для нас время?

– Сейчас твое присутствие рядом уже бесценно, Аврело.

– Иначе и быть не могло!

– Держи, – Мэрфэл, зная, что Аврело придет, подготовил свиток, который кладет ему в руку. – Это мое официальное согласие на нашу поддержку в случае агрессии со стороны Дариомерны.

– Мэрфэл…

– Поезжай, дорогой. Ты нужен своему королевству. Корабль ждет тебя.

Эльф и человек, похлопывая друг друга по спине, тронутые вниманием друг друга, простились. И Аврело отправился в долгожданный Арачнакан.

Хмурые тучи заслонили небо. После долгих дождливых дней на мокрых трибунах собралась негодующая толпа. Серая атмосфера была пропитана одновременно скорбью и надеждой. Чудовищный финал не оставил безразличным ни единой души. Народ Арии Вариэны стоя ожидает выступления Тафраела. Гости Норюэля присоединяются к эльфам. Через несколько минут утомляющее ожидание прерывает выход гарде с сопровождением.

– Уважаемые гости Нарюэльской арены! Сегодня мы переживаем чудовищные последствия финальной битвы. Наш славный монсеньор Валтерий стал жертвой шпионажа. Сейчас его положение тяжелое, состояние его здоровья трудно оценить. Мы делаем все, что в наших силах, чтобы его спасти.

Раздосадованная толпа загудела.

– Я прошу тишины, – после того, как гости утихли, Тафраел продолжил: – Это недоброе для всех нас время сейчас объединило нас! Нас пытаются сломить. И теперь задача каждого оставаться сильным! Вместе мы будем молиться матери Земле, чтобы она вдохнула обогревающее тепло в тело нашего монсеньора Валтерия.

Трибуны воодушевились.

– Я благодарю всех вас за понимание и поддержку. И теперь пришло время объявить о достойном из достойных, о сильнейшем из сильнейших, честнейшем из честнейших. О великолепном победителе Илани-авриаты в дисциплине игр клинков: Валтерий из Джесснуры!

Весь народ восторжнно ответил на справедливую речь гарде аплодисментами.

Ранним осенним утром солнце обволакивает горизонты юго-запада столицы Арии Вариэны. Умиротворенные белые птицы сияют, словно плещутся в его лучах. Нескончаемые ступени ведут к облакам утеса Флессии, под которым раскинулось одноименное озеро, чистейшее и глубочайшее на Земле. Его круглый год окружают зеленые растения. Сверкая, они извиваются, когда солнечные лучи дотрагиваются до них, подчеркивая свою священную значимость, раскрывая светоносные плоды. А на вершине утеса возведен шафранный монастырь, того же цвета, что и сам утес.

Вдали от суеты и невзгод, от осуждения и предрассудков здесь обретают себя потерянные души. Во Флессии никогда не спросят лишнего, а за спиной не скажут худо. И даже деньги не имеют здесь ни силы, ни власти. Это то место, где все делятся друг с другом теплом, добром и пищей. Это то место, где нет долгов, а поступки беззаветны. То место, где нет лени и капризов. Именно здесь эльфы посвятили свою жизнь матери Земле.

Эрикель, желая набрать воды, ощутил прикосновение женщины:

– Позволь я тебе помогу, Эрикель.

Волшебник повернул голову и увидел ее.

– Сирена?

Она вежливо взяла ведро из его рук и опустила в колодец.

– Хотела повидаться с тобой.

– Рад тебя видеть.

– Как поживаешь?

– Замечательно, а ты как?

– Я несчастна, Эрикель.

Девушка достала воды и поставила рядом с тремя остальными ведрами. Монах приобнял девушку, а потом поднял все четыре ведра:

– Идем, расскажешь по дороге.

– Позволь, помогу.

– Не стоит, я делаю это каждое утро.

– Разреши… ради меня.

Он опустил два ведра, которые были прицеплены к крючкам, а остальные оставил себе. Сирена поблагодарила монаха, и они двинулись в долгий путь к облакам.

– Эрикель, ты сын первородного Эрикеля, с кем я всегда делилась самым сокровенным. И ты очень напоминаешь мне его. Он был мне учителем и другом.

– Приятно слышать.

– Я не знаю, как выразиться. Но боюсь осуждения.

– Жизнь многогранна, Сирена.

– Он тоже так говорил. Твой отец.

Эрикель мягко улыбнулся.

– Я люблю одного эльфа и одновременно ненавижу его. И от ощущения ненависти мне совсем не по себе.

– Ощущать ненависть – не есть зло. Зло – ей подчиниться.

– Я тысячелетиями мучилась, ожидая его. А он постоянно то появлялся, то исчезал.

– Джельм.

– Да, он.

– Второй первородный волшебник.