Диана Ибрагимова - Зенит затмения [litres]

Мой друг ответил в том же русле, что и Карима. Порченые – маяки для тех, кто должен принять решение. Они – не само решение. И не те, кто решает за всех. Оказывается, эта мысль заложена во всех порченых с Целью совести, поэтому калеки знают свои места в этом мире и никогда не пойдут на то, чтобы угнетать других ради собственного возвышения и строительства справедливого мира. Они станут править, только если их возведут на трон добровольно.

– Почему же введено это ограничение? – недоумевал я. – Почему бы не сделать калек монархами? Это решит уйму проблем! Я размышлял об этом еще тогда. Я думал, что рыбу, то есть человечество, нужно лечить с головы. Так почему же калеки не могут править, если у них такой потрясающий дар? Разве не они лучше всего подходят на роль справедливых монархов?

– Пойми, что порченые – существа ненатуральные, неестественные, – постарался объяснить мне мой друг. – Они изменены черным солнцем и ведут себя не как обычные люди. Затмение могло бы сделать порчеными всех, чтобы на Сетерре всегда царил мир, но тогда люди как вид перестали бы существовать, а черному солнцу важна чистота вашего рода. Оно хочет понять, способны ли вы в конце концов найти правильный путь, оставаясь самими собой. Сможете ли вы прийти к нему такими, какими вас создали. Если сможете, то смысл в вашем существовании есть, а если продолжите губить себя и мир вокруг, тогда вы – ошибка природы. Вы уже чуть не погибли однажды, и надо понять, было ли это обратимо или же все бесполезно, и вы снова скатитесь к дороге, уже проторенной в прошлом.

Тут я вспомнил наш ранний разговор о том, что черное солнце вернуло знания людей в условное прошлое, когда мы еще не придумали оружие, способное уничтожать континенты. Это разумный шаг. Людей на Сетерре не так уж много, а вначале было и того меньше. И то они умудрялись воевать друг с другом чуть ли не с первых дней. По правде, мне до сих пор странно думать, что затмение, которое я долгое время считал ужасным божеством, на самом деле защищает нас от войн, смертельных болезней и распространения всяческой заразы, разносимой трупами. Все делается для того, чтобы остатки людей не вымерли и не погубили сами себя. Но у торможения науки есть и обратная сторона медали – моральный регресс человечества. Тот самый условный «отказ от чувств» ради выживания в новых условиях.

Склепы Эпинеи – поистине величественное зрелище, но есть в них и нечто жуткое, особенно для человека, привыкшего думать, что после смерти он развеется невесомым пеплом и станет частью мира. Мумии в эпинейских гробницах кажутся мне натуральными тюрьмами для усопших. Они пугают до семи холодных потов, однако мне пришлось изучить их, дабы копнуть истоки легенды о затмении.

Людям в Эпинее представляется, что человек долго не осознает свою смерть и остается в теле, в неподвижном состоянии, не стремясь выбраться. Если оболочку развеять прахом, он так и не поймет, что настала пора перейти в новый мир, и продолжит скитаться по Сетерре, взывая к родным и близким, одинокий, никем не слышимый.

Подобная участь – сущий ад. Вот почему у эпинейцев принята мумификация. Духу предстоит осознать непригодность вместилища. Увидеть, как оно меняется. Заметить отсутствие внутренностей и то, как глаза запали, а кожа присыхает к черепу, обнажая челюсть. Только тогда дух в ужасе покинет бренный сосуд, воззрится на себя со стороны и примет наконец свою смерть. Это осознание – самое важное, что необходимо почившему.

Дальше он будет руководствоваться знаниями, полученными при жизни. Как освободиться от связи с землей, попрощаться с близкими и подняться к Истинному солнцу, минуя Ложное, что ловит в свои сети болезные, мечущиеся души.

Зря люди думают, будто черное светило опасно только для живых. Мертвые – вот что необходимо ему. Так говорят эпинейцы. Оба солнца есть переходы в иные миры. И один из них полон благолепия, любви и света, а другой состоит сплошь из болезней, боли и страданий. И если первый благодатный мир позволяет нам прожить полноценную жизнь под теплыми лучами и ждет нас, как терпеливая мать, отпустившая ребенка в дальнее странствие, то затмение ждать не умеет. Оно убивает людей, дабы поскорее впитать их души, затянуть в воронку иномирья и навсегда заключить в беспросветной тюрьме.

Потому в эпинейских склепах предусмотрена система оповещения душ. Если человек был беден, родственники умершего приходят сидеть возле его тела каждый светлый день на протяжении трида, а в затмение уходят. Им не позволено прикасаться к чему-либо, принадлежащему миру мертвых, потому они только сидят и молчат. Если же у покойника никого не осталось и при жизни он был нищ, как выпотрошенная мидия, захоронители или храмовые рабочие не оставляют его на произвол судьбы. Вплоть до двадцать седьмого дня они подходят к его гробу и указывают прошедшие сутки. Так усопший будет точно знать, какое сейчас число и можно ли ему покинуть склеп, дабы вознестись. Или же его ждет ловушка затмения. В отличие от простых людей, работникам культа мертвых, принадлежащим обоим мирам, разрешено делать пометки.

В индивидуальном подходе к оповещению душ, как мне кажется, есть что-то теплое и человеческое. Ведь можно просто выбрать стену, нарисовать на ней общий для всех календарь и зачеркивать дни. Но нет, каждый мертвец получает свою особенную посмертную летопись.

В богатых склепах люди бывают только во время похорон. Здешние купола представляют собой сложные световые календари. Это считается лучшим вариантом оповещения, ибо в тишине и безлюдности души скорее осознают себя мертвыми. Потому в склепах Эпинеи нельзя разговаривать. Я смог проникнуть в один из них, только поручившись сидеть у гроба несчастного бедняка, погибшего от солнечного удара. У него не было родни, но я самолично заплатил за похороны, и да простят меня все мертвые Эпинеи – воспользовался шансом побывать в святая святых.

Воды Медвежьего моря, пароход «Мурасаки», 5-й трид 1020 г. от р. ч. с.

С тех пор как Илана убили, никто не говорил, что все будет хорошо, и Рори совсем размазней стал. Вчера вот нашел мертвую крыску. Ольина рысь придушила, а не съела. Рори сидел над серым трупиком до вечера, пока не пришла Яни. Она сказала, что крыску надо завязать в красивый платочек и похоронить в воде. Рори не хотел опускать ее в море. Вдруг она все еще там, внутри, просто не дышит и не шевелится. Может, лучше запалить костер в маленькой бочке и сжечь ее? А Яни сказала, что душа крыски давно уже бегает у него по плечу, просто он этого не видит. Так же как Илан стоит рядом и все время наблюдает за ними. Яни даже чувствует иногда, как он ее гладит по макушке. Будто ветерок проходится по голове. Легонько-легонько. А на самом деле ни ветра, ни сквозняка. Поэтому трупик лучше спрятать поскорее, чтобы крыска не испугалась. Так и похоронили ее в море.