Кристофер Холт - Тайна трёх колец [litres]

Это было самое большое и самое диковинное животное из всех, каких Макс встречал в своей жизни.

– Ну и ну, – прошептал Крепыш. – Это ссс… сллл… Слон! Тот большущий зверь! Умеет носом таскать тяжести!

– Это африканский слон, – уточнил Босс, – и нос у него называется хобот.

Хобот извивался, как змея, поднимался вверх и изгибался туда-сюда, исследуя окружающий воздух. Слон поморгал, чтобы стряхнуть сон и получше разглядеть пёструю компанию, собравшуюся у его ног.

– Наконец-то ты встал! – пропищала одна из красных панд, махая лапками в воздухе.

– Давно пора! – добавила другая и пустилась бегом вокруг одной из широких и плоских слоновьих ступней.

– Ты собираешься растоптать тут всё? – спросила первая.

– Ох, надеюсь, нет. Не хочу расплющиться, а то нос станет уродский, как у Барбс!

Обе красные панды захихикали.

Огромный слон застонал:

– Боюсь, сегодня никто не будет растоптан, Скарлет и Роза. Ищите себе развлечений где-нибудь в другом месте.

Одна красная панда повернулась к другой:

– Пойдём кидаться орехами в зебр?

– Конечно! – ответила её сестрица. – Может, они опять кинутся убегать.

Мелькнув, как две рыжие молнии, панды с хихиканьем поскакали прочь, обогнули слона и скрылись во тьме позади вольера.

– До свидания! – протявкала Гизмо. – Неприятные девицы, правда?

Слон вздохнул, звук был низкий, горловой.

– Слишком шустрые, то-то и оно. – Слон покачал головой, гигантские уши хлопнули. – И до чего докучливые: только и знают, что меня будить.

– Они не виноваты, – вмешался Макс. Он вышел вперёд, склонив голову. – Мы ищем тут одного друга Босса. Горилла Уилл сказал, мы найдём ответы у Горы. И… я полагаю, ты и есть Гора?

Слон засмеялся, протрубив своим длинным хоботом, его глаза скрылись за складками век.

– Так меня нынче зовут, малыш-лабрадор.

– То-то я никак не пойму, о чём они толкуют, – пролаял Босс снизу вверх. – Я-то думал, что ищу своего старого приятеля Мортимера, а они всё трещали про какие-то горы.

– Неужели? – удивился слон и махнул хвостом. Он опустил хобот и, шумно втягивая воздух, отчего кончик хобота сжимался, обнюхал каждую собаку по очереди.

– Босс! – воскликнул Гора. – Вот уж не думал, что увижу тебя ещё когда-нибудь в этой жизни. Зоопарк нынче не самое гостеприимное место.

– Я не собирался возвращаться сюда, старина, – пояснил Босс. – Но вот эти щенята пытаются найти своих людей. И я подумал, ты сможешь помочь.

– Понимаю, – пробасил Гора и посмотрел по очереди на Макса, Крепыша и Гизмо. А потом подцепил хоботом горсть песка. Макс в изумлении наблюдал, как слон задрал хобот высоко над головой и высыпал песок себе на спину и бока.

– Ммм, – промычал Гора, щурясь от удовольствия. – Приятная прохлада.

– Ты мог бы искупаться, старина, – предложил Босс, сморщившись.

Гора хлопнул ушами, из них посыпался застрявший в складках песок.

– Мог бы, – проворчал слон. – Но мне что-то не хотелось.

Вильнув хвостом, Макс склонил голову перед огромным зверем.

– Мы рады знакомству с тобой, – пролаял пёс. – Прости, что разбудили.

– Мне нетрудно заснуть снова, – усмехнулся Гора, – а вот друзей найти не так легко.

– Ты в жизни крупнее, чем в телевизоре, – заметил Крепыш и покачал головой.

Гизмо куснула такса за бок и укоризненно тявкнула:

– Крепыш! – А потом, виляя обрубком хвоста, пролаяла слону: – Ты довольно большой! Я таких огромных зверей ещё никогда не видела! И я уверена, что ты суперумный и никогда ничего не забываешь. Так говорят про слонов.

– Это верно, я умён, – согласился Гора, – умнее любого другого зверя в зоопарке. – Он фыркнул сквозь длинный хобот, звук получился похожим на переливчатую трель рога. – Все благодаря Праксису.

– Праксису? – переспросил Макс. – Что это?

– Это длинная и запутанная история, малыш-лабрадор, – ответил Гора. – Такая длинная, что слон не в состоянии поведать её, пока не утолит жажду. – Гора медленно и на удивление грациозно развернулся и пошёл к корыту, стоявшему у стены вольера. Опустив хобот в воду, слон принялся всасывать её в себя.

– Он пьёт носом, – прошептал Крепыш. – Круто!

Услышав слова такса, Гора бросил взгляд назад, потом вынул хобот из корыта и брызнул водой на таксика. Удар струи пришёлся в центр груди пёсика и отбросил его на пару метров назад.

– Я не пью носом, глупый ты щенок, – прогудел Гора. – Но стрелять из него водой могу очень хорошо. – И слон вернулся к питью.

Макс не мог удержаться от смеха. Крепыш стоял весь мокрый и дрожал, вытаращив глаза от испуга. Гизмо захихикала, потом подбежала к таксу, чтобы помочь слизать воду с его взъерошенной чёрно-коричневой шерсти.

Крепыш выплюнул воду, которая попала ему в рот, затем чихнул и сказал:

– Прости, великан, я не хотел тебя обидеть.

Гора махнул хвостом:

– Ничего. – Снова опустив хобот в корыто, слон втянул ещё воды, потом подогнул кончик хобота, вставил его в рот и пальнул туда водяной струёй. А потом повторил процедуру и довольно почмокал серой нижней губой.

– Ну так на чём мы остановились? – спросил Гора, снова обращаясь к Максу и его друзьям.

– По-моему, ты собирался рассказать молодёжи свою историю, – вставил Босс.

– Ах да, – вспомнил Гора. – Как вы можете догадаться, я не всегда спал в одиночестве посреди заброшенного парка развлечений в центре зоосада. Тем более этого. Я родился очень давно в зоопарке, который находится далеко отсюда, где-то на севере, в более холодном климате. Когда я ещё был очень молод, посмотреть на меня приехали несколько человек. В течение двух недель они каждый день приходили, заглядывали мне в уши, кололи иголками, а иногда просто наблюдали, как я играю в вольере.

– Похоже, это были ветеринары! – пролаял Крепыш.

Гора снова набрал в хобот песка и высыпал его себе на голову:

– Не совсем. Это были учёные, и они хотели убедиться, что я здоров, прежде чем покупать меня. Скоро меня отделили от матери и других слонов в зоопарке и перевезли в этот город в кузове фургона. Это была очень долгая, одинокая и тряская поездка. Но когда задние двери фургона открылись, меня вывели на большое поле рядом с белыми зданиями. Я, как и прежде, жил за ограждением, но это был не зоопарк, и человечьи дети больше не кидались в меня арахисом, хохоча при этом.

– Но ты был там единственным слоном? – поинтересовалась Гизмо, сворачиваясь калачиком на песке под Горой. – Ты, наверное, скучал.

– Наверное, – отозвался Гора. – Теперь я много об этом думаю, но в то время учёные не давали мне грустить, я всё время играл с дрессировщиком, ел или спал. Они привели меня в одно из больших белых зданий и заставили идти по лабиринту, пока я не нашёл большой серебристый таз с едой, а на следующий день я ходил по другому лабиринту, там дорожки были расположены иначе. Мне показывали картинки на карточках, и я должен был поднимать с пола хоботом нарисованную вещь. Тогда всё это казалось играми, но на самом деле это были опыты, их проводили на мне. И не только на мне. Нас было восемнадцать подопытных, всё разные животные. Отдыхая в своих вольерах, мы подружились меж собой, насколько это возможно для разных видов. – Вокруг тёмных глаз слона появилось множество морщинок, он вспоминал, громкий голос стал тише. – Потом меня… изменили.