Кристофер Холт - Тайна трёх колец [litres]

Отчаянная решимость наполнила прежде спокойные глаза Горы. Задрав хобот, слон издал ещё один оглушительный трубный звук. На глазах у опешивших собак гигант развернулся и бросился бежать. Гора проломился через шаткую деревянную билетную кассу и снес её напрочь, а потом с громким топотом умчался в чернильную тьму за «американскими горками».

– Я разрушу эту безлюдную лабораторию! – разнёсся эхом в ночи голос Горы. – И никто больше не пострадает. Я позабочусь об этом!

– Погоди! – пролаял Макс. Оправившись от изумления, он кинулся было вслед за разъярённым слоном. – Прошу тебя, вернись! Мы не хотели расстраивать тебя!

Лабрадор пробежал лишь несколько шагов – Босс остановил его лаем:

– Оставь слона в покое! Пусть идёт!

Макс остановился среди обломков билетного киоска. Громоподобные шаги Горы затихали вдалеке. Земля мало-помалу перестала дрожать.

– Ох! – воскликнула Гизмо, подбегая к Максу. – Что нам теперь делать? Ты говорил, нам нужно идти в лабораторию, чтобы найти своих людей, но слон разрушит её. – Терьерша кивнула на кучу деревяшек, которые только что были билетной кассой. – Так же как он разрушил вот это.

– Я не знаю, – признался Макс. – Но мы должны добраться до лаборатории раньше Горы. В этом месте ключ к разгадке, почему уехали люди. Ради этого Мадам и послала нас сюда.

– Ты спятил? – протявкал Крепыш, вразвалочку подходя к ним. – Ты слышал слона – это место опасно, там полно вирусов и мутантов! Вот и Босс то же говорит. – Такс оглянулся. – Верно, Босс?

Старый австралиец кивнул и трусцой подбежал к остальным:

– До сегодняшнего вечера я не знал всей истории, но точно помню, как Гора много раз говорил, почему нам всем нужно держаться подальше от этих трёх колец. Кажется, вожаки моей стаи тоже боялись их, хотя и ехали прямо туда, откуда всё началось.

– Вот поэтому нам и нужно идти туда, – настаивал Макс. – Всё началось там. Значит, и то, что положит этому конец, должно быть там же. По крайней мере, похоже, что Мадам так думала.

Макс быстро перебирал в уме варианты. Долгая пробежка могла успокоить слона. Может быть, Горе вообще не удастся проникнуть внутрь и разнести лабораторию в хлам: каменное здание – это ведь всё-таки не деревянная будка. Или, может быть…

– Эй! – окликнул их кто-то.

Макс почти не обратил на это внимания. Вспышка слоновьего гнева взбудоражила других животных в зоопарке, и они загалдели на разные голоса. Где-то неподалёку слышались низкие горловые завывания каких-то крупных кошек и перекличка экзотических птиц, к этим звукам примешивались блеяние и визг.

Потом голос прозвучал снова:

– Эй, вы, собаки! У вас вроде должен быть острый слух? А ну давайте сюда, да поживее!

Висячие уши Макса приподнялись.

– Ш-ш-ш, – шикнул он на Крепыша и Гизмо. – Кто-то зовёт нас. – Голос слышался справа, из-за игровых павильонов, откуда раньше до носа Макса донёсся запах животных с фермы.

Сбоку от Макса зарычал Босс:

– Я тоже слышу. Это из контактного зоопарка. Там дети могут гладить разных незлобливых зверушек. Он за каруселями.

– Может, это Барбс? – спросил Крепыш. – Я бы сейчас прогулялся за хот-догами.

– Надеюсь, это не красные панды, – пробурчала Гизмо. – Мне они совсем не понравились. А обычно мне все нравятся.

– Да прекратите тявкать и идите уже сюда! – Голос был низкий, но определённо принадлежал существу женского пола.

Макс затопал вперёд, возглавив группу вместе с шагавшим сбоку Боссом; маленькие собаки держались позади, но не отставали. Четверо псов проскользнули между двумя игровыми павильонами и прошли под каким-то огромным зонтом. Ветер раскачивал десятки качелей на длинных цепях, и те тихонько поскрипывали.

Впереди, как подсказывал Максу нос, находилась ферма.

Совсем не такая, как та, где вырос Макс. Тут не было ни холмистого пастбища, ни засеянных полей. Вместо всего этого тут высился красный распахнутый сарай, а перед ним расположились десятки загончиков, окружённых невысокими белыми оградками. В одном спали на земле несколько козлов, в другом стояли, прижавшись друг к другу, овцы, по курятнику тихо расхаживали куры, время от времени подбирая клювами с земли зёрна или камешки. Из тёмных глубин сарая слышалось сонное дыхание и храп каких-то животных.

Вся территория казалась запущенной и грязной, совсем не так было на ферме у Макса, но пахло всё равно похоже: густой дух сена, животных и навоза, который давно никто не убирал, потому что людей не было.

Четыре собаки приблизились к загонам, несколько кур закудахтали, захлопали крыльями и, натыкаясь друг на друга, кинулись в курятник.

– Хищники!

– Спасайтесь! Бегите!

– Скорей! Скорей! Ужас! Ужас!

– Постойте! – пролаяла Гизмо. – Мы вас не обидим!

Но птицы не слушали. В мгновение ока они все втиснулись в свой маленький домик.

– Да оставьте их в покое, – прозвучал голос из темноты. – Сюда наведались как-то две большие кошки и съели нескольких цыплят и одного козла. С тех пор куры с ума посходили от страха.

Рядом с курятником стоял старый деревянный забор. Макс заглянул в щель между планками: почти пустой загон. На одной стороне – длинное низкое корыто с водой, чуть поодаль – ещё одно, с крохами еды на дне. На другой стороне – небольшой деревянный домик, вроде конуры, только без передней стенки. На полу куча сена.

На сене под крышей маленького дома развалилась толстая розовая свинья.

– Это ты нас звала? – спросил Макс.

Свинья фыркнула:

– Да уж. Кричу, кричу, а вы будто оглохли. Никак вас не дозваться.

Крепыш ткнул Макса носом в бок:

– Извини, что вмешиваюсь, приятель, но не послышалось ли мне? Эта свинья сказала, что сюда приходили большие кошки и съели маленьких зверей?

Свинья весело хрюкнула:

– Ох, ты бы видел! Леди львица как выпрыгнет из темноты! И тут же перья во все стороны, куры в крик, перепугались до смерти. Ха! – Она снова хрюкнула. – Ну что тут скажешь? Лучше они, чем я. У меня уж достало ума не высовываться.

– Бедные цыплята, – пискнула Гизмо.

– Это мы бедные! – воскликнул Крепыш. – Давайте-ка поскорее в лабораторию, а?

Встав на ноги, свинья неспешно подошла к забору:

– Поэтому я и звала вас. Невыносимо было слышать, какой шум поднял тут Гора: «Я один! Совсем один! Ой-ой-ой!»

– Но это же грустно! – тявкнула Гизмо.

– Грустно слушать слоновьи причитания изо дня в день.

– Лучше уж мы пойдём. – И Макс повернулся, собравшись уходить. – Не думаю, что мы можем быть тебе полезны.