Кристофер Холт - Тайна трёх колец [litres]

– Понятно, – произнёс Гора. – Я действительно знал её. Она была одной из нас – одной из восемнадцати. Это была очень хорошая собака. Очень хороший… друг.

Макс хотел было выразить соболезнования Горе, но вдруг всё тело слона задрожало. Топнув передней ногой, он высоко задрал хобот и издал громкий, пронзительный крик, который эхом разнёсся по парку. Вдалеке раздались ответные крики и завывания других животных.

Напрягшись всем телом, Босс попятился.

– Отойдите, – тихим голосом предупредил он Макса, Крепыша и Гизмо. – У него припадок.

Крепыш и Гизмо сделали несколько шагов назад, но Макс не шелохнулся. Он понял, что слона сильно расстроило известие о смерти Мадам. Лабрадор не очень понимал, почему слон так разошёлся, но решил, что лучше посидеть с ним рядом и разделить печаль из-за потери их общего друга.

– Один! – проревел Гора в ночное небо. – До чего невыносимое одиночество!

– Но это неправда! – пролаяла Гизмо. – Вокруг тебя столько зверья.

Массивные бока слона раздулись – он сделал большой глоток воздуха и прогремел:

– Ты не понимаешь. И никогда не поймёшь. Никто не поймёт, кроме тех, кто побывал в лаборатории. И вот ещё одна из нас ушла навеки. – Покачав головой, Гора грустно сказал: – Здесь, в зоопарке я хотел жить с другими африканскими слонами – с моими сородичами, с такими же, как я. Но я оказался значительно умнее их и слишком от них отличался. Они сторонились меня. Внешне мы с ними очень похожи, но, когда доходило до важных, глубинных вещей, мы оказывались совершенно разными. Я ушёл от них и стал бродить по зоопарку, пока не наткнулся на этот пустой вольер.

Гора хоботом подхватил с земли мусорную урну и швырнул её куда-то в ночь. Металлический бачок стукнулся об одну из опор, на которых держались запутанные стальные рельсы.

– Вы думаете, мне хочется спать одному под сенью «американских горок», когда рядом нет никого, с кем можно поговорить и кто поймёт меня? Думаете, мне нравится такая жизнь?

Макс сел и следил за слоном. Тот успокоился и приблизился к собакам.

– Ты жалеешь себя, – заметил Макс.

Слон фыркнул:

– Да. Я жалею себя. Это так плохо?

– Да, плохо. – Макс начал облизывать переднюю правую лапу.

– Эй, приятель, зачем ты расстраиваешь нашего большого друга? – вполголоса проговорил Крепыш. – Не видишь, что ли, какие огромные у него ступни?

Но Макс, не слушая такса, обратился к Горе:

– Мадам никогда не жалела себя. Она боролась до конца. Её остановила только смерть. Если бы не это, она боролась бы до сих пор.

Гора мгновение молча смотрел на лабрадора, потом горько рассмеялся:

– Умно, малыш-лабрадор. Пытаться играть на моих чувствах, чтобы добиться желаемого.

– Я не затем… – запротестовал было Макс.

Но его оборвал короткий резкий звук, вырвавшийся из слоновьего хобота.

– О, не утруждай себя оправданиями. Это был умный ход – попытаться сыграть на моей гордости. Но видишь ли, у меня больше нет ни капли гордости. Я давно с этим распрощался. Теперь я просто ем, пью и жду, когда отправлюсь в то место, где уже пребывает Мадам. Я даже не моюсь. Какой смысл?

– Для такого умного зверя ты ведёшь себя просто глупо! – пролаяла Гизмо и, прыгнув вперёд, встала рядом с Максом. – Мадам и умирая хотела помочь другим животным. А ты только сидишь тут и жалеешь себя.

Макс снова встал:

– Ещё не поздно. Вероятно, остались другие животные. Если мы вернёмся в лабораторию, то, может быть, найдём других подопытных, и ты снова будешь с ними.

– Очень мило. – Гора прошёлся туда-сюда перед собаками. – Но нет. В лаборатории опасно. Возвращаться туда нельзя, и умнейший из нас знает это. Только глупец пойдёт туда по доброй воле.

– Тогда мы глупые собаки, – огрызнулся Макс, – потому что туда-то мы и отправимся.

Гора перестал топтаться:

– Вы, должно быть, видели здание лаборатории по пути сюда. Вы не умеете читать, что пишут люди, но я уверен, узнали символ, если уже встречали его не раз. Очевидно, вы уже знаете, куда нужно идти. А сюда пришли задавать мне вопросы, только для того, чтобы помучить.

Макс потянулся:

– Вовсе нет, Гора. Мы хотели узнать, насколько это безопасно. Теперь нам всё ясно, так что мы лучше пойдём. Мы тут потратили достаточно времени.

Огромный слон быстро шагнул вперёд. Макс и не догадывался, что столь крупное животное способно на такие стремительные движения. Широко раскрыв глаза и расправив уши, Гора склонил голову как можно ниже, чтобы заглянуть в глаза Максу.

– Брось свои планы найти людей, собака, – протрубил он. – Если вирус-мутант, который сбежал из лаборатории, не мутировал дальше, в безопасную форму, люди не рискнут приблизиться к тебе. Ты наверняка носитель вируса, а это может им навредить. Сейчас большинство животных заражены!

Голова Крепыша вынырнула из-за спины Босса.

– Му… мути… что? – спросил такс. – И вирус? Я же не болен. О чём ты толкуешь, приятель?

Гора раздражённо вздохнул и поднял голову:

– Как я могу изложить это словами, понятными вам, собакам? Вы трое бывали у ветеринаров, да?

– О, конечно! – закивал Крепыш. – Так называли вожака моей стаи. То есть главу её семьи. Ветеринар.

– Превосходно. Итак, ветеринар. Это означает, что он лечит животных. Когда вы бывали у него, он иногда колол вас иголками?

– Да-а, – сморщилась Гизмо. – Я терпеть не могла, когда мои люди возили меня в это место. Женщина там с виду такая милая, но вечно начинала тыкать меня чем-то острым.

– Конечно, малышка. Никто не любит, когда его колют острыми штуками. – Слон заговорил спокойнее. – Но эти иглы использовали, чтобы вколоть вам лекарство и сделать здоровыми. Не так делали в лаборатории, где жил я.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Гизмо.

– В Праксисе процесс состоял из двух стадий. Сперва нас заражали вирусом, который неопасен для животных. Он как бы спит внутри вас, пока не активизируется. Потом этот вирус подвергают воздействию электричества, он просыпается и меняет наши мозги. Это было лекарство, которое… гм… делает нас умнее. Вы сами убедились, что я умею многое, но это только вершина интеллектуального айсберга. – Гора неспешно обвёл взглядом четырёх собак. – Однако что-то изменилось в сыворотке с вирусом – то есть в лекарстве. Воздушная форма вируса случайно просочилась наружу из лаборатории и распространилась на сотни и сотни миль вокруг, заражая животных всех видов. Вскоре вирус мутировал в новую форму и стал перекидываться на людей. И хотя он не вредит нам, животным, несколько человек заболели.

Снова задрожав, слон испустил долгий тяжёлый вздох.

– Эй, Гора! – В угрюмом голосе Босса слышались сочувственные нотки. – Успокойся, дружище.

– Да я спокоен, как слон. Вы разве не поняли? – спросил Гора. – Моих друзей больше нет. Я никогда не стану таким, как другие слоны. Из-за того что в Праксисе всё пошло не так, это предполагаемое лекарство стало опасным, и люди, которые могли бы мне помочь, вынуждены были бежать. И они никогда не смогут вернуться!