Джон Норман - Свидетельница Гора

Правда, охранника мои слова не остановили, и он окинул клетку внимательным взглядом, особенно задержавшись на лодыжке девушки, появившейся из-под одежд. Однако он ничего не сказал и не сделал, просто развернулся, покинул камеру и продолжил свой путь.

— Спасибо, Господин, — прошептала я ему вслед с облегчением.

— Это были самые счастливые дни за всю мою жизнь, — прошептала Леди Констанция, — с ним, в его власти, в ошейнике и рабских тряпках.

Склонившись над ней, я поцеловала девушку в щёку, пытаясь её успокоить.

— Я никогда не увижу его снова, — заплакала она. — Я никогда не увижу его снова.

Я подняла поднос с нетронутым ужином и покинула клетку, не забыв запереть за собой дверь и тщательно проконтролировать, что замок надёжен.

— Я могу говорить, Господин? — поинтересовалась я.

— Да, — буркнул хозяин подземелий, совершавший свой традиционный утренний обход.

Я следовала за ним по пятам по тёмному коридору. Это было утро следующего дня после кровавых событий на террасе.

— Чужаки искали вход в туннели, — сообщила ему я.

— Кажется, да, — неопределённо ответил он.

— А почему? — спросила я.

— Кто может это знать? — проворчал надзиратель.

— Думаю, Господин знает, — осмелилась намекнуть я.

— А не слишком ли Ты высокомерна? — осведомился он, не оглядываясь назад, и продолжая ковылять передо мной, своими короткими, разной длины шагами.

— Нет, Господин, — сразу пошла на попятный я. — Простите меня, Господин! Я прошу не наказывать меня!

— Действительно ли это — Леди Констанция? — спросил представительного вида мужчина, сидевший за высоким столом, строго глядя на нас сверху вниз.

— Да, Ваша честь, — подтвердил хозяин подземелий.

— Выведите её вперёд, — потребовал мужчина.

Это был, насколько я поняла, судейский чиновник по вопросам бизнеса, находящегося под юрисдикцией претора по делам коммерции, который в свою очередь отвечал перед высшим советом.

Леди Констанцию, уже переодетую в новые, богато украшенные одежды сокрытия и вуаль, полностью спрятанную в них, так что незакрытыми оставались только глаза и кусочек переносицы, вперёд вывели два охранника, пришедшие сюда из подземелий вместе с надзирателем. Помимо них в этом высоком, круглом зале, освещенном лучами солнца, проникавшими через высокие, узкие окна и игравшими мелкими пылинками, плясавшими в воздухе, присутствовали ещё и два судейских стражника. На мраморном полу перед высоким постаментом, на котором был установлен стол помощника претора, был начерчен широкий, алый круг, в центр которого охранники подвели Леди Констанцию. Как только девушка заняла предписанное ей место, оба охранника, почтительно пятясь задом, отошли на несколько шагов, оставив свою подопечную в одиночестве. Она казалась такой маленькой, и даже крохотной на фоне этого высокого и громоздкого стола. Хозяин подземелий, как я уже указала, тоже присутствовал в зале. Как и я сама, кстати. В действительности, именно мне, видимо памятуя о моей роли её опекунши, было поручено вести свободную женщину до зала суда на поводке, причём всю дорогу руки Леди Констанции были скованы за спиной. Хотя об этой моей обязанности можно было бы думать и с другой стороны. Ведение рабыней свободной женщины на поводке, как предполагается, было, своеобразным компромиссом с её скромностью, поскольку это считается менее унизительным для неё, по сравнению с тем, чтобы идти на поводке за мужчиной. Вероятно, поручение такой опеки невольнице, для женщины, будет более безопасным, чем поручение этой же обязанности мужчине, который, в конце концов, особенно, будучи раздражён или спровоцирован, мог бы испытать желание сделать с ней гораздо больше того, что позволяла её скромность. Кроме того, рабыню, по понятным причинам, намного проще контролировать, чем свободного мужчину. Например, её можно за любую ошибку, или даже предполагаемую ошибку подвергнуть наказанию.

Только войдя в здание суда, Леди Констанция была освобождена от поводка и наручников. Один из сопровождавших нас охранников тут же спрятал их в свой поясной кошель. Меня поставили на колени лицом к столу у стены комнаты слева от входа. На этот раз мне выдали чистую и достаточно скромную тунику. Мои волосы были отмыты до скрипа, тщательно причёсаны и собраны в хвост на затылке. Возможно, предполагалось, что так они будут выглядеть, не столь пышно, не столь рабски, и будут меньшим отвлекающим фактором для присутствовавших в суде мужчин. Интересно, а когда они принимали такое решение, они думали, что это акцентировало внимание на моём ошейнике?

По левую руку от помощника претора, соответственно справа, если смотреть от нас, и ниже, не на постаменте, а на скамье, стоявшей на полу, за маленьким столиком сидел судейский клерк.

— Итак, Вы — Леди Констанция из города Беснита? — спросил помощник претора.

— Да, — кивнула свободная женщина.

— И Вы стали объектом захвата с целью получения выкупа, — уточнил чиновник.

— Да, ваша Честь, — ответила она.

— Достаточно ли достоверно установлена её личность? — осведомился судья, посмотрев в сторону клерка.

— Да, ваша Честь, — отозвался тот. — Её отпечатки пальцев совпадают с теми, что взяли сразу после ее доставки в Трев похитителями.

— Признали ли агенты выкупающей стороны эту женщину, как Леди Констанцию? — продолжил опрос помощник претора.

— Да, ваша Честь, — повторил клерк.

— Производили ли они опрос пленницы?

— Да, ваша Честь.

— Что с вопросом туфли? — уточнил представительный мужчина.

— Она здесь, — сообщил клерк, выкладывая на свой стол маленькую, украшенную драгоценными камнями и вышивкой женскую туфельку, которая, вероятно, одна могла стоить больше, чем стоило множество рабынь.

Помощник претора кивнул клерку, и тот, отнеся туфельку Леди Констанции, вручил ей.

Девушка взяла туфельку и внимательно осмотрела её.

— Вы узнаёте её? — спросил помощник претора.

— Да, ваша Честь, — ответила она. — Это моя.

— Она составляет пару с той, которую принесли агенты выкупающей стороны? — поинтересовался судья.

— Да, ваша Честь, — кивнул клерк и, забрав вещественное доказательство у Леди Констанции, вернулся за свой стол.

— Суд коммерческого претора высокого города Трева, принимает данную пленницу как Леди Констанцию из Беснита, — огласил мужчина.

Клерк тут же сделал пометку в своих бумагах.

— С этого момента Вы находитесь в пределах юрисдикции суда претора по делам коммерции города Трева, — сообщил ей помощник претора.

— Я понимаю, ваша Честь, — отозвалась Леди Констанция.

— Теперь переходим к вопросу ожерелья, — продолжил чиновник.