Джеймс Айлингтон - Тень ушедшего

Седэн ответил ему пустым взглядом.

– Но… Я же ничего в этом не понимаю. Ничего не выйдет.

– Однако ты дал согласие, – голубые глаза Гарадиса пожирали Седэна. – У тебя есть год и день. Если договор не будет исполнен, Ликаниус вынудит тебя вернуться к нам. Она перейдет во владение литов, и мы поступим с ней, как сочтем нужным. А когда она окажется в нашей власти, мы сочтем нужным использовать ее по назначению.

Седэн побледнел, расслышав в последних словах угрозу.

– Год?..

– И день, – напомнил Гарадис. – До тех пор она твоя, делай с ней что хочешь. Но если мы за этот срок не покинем Рес Карту, она больше не будет твоей. Так что подумай хорошенько, что для тебя важно.

Оглушенный Седэн кивнул, перевел дыхание и поразмыслил немного.

– Если тебе нужна моя помощь, тебе же выгодно, чтобы я пережил ближайшие несколько дней, – заметил он. – Я собираюсь вернуться в Илин-Иллан и сражаться вместе с друзьями. Если ты в силах чем-то помочь…

– Ты всегда умел торговаться, – усмехнулся Гарадис.

Шагнув к Седэну, он снова опустил ладонь ему на лоб.

Теплая волна омыла разум – чувство было неожиданным, но приятным, однако колени у него подогнулись. Впрочем, волна быстро отступила.

– Ты и так снаряжен для боя, – сказал Гарадис. – Это знание позволит тебе использовать Ликаниус по своему усмотрению. Но знай еще одно, Тал’камар. То, против чего ты сейчас выступаешь, – только первый удар, первые капли потопа. Бури. – Страж пригнулся, так что лицо его оказалось вровень с лицом Седэна. – Илшара, которую вы зовете Рубежом, истончается, а когда она падет, твои друзья будут разбиты. Ты не сможешь защищать их всегда.

Затем он выпрямился, повел рукой через плечо юноши, и дверь тоннеля открылась.

– Тебе пора уходить.

Седэн остался стоять.

– Как мне вернуться?

Гарадис вздохнул:

– Отвечу вопросом, который уже задавал. Как ты сюда попал?

Седэн достал из кармана и протянул стражу бронзовую шкатулку.

Гарадис, взглянув на нее, опешил.

– В дерзости тебе не откажешь, Тал’камар!

– Ты знаешь, как она действует?

Гарадис медленно кивнул.

– Учитывая, что ты у меня ее и украл? Да, знаю, – его пламенные губы скривились в усмешке. – Если подумать, я только теперь узнал, что она пропала.

Седэн почувствовал, что краснеет.

– Я… не знаю, как это вышло, – смущенно признался он. – Я ее только коснулся, а она перенесла меня сюда.

– Это многое объясняет, – сухо отозвался Гарадис и вздохнул. – Это – шкатулка-портал. Она перенесет тебя к любой цели, какую ты ей назначишь. – Страж вертел коробочку в руках. – У каждой грани своя цель: тебе нужно всего лишь направить суть в этот значок. – Он ткнул пальцем в знак, который, как давно заметил Седэн, имелся на каждой грани. – И, в зависимости от того, какую грань ты задействуешь, она перенесет тебя к назначенному месту. Кажется, все шесть целей уже определены: прикосновением ты задействовал одну. Если ты вводил цели последовательно, следующей будет эта, – Гарадис указал на одну из граней.

Сердце у Седэна упало.

– Она не отправит меня в Илин-Иллан?

– Нет. – Гарадис задумчиво взглянул на юношу и с явной неохотой вернул шкатулку-портал. – Но мне невыгодно тебя задерживать.

Он широко повел рукой, и все вдруг… вывернулось. Седэн разинул рот, увидев сквозь открывшуюся в воздухе дыру ночной город. Это же проделал недавно Терис, только Гарадис обходился без всяких камней, творил легко, как дышал.

– Ступай, – приказал Гарадис. – Делай, что должен. Но вернись с ответом раньше, чем минет год и день, не то навсегда лишишься Ликаниус.

– Хорошо, – кивнул Седэн.

И, не мешкая, шагнул сквозь мерцающий портал на улицы Илин-Иллана.

Илин-Иллан горел.

Настала глубокая ночь, и Нижний город был освещен лишь нагими яростными огнями. Давьян смотрел на них с того места, где его свалила усталость: чуть позади опасно истончившейся линии андаррских солдат. Каждая улица, каждый дом, видный ему с этой возвышенной точки, либо светился жарким гневным заревом, либо был столь же зловеще темен.

Хватая ртом воздух, он потряс головой, силясь прояснить мысли и разобраться в положении. Они с Вир-ром и Терисом добрались из Тола до Забрала, но, увы, пробыли на нем недолго. Большую часть города пришлось уступить в первый страшный час, когда слепцы оказались в стенах Тола Атьян; к тому времени, как кто-то сообразил, откуда именно они лезут, Средний и Нижний город уже пылали.

После Забрала… Было отчаянное отступление, лишь бы не застрять в ловушке Федрис Идри. Смятение, когда слепцы атаковали спереди и с тыла, прорезали ряды, и противоестественно стремительные клинки захватчиков засверкали повсюду. Попытка пробиться ко дворцу – к единственной части города, которую была надежда отстоять. Водоворот вопящих, бегущих, окровавленных людей.

А теперь это зловещее, почти нестерпимое молчание, саваном окутавшее город перед новой атакой слепцов. Возможно, последней атакой, тускло подумалось Давьяну. Андаррцы, добравшиеся до дворца, успели перестроиться для новой обороны, но беда уже случилась.

Они проиграют.

Слепцы поступили умно, онемело размышлял он. С самого начала поняли, что бросать на Забрала лишних солдат – пустой жест: в узком ущелье три тысячи не могли бы сделать больше, чем три сотни. Которых хватило, чтобы, угрожая, отвлечь защитников Андарры на Федрис Идри. Появления Отзвуков оказалось более чем достаточно, чтобы атака не стала пустой угрозой.

Давьян пошевелился, чтобы не дать совсем затечь мышцам. Он смотрел на разрозненные ряды андаррцев, вглядывавшихся в темные улицы. Одаренные в красных плащах стояли плечом к плечу с тенями, блюстителями и потрепанными солдатами: даже сейчас в такое верилось с трудом, и зрелище это лишний раз подчеркивало, в каком они отчаянном положении.

– Странно, а? – прозвучал сзади знакомый голос. Давьян обернулся к Вирру, тоже смотревшему на смешанный строй.

– Да уж, – тихо согласился Давьян, – удивительно.

Помолчав немного, Вирр неуклюже опустился на землю рядом с другом.

– Ты как, держишься?

Давьян тихо рассмеялся.

– Держусь не лучше, чем можно ожидать. Против их Элом клятых доспехов я так же бессилен, как одаренные.

– Все равно, Дав, – возразил ему Вирр. – Если бы не ты и не люди из Тола Атьян, нас бы давно смели. Хорошо, что мы изменили догмы.

Давьян, скрывая досаду, согласно кивнул. Сама суть против брони слепцов была бесполезна, но одаренные приспособились: издалека метали мечи, копья, даже просто камни, что не менее смертоносно. Однако неестественная сила и проворство слепцов позволили им избежать серьезных потерь. Одаренные вынудили захватчиков быть осторожными и нанесли их строю ущерб. Но одаренные пришли слишком поздно.