Дебора А Вольф - Наследие Дракона [litres]

– Действительно, – задумчиво произнес Эцио, – цена кувшинов в последнее время резко возросла, и найти их теперь становится все сложнее. Саларианцы говорят нам, что производство сократилось, потому что что-то случилось с печами для обжига… – Он пожал плечами, когда остальные устремили на него взгляды. – Я думал, что они просто пытаются набить цену своему товару. Этот соляной народец – известные воры и обманщики.

– В таком случае наш жест будет иметь для варваров еще большее значение, – мурлыкнул Аасах. На его губах заиграла странная улыбка, звезды на коже ярко переливались. – Одна тысяча соляных кувшинов. Я поддерживаю это решение. – Он поднял два пальца левой руки, призывая начать голосование.

Все патроны, кроме Эцио, подняли руки.

– Решение о том, что Атуалон заплатит тысячу соляных кувшинов зееранийским племенам, принято в соответствии с законом и традицией, – произнес Левиатус.

Он задержал взгляд на главном казначее.

Эцио вздохнул и кивнул головой:

– Как скажешь, Не Ату. Однако же мне любопытно, каким образом столь огромное количество глиняных изделий отправят в Зееру. Король не отвечает за дороги южнее Байид Эйдтена.

– Я нисколько не сомневаюсь в вас и вашей магии, мастер Эцио.

Старик снова вздохнул:

– Я боялся, что ты это скажешь.

Мастер Санторус нерешительно постучал по столу своим бокалом, наполненным вином.

– Если вы мне позволите… – Он нервно перебирал фрукты на лежавшей перед ним тарелке. – Я подумал, что низкое качество этих соляных кувшинов может быть признаком ослабления атулфаха. Мои заклинатели крови уже несколько лун жалуются на то, что некоторые их снадобья стали менее эффективны. Особенно пострадали виды лечения, которые требуют небольшой песни и танца. – Санторус широко расставил руки. – В собственной работе я никаких слабостей не замечал, поэтому не обращал ни малейшего внимания на жалобы. Но теперь… – Он пожал плечами.

Левиатус обернулся к заклинателю теней.

– Замечал ли ты что-нибудь не то?

По лицу Аасаха ничего невозможно было прочесть.

– Не замечал, – сказал он. – Но, если подумать… источники моей магии отличны от ваших. Возможно, это проблема местных.

– Возможно, все пройдет, так же как проходят времена года… – предположил Эцио.

Йаэла улыбнулась ему, продемонстрировав лишь тень эмоции, мимолетную вспышку под гладью воды.

Ротфауст с таким грохотом стукнул бокалом по столу, что Левиатус поморщился.

– Соляная магия слабеет. Слабеет также магия крови. Мои мантиды одичали, и с каждым годом с ними все труднее управляться. К тому же они раньше темнеют. Я слышал эту песню столько раз, что не могу выбросить ее из головы… Неужели вы ее не слышите? Неужели вы все здесь – сурды? – Ученый мастер осекся и втянул воздух в легкие, краснея до корней непослушных волос. – Ах, Левиатус, прости меня…

Неужели все мы глухи?

Левиатус поднял руку, призывая к тишине.

– Нет, постойте. Мне нужно над этим поразмыслить. Отец говорит мне, что с каждым годом рождается все больше детей, не способных слышать песнь. Ученый мастер, что по этому поводу пишут в твоих книгах и свитках? Какие песни напевают тебе твои маленькие мантиды? Такое наверняка уже случалось в прошлом.

При слове «мантиды» из-за уха ученого мастера выглянула и пискнула треугольная голова размером не больше человеческого пальца. Ротфауст протянул крошку своему маленькому любимцу. Если бы Левиатус знал ученого мастера хуже, он мог бы поклясться, что тот нарочно тянет время.

– Ну же, говори, – подтолкнул его Матту, раскрывая гранат. Струйки сока, похожие на кровь, побежали у него по рукам. – У тебя в запасе столько слов. Уж конечно, парочку из них ты можешь на нас истратить.

Левиатус подался вперед, положив локти на стол.

– Ученый мастер Ротфауст, – спросил он, – находил ли ты когда-нибудь в книгах упоминание об исходе магии? Случалось ли прежде в Атуалоне что-либо подобное?

– Я нашел упоминания об этом в одной книге. Всего в одной. – Ротфауст поднял руку, как будто заранее извиняясь. – Она в точности описывает наше нынешнее положение. Магия крови, магия воды, соли и песни – все, по-видимому, теряет силу. Так слабеют ноги у болезненного дитяти…

Левиатус услышал, как Дару резко набрал воздух в легкие, но, быстро взглянув на мальчика, не увидел на его лице никаких изменений. Ученый мастер Ротфауст был незлым человеком. Зачем ему говорить о подобном?

– Нет-нет. – Ученый мастер задумался, одной рукой поглаживая бороду, а в другой сжимая винный бокал. – Если быть точным, это не слабость, не болезнь… а скорее всего, вспышка. Словно факел в безвоздушном пространстве. Вспышка света перед тем, как все померкнет и ты останешься в кромешной тьме.

Снова наступило молчание. Второе за время этого заседания совета – что уже само по себе могло быть историческим событием.

– И что же это за книга? – спросил Аасах. Он наклонился вперед. Его глаза сверкали, словно вспышки синего пламени. – Что за книга, что за свиток это описывает?

Ротфауст молчал.

Левиатус положил ладони перед собой на стол и наклонился.

– Что это за книга, ученый мастер?

– Это – Цикл Дракона.

– Ересь! – вырвалось у Эцио. – Хлам! Бессмыслица! Этой книги не должно существовать!

– Лженаука! – прорычал Санторус. Он выглядел так, как будто вот-вот станет жертвой апоплексического удара. – Лженаука!

– Цикл Дракона, – повторил Матту. – Ротфауст, ты хочешь нам сказать, что веришь, будто все это происходит из-за того, что после сотни лет сонного заточения дракон собирается проснуться? Так по-твоему?

Он откинулся назад и сделал осторожный глоток вина.

– Если это действительно так, полагаю, нам следует принять срочные меры для того, чтобы предотвратить подобное. Прошу тебя, мастер Ротфауст, расскажи нам, каким именно способом можно уговорить дракона не просыпаться?

Стены зала сотрясались от криков Лженаука! и Возмутительно!

– Я всего лишь говорю вам, что единственная найденная мною книга, которая описывает подобную цепочку событий, – это Цикл Дракона, – невозмутимо ответил Ротфауст. – Это вовсе не значит, что ты можешь вести себя как свинья, Матту Пол-Маски.

Эцио поперхнулся вином, и верховный лекарь постучал по его спине. Дару сидел тихо, словно мышь в комнате, полной котов.

– Прошу вас, патроны. – Левиатус поднял обе руки. – Давайте выслушаем ученого мастера.

Ротфауст пожал плечами.

– Я просто пересказываю вам то, о чем говорится в книге. А также в устных сказаниях и песнях. Что-то происходит с этим миром, неужели вы не чувствуете? Неужели не слышите? Магия больше не работает. Женщины умирают во время родов, поля не приносят урожая, и наши рыболовные флотилии возвращаются с пустыми сетями – если вообще возвращаются. Потомки деев расплодились, как во времена Даввуса, и кто-то призывает костяных царей в пустыне. Я слышал о трех не связанных друг с другом случаях, когда на востоке замечали Великую Охоту.