Томи Адейеми - Дети крови и костей [litres]

– Лазая по чужим карманам – тоже. – Инан сжимает зубы. – Верни его.

Сероглазый незнакомец глядит на меня. Виновато пожав плечами, он достает из кармана шаровар сложенный посох, и в этот момент я с удивлением понимаю, что за поясом пусто.

– Как, во имя богов, ты это сделал?! – Он протягивает оружие, и я возвращаю его на место. Мама Агба учила нас чувствовать воровские руки, но мне не удалось вычислить незнакомца.

– Когда мы столкнулись.

– Тогда почему медлил? – спрашиваю я. – Если ты такой ловкий, мог бы и уйти.

– Не устоял. – Роэн хитро улыбается, как лис, обнажая чересчур белые зубы. – Сзади я видел только прекрасный посох. Не знал, что его обладательница тоже окажется красавицей.

Затем он улыбается еще шире и откланивается.

– Как я уже сказал, милая, до встречи.

С этими словами Роэн неспеша направляется к стоящему поодаль Кваме. Они пожимают друг другу руки, как старые знакомые, обмениваясь словами, которых я не слышу.

Глаза Кваме на миг останавливаются на мне, а потом оба исчезают в шатре, заставляя меня гадать, что у поджигателя может быть общего с этим парнем.

– Спасибо, – благодарю я Инана, поглаживая резьбу, украшающую посох. Это единственная вещь, которая напоминает мне об Илорин, моя связь с прежней жизнью. Вспоминаю Маму Агбу, мечтая вновь увидеть ее и папу.

– Если бы я знал, что тебя отвлечет очаровательная улыбка, я бы попробовал раньше.

– Дело не в улыбке. – Я поднимаю подбородок. – Я никогда не видела чужестранцев.

– Ах, теперь понятно. – Инан ухмыляется, едва заметно, но очень обаятельно. За время, проведенное вместе, его губы кривились от боли и ярости, но на них никогда не было такой улыбки, от которой на щеках появляются ямочки, а вокруг янтарных глаз – морщинки.

– Что такое? – спрашивает он.

– Ничего. – Я вновь смотрю на посох. В этой одежде, с улыбкой на лице… Трудно поверить, что передо мной тот самый маленький принц.

– О! – Улыбка Инана сменяется гримасой боли. Он сжимает зубы и сгибается.

– В чем дело? – Я кладу руку ему на спину. – Может, позвать Зу?

Он качает головой и с трудом выдыхает:

– Она тут не поможет.

Я наклоняюсь к нему и вдруг понимаю, в чем дело. В этом кобальтовом кафтане принц казался мне совсем другим, и я даже не заметила холод, окружающий его.

– Ты подавляешь магию. – Мое сердце падает. – Не надо, Инан. Здесь никто тебя не знает.

– Дело не в этом. – Он переводит дух, а потом выпрямляется. – Слишком много людей. Я должен ее контролировать. Если она вырвется наружу, кто-нибудь может пострадать.

Передо мной снова тень сломанного маленького принца, который напал на меня с мечом. Я знала, что он боится своих сил. Но неужели настолько?

– Позволь, помогу тебе. – Я опускаю руку. – Хотя бы немного. Если ты научишься ее контролировать, она не сможет тебе навредить.

Инан хватается за воротник кафтана, хотя тот не облегает шею:

– Ты точно хочешь это сделать?

– Конечно, – беру его за руку и увожу от людей. – Пойдем. Я знаю, куда нам нужно.

Река Гомбе бежит у нас за спиной, наполняя воздух журчанием. Я думала, что смена обстановки успокоит Инана, но теперь, сидя на берегу, понимаю, что мне самой не мешало бы успокоиться. Тревога, возникшая, когда Зу предложила возглавить магов, охватывает меня с новой силой. Не знаю, как помочь Инану, да и сама все еще пытаюсь разобраться с собственной силой.

– Поговори со мной, – делаю глубокий вдох и изображаю уверенность, которой не чувствую. – На что похожа твоя магия? Когда она проявлялась сильнее всего?

Инан делает глубокий вдох, крутит в пальцах что-то невидимое:

– Не знаю. Я, вообще, ничего в ней не понимаю.

– Вот. – Лезу в карман и кладу на его ладонь бронзовую монетку. – Прекрати дергаться, я от этого чешусь.

– Что это?

– То, с чем можно играть без боязни отравиться. Бери и успокойся.

Инан широко улыбается, взгляд становится мягче. Он проводит большим пальцем по гепанэру, выбитому в центре оришанского медяка:

– Не думаю, что когда-нибудь держал в руках медную монету.

– Ох! – Я кривлю губы в притворном отвращении. – Не рассказывай, иначе меня стошнит.

– Прости. – Инан взвешивает монетку на ладони. – И спасибо.

– Поблагодаришь, если это сработает. Когда ты в последний раз высвобождал свою силу?

Крутя в пальцах медяк, Инан задумывается:

– В том храме.

– В Шандомбле?

Он кивает.

– Там мои способности усилились. Я пытался найти тебя и сел под изображением Ори, а потом… Не знаю, впервые почувствовал, что могу ее хоть немного контролировать.

Его сон . Вспоминаю, как мы оказались там в последний раз. Может, я что-то упускаю?

– На что это похоже? – спрашиваю. – Временами ты словно читаешь мои мысли, как книгу.

– Это, скорее, мозаика, – поправляет меня Инан. – Картинка не всегда четкая, но если твои мысли и эмоции сильны, я разделяю их.

– И так с каждым?

Он качает головой:

– Степень погружения разная. С остальными я будто попадаю под дождь. Ты как цунами.

Замираю от его слов, пытаясь вообразить, что он чувствует. Страх, боль от воспоминания о маме, которую тащат стражники.

– Это ужасно, – шепчу я.

– Не всегда. – Он смотрит на меня так, будто может заглянуть в душу, в самую сущность. – Иногда это изумительно.

От этих слов хочется петь. Выбившийся из прически локон падает на глаза. Инан заправляет его за ухо. Мурашки бегут по шее, когда его пальцы касаются моей щеки. Я отвожу глаза, стараясь не обращать внимания на гул в голове. Не знаю, что происходит, но не могу себе этого позволить.

– Твоя магия сильна, – возвращаюсь я к беседе. – Веришь ты в это или нет, она – часть тебя. Ты инстинктивно делаешь вещи, для которых другим магам нужны заклинания.

– Но как мне ее контролировать? – спрашивает Инан.

– Закрой глаза, – говорю я. – И повторяй за мной. Не знаю заклинаний проводников, но могу попросить помощи у богов.

Инан зажмуривается и крепко сжимает медную монетку.

– Все просто – Ори, ба ми соро.

– Ба ме сорро?

– Ба ми соро, – с улыбкой поправляю я. Меня умиляет, как неловко звучит его йоруба. – Повтори. Представь Ори. Откройся ему и попроси помощи. Вот что значит быть магом. Если боги рядом, ты никогда не будешь один.

Инан опускает глаза:

– Они действительно всегда с нами?

– Да. – Вспоминаю годы, когда отвернулась от них. – Даже в самые темные времена они не покидают нас. Верим мы в них или нет, у них всегда есть план.

Инан на секунду задумывается, сжимая в кулаке медную монетку.

– Хорошо, – кивает он. – Давай попробуем.

– Ори, ба ми соро.

– Ори, ба ми соро , – повторяет он вполголоса, перекатывая медяк на ладони. Сперва ничего не происходит, но он не останавливается, и воздух медленно начинает нагреваться. Слабый голубой свет исходит от его рук и, как дымок, скользит ко мне.