Томи Адейеми - Дети крови и костей [litres]

Это открытие почти лишает меня мужества. Что случилось ?

В последний раз, когда я держала его, тело наполнил гнев Ойи – это позволило мне почувствовать себя богиней. Теперь же ощущаю себя мертвой.

Хотя мне не хочется вспоминать Сарана, мой разум возвращается в темницу.

Мерзавец словно вырезал из меня магию.

– Как ты?

Голос Амари возвращает меня к реальности. Янтарные глаза пристально смотрят на меня. Сажусь на койку, пытаясь потянуть время.

– Все в порядке.

– Зели… – Амари пытается встретиться со мной взглядом, но я отворачиваюсь. Она не Инан и не Тзайн. Ее не обманешь.

Кани выходит из шатра, приоткрывая полотна, так что я могу видеть пейзаж. Солнце садится за горы, прячется за вершиной, окрашивая небо оранжевым цветом.

– Какой сегодня день? – прерываю принцессу. – Как долго я была без сознания?

Амари и Тзайн переглядываются. Сердце уходит в пятки. Вот почему я не чувствую магии…

– Мы пропустили солнцестояние?

Тзайн смотрит в землю. Амари кусает нижнюю губу и шепчет:

– Оно завтра.

Ком подкатывает к горлу. Я хватаюсь за голову. Как мы доберемся до острова? Как провести ритуал? Хотя почувствовать холода мертвецов не удается, шепчу про себя заклинание.

Эми авон ти о ти сун, мо ке пе ин ни они…

…Солдат резко опускает нож. На моих губах выступает желчь. Я кричу. Но боль не уходит…

Ладони горят, я опускаю глаза. На коже отпечатались кровавые следы от впившихся в них ногтей. Разжимаю кулаки и вытираю кровь о простынь, надеясь, что никто не увидит.

Затем снова повторяю заклинание, но духи не поднимаются из земли. Магия пропала.

И я не знаю, как вернуть ее.

Осознаю это и вновь ощущаю в душе зияющую дыру, как тогда, после Рейда. Или когда увидела папу, валявшегося на улице Ибадана.

Думаю о первом колдовстве в песках Ибеджи, вспоминаю неземную энергию, исходящую от солнечного камня, и касание Ойи. Боль, пронизывающая меня сейчас, кажется даже острее, чем нож лейтенанта.

Это как снова потерять маму.

Амари садится ко мне на койку и опускает солнечный камень. Больше всего на свете хочу, чтобы его золотое сияние вновь отозвалось в моей душе.

– Что нам делать? – спрашиваю я. Если мы недалеко от хребта Оласимбо, Зария, по меньшей мере, в трех днях пути. Даже если бы магия вернулась, мы не смогли бы добраться вовремя – успели бы только отплыть на священные острова.

Тзайн смотрит на меня так, словно ему дали пощечину.

– Мы сбежим. Найдем папу и покинем Оришу.

– Он прав, – кивает Амари. – Прятаться не лучший выход, но мой отец знает, что ты еще жива. Если мы не успеем добраться до острова, нужно найти безопасное место и собраться с силами. Найти новый способ борьбы…

– Что ты несешь?

Резко оборачиваюсь, когда парень, почти такой же огромный, как Тзайн, входит в шатер. Через секунду вспоминаю его белые кудри. Это игрок, с которым брат однажды встречался на поле.

– Кеньон? – спрашиваю я.

Его взгляд скользит по мне, но он меня не помнит:

– Хорошо, что ты наконец проснулась.

– Хорошо, что ты – все такая же заноза.

Он бросает на меня пренебрежительный взгляд, а затем оборачивается к Амари:

– Ты сказала , она вернет нам магию. А теперь вы пытаетесь сбежать?

– У нас не осталось времени! – кричит Тзайн. – До Зарии три дня пути…

– А до Джиметы полдня!

– Небеса, только не снова…

– Ради этого умерли люди! – кричит Кеньон. – Погибли ради нее. А теперь ты хочешь сбежать только потому, что испугался риска?

Взгляд Амари, кажется, способен расплавить камень:

– Ты понятия не имеешь, как мы рисковали, так что лучше закрой рот!

– Ах ты, маленькая…

– Он прав, – говорю я, чувствуя, как загорается новый огонек надежды. Не может быть, чтобы после всего, что сделали эти люди, магия просто исчезла. – У нас впереди ночь. Если отправимся в Джимету, найдем корабль… – Если верну свою магию и смогу связаться с богами…

– Нет, Зел. – Тзайн наклоняется и заглядывает мне в глаза так же, как папа. Но, если отец осторожен, мой брат – практически сломлен. Как и я теперь. – Джимета слишком опасна. Мы не найдем там помощи. Скорее, нас просто убьют. А тебе нужно отдохнуть.

– Ей нужно оторвать задницу от постели.

Тзайн молниеносно подскакивает и бьет Кеньона в челюсть. Удивляюсь, как шатер не падает вместе с ним.

– Хватит. – Амари встает между ними. – Не время драться. Если не сможем договориться, лучше разойтись.

Разгорается спор, а я смотрю на солнечный камень, до которого можно дотронуться рукой. Если коснусь его… Хоть на секунду…

Пожалуйста, Ойя, возношу я безмолвную мольбу, не оставь меня.

Делаю глубокий вдох, готовясь ощутить частицу души Небесной Матери и пламенную ярость Ойи. Пальцами глажу гладкую поверхность…

И надежда умирает в моей груди.

Ничего.

Ни проблеска.

Солнечный камень холоден.

Это еще хуже, чем было до пробуждения, до прикосновения к свитку. Словно магия вытекла из моего тела вместе с кровью, оставшись на полу того подземелья.

Только маг, связанный с Небесной Матерью, способен совершить ритуал. Слова Лекана звучат в голове. Для ритуала нужен только маг-сентаро. Значит, без меня ритуал не состоится, вообще.

– Зели?

Поднимаю глаза и вижу: все взгляды устремлены на меня. Они ждут ответа.

Все кончено . Вот что нужно сказать.

Но стоит открыть рот, как слова замирают на языке. Этого не может быть. После всего, что мы потеряли.

После всего, что эти люди для нас сделали.

– Едем. – Слова звучат неуверенно. Клянусь богами, хотелось бы иметь сейчас больше решимости. Но у нас должно получиться. Я не позволю, чтобы все закончилось вот так.

Меня выбрала Небесная Мать. Направляла меня. Из-за нее я бросила самое дорогое, что было в жизни, поэтому она не может меня покинуть.

Оставить с этими шрамами.

– Зел…

– Они вырезали слово «муха» у меня на спине, – шепчу я. – Едем. Неважно, что нас ждет. Я не дам им победить.

После часового путешествия по лесу, окружающему хребет Оласимбо, на горизонте появляется Джимета. Острые и дикие, как ее жители, над морем Локойя выступают скалы и каменистые утесы. Разбиваясь о них, волны встречают нас хорошо знакомой мне песней. Они бушуют, громом обрушиваясь на берег, но оттого, что я просто нахожусь рядом с водой, становится легче.

– Помнишь, ты хотела здесь жить? – шепчет мне Тзайн, и я киваю с тенью улыбки на губах. Прекрасно чувствовать что-то еще, думать о чем-нибудь, кроме сотни возможных вариантов, как мы провалим дело.

После Рейда я хотела, чтобы мы уехали в Джимету. Думала, что ее мятежные границы – единственное безопасное место на свете. Город полнился историями о наемниках и преступниках, но в детстве мне казалось, что все опасности стоят того, чтобы жить в городе без стражи. По крайней мере, на одежде людей, которые могут тебя убить, не будет королевской печати.