Брендон Сандерсон - Браслеты Скорби

Ну конечно. Аналитический подход во всем. Мараси прислонилась к стене и посмотрела сквозь дверной проем на приближающиеся огни. К счастью, за ними внимательно наблюдал Уэйн. Пусть он время от времени и изображал дурачка, но к своим обязанностям относился серьезно.

— И кроме того, — негромко продолжала Стерис, — я поехала с вами, возможно, ради новых ощущений…

Мараси резко перевела взгляд на сестру, но та глядела куда-то в потолок.

— Мир будто перевернулся, и законы, установленные природой и людьми, больше не властвуют. Они вдруг стали гибкими, как провисшая струна. Мы словно сферы… Мне нравится думать о том, что я могу оторваться от всего: чужих ожиданий, того, как ко мне относятся, как я сама к себе отношусь, — и воспарить.

Сначала я увидела это в его глазах. Голод, пламя. А потом обнаружила то же самое в себе. Он, Ваксиллиум, огонь, а огнем можно делиться. Когда я здесь, когда я с ним, я горю, Мараси. Это чудесно.

У Мараси упала челюсть, и она уставилась на сестру, разинув рот. Неужто эти слова вылетели из уст Стерис? Осторожной, скучной, занудной Стерис? Та посмотрела на Мараси и залилась краской.

— Ты на самом деле его любишь, да? — спросила Мараси.

— Ну, любовь — это сильное чувство, которое требует осторожности и неторопливости, чтобы…

— Стерис.

— Да. — Она уткнулась в свой блокнот. — Это глупо, да?

— Конечно. Любовь — всегда глупое чувство. За счет этого она и работает. — Против собственной воли Мараси потянулась к сестре и обняла ее одной рукой. — Я рада за тебя, Стерис.

— А ты? — спросила Стерис. — Когда ты найдешь того, кто сделает тебя счастливой?

— Дело не в том, чтобы кого-то найти, Стерис. Не в моем случае.

Но в чем же тогда дело? Она еще раз обняла Стерис и, отвлекшись на собственные беспорядочные мысли, отправилась проверить, как дела у Уэйна.

— О чем думаешь? — спросил тот, когда Мараси присоединилась к нему возле наружной двери.

— Только что в дребезги разбились мои давние представления об одном человеке. И я спрашиваю себя, нет ли в каждом встреченном мною схожих глубин и можно ли избежать ошибки и не судить о людях поверхностно, чтобы не содрогнуться, когда они продемонстрируют свою истинную сложность? А ты?

— А я смотрел на вас обеих, — задумчиво проговорил Уэйн, разглядывая скорее заснеженный ландшафт, чем ее, — и задавался вопросом. Сестры и впрямь могут ласкать друг друга, чтобы парень смотрел, или такое бывает только в песнях, которые поют в пивной?

Мараси тяжело вздохнула:

— Спасибо, что восстановил мою способность доверять собственному представлению, Уэйн.

— Всегда пожалуйста.

— Те огни все еще далеко. Думаешь, они застряли в снегах?

Уэйн покачал головой.

Мараси нахмурилась, заметив его позу: Уэйн казался расслабленным, но вытащил и положил на колени дуэльную трость.

— Что?! — встревожилась Мараси.

— Если бы я знал, что меня заметили, лучшим способом подкрасться было бы оставить свет позади и притвориться, будто я продвигаюсь медленно.

На этот раз Мараси обратила внимание не на огни, а всмотрелась в ближнюю тьму, полную беспокойных снежинок. И там, почти у подметенной ветром каменистой площадки перед храмом, заметила движение. Тени среди теней.

— Пора звать Ваксиллиума? — спросила Мараси.

— Я думаю… — Уэйн осекся, и Мараси подняла винтовку.

— Что? — спросила она.

Уэйн указал на приближающуюся тень, которая держала маленький флаг, пересеченный знаком «Х». Это был символ парламентера.

Вакс тянул за веревку, помогая Ме-Лаан выбраться из ямы. Кандра выползла на край и упала без сил. Она не ошиблась по поводу одежды — та была вся изорвана, левая штанина полностью оторвалась от самого бедра.

Каким-то образом Ме-Лаан сделала свое тело более компактным. Большая часть ее пышных форм превратилась в тугие мышцы, а волосы сняла, оставшись лысой, и спрятала в мешок, который нес Аллик.

Вакс присел рядом с кандра и окинул взглядом коридор с его штырями, ямами, ядовитыми дротиками и прочими странными механизмами. Весь храм выглядел как один длинный переход, задуманный таким образом, чтобы одолеть его было как можно сложнее.

«Что-то в этом есть неправильное, — подумал Вакс. — Но вот что?»

Ме-Лаан завозилась на полу.

— Отдохни минутку. — Вакс положил руку ей на плечо.

— Не знаю, есть ли у нас эта минутка, Ладриан, — сказала Ме-Лаан, принимая флягу у взволнованного Аллика.

Неподалеку, скрестив руки, стояла Тельсин, явно раздраженная тем, что все происходит очень медленно. Она то и дело бросала взгляд через плечо, словно ожидая, что в любой момент появится Костюм и снова сделает ее своей пленницей.

— Как твои кости? — спросил Вакс.

Кандра подняла левую руку — точнее, попыталась. Плечевая кость сломалась посередине, и остальная часть руки безвольно болталась.

Вакс выдохнул:

— Уверена, что это не болит?

— Я отключила нервы, которые причиняют боль. Этому трюку мы научились за последние века. И поскольку мои кости из хрусталя, они ничего не чувствуют. — Ме-Лаан поморщилась, когда ее рука выпрямилась и перелом вроде бы зажил. Но Вакс знал, что это не так, — она не могла ни создавать кости, ни исцелять их.

— Еще одна заплатка?

Кивнув, кандра натянула связку вдоль сломанной кости, чтобы удержать ее на месте. То же самое она уже проделала со многими своими костями.

Ме-Лаан собралась подняться.

— Мы можем отыскать другой путь, — сказал Вакс. — Прорваться сквозь какую-нибудь стену или, может быть, через крышу.

— И сколько времени на это уйдет?

— Зависит от того, как нам дорого то, что внутри.

— А тебе не кажется, что было бы глупостью преодолеть такой путь, а потом разрушить Браслеты Скорби из-за нетерпеливости?

Вакс кивнул. Они дошли почти до конца — он видел впереди дверь.

— Кажется, я разгадал закономерность.

— Какую? — спросила Ме-Лаан.

— Нажимная пластина под вторым камнем справа от тебя плюется дротиками.

Ме-Лаан шагнула вперед и большим пальцем ноги нажала на камень. Выскочившие из стены дротики пролетели перед ней и отскочили от противоположной стены.

— Следующая через два камня, — продолжал Вакс. — Под нее ведет тоненькая металлическая линия. До сих пор такие указывали на ловушки в стенах.

Кандра опять нажала на плиту большим пальцем. Часть стены открылась, и оттуда выскочило огромное бревно, утыканное шипами.

— Мило, — заметила Ме-Лаан.

— Последней должна быть ловушка с ямой. — Вакс вместе с ней обошел упавшее бревно. — Проверь веревку. Камни, под которыми она находится, чуть-чуть приподняты.

Ме-Лаан потянула за веревку правой рукой — пальцы левой были раздроблены. Хрустальные кости сломались, и кандра скрепила их сухожилиями, поэтому рука теперь была постоянно сжата в кулак.