Брендон Сандерсон - Браслеты Скорби

— Ты пытаешься обвести меня вокруг пальца, — прищурив глаза, сказал Вакс.

— Конечно пытаюсь, — согласился Костюм. — Вопрос в том, сможешь ли ты меня превзойти? Если мы не подстроимся под новые условия, то окажемся в тупике. Мои люди снаружи не могут сюда попасть. Слишком укрепленная позиция, и мы не в силах позволить себе взрывчатку, ведь она может повредить нашу добычу. А вы не можете отсюда выбраться. Без моей помощи Браслеты вам не добыть, как и не миновать мою армию алломантов. Здесь вас ожидает голодная смерть.

Вакс скрипнул зубами. Ржавь, он ненавидел этого человека! Эдварн… Костюм… он был инфекцией, которая разъедала раны благородного сообщества. Распространяла недуг. Вызывала лихорадку. Он был истинным олицетворением ненавистных Ваксу игр.

— Ваксиллиум, — подала голос Тельсин. — Не доверяй ему. Он тебя обманет. Он победит. Он всегда побеждает.

— Попробуем по-твоему, дядя, — с неохотой проговорил Вакс. — Я позволю тебе открыть дверь, но потом ты должен вернуться сюда.

Эдварн хмыкнул:

— Я войду и посмотрю, что там. Иначе не получишь от меня никакой помощи.

— Ты будешь под присмотром. Я приставлю пистолет к твоей голове.

— Против этого у меня нет никаких возражений. — Не переставая улыбаться, Костюм набрал в рот дыму и выпустил его сквозь зубы.

Вакс тщательно обыскал дядю. Не считая трости, при нем не оказалось подверженных алломантии металлов, но и алюминия тоже не нашлось. По крайней мере, в достаточно больших количествах, чтобы представлять опасность.

— Ты первый. — Проигнорировав сердитый взгляд Тельсин, Вакс махнул пистолетом в сторону двери.

Уэйн приблизился и удерживал ее в стороне, пока мимо неспешной походкой шел Эдварн. Мараси, сжимавшая винтовку так, что побелели костяшки пальцев, догнала Вакса, который последовал за дядей. За ними двинулись Аллик, Стерис и Ме-Лаан. Поскольку сестру Вакса требовалось держать как можно дальше от дяди, Уэйн и Тельсин замыкали отряд.

— Ты в этом уверен? — спросила Мараси, пока они шли мимо щебня, разбросанных копий и дротиков.

Вакс не ответил. Он яростно размышлял о том, что мог замыслить дядя. К тому моменту, когда они достигли двери, у него было несколько версий.

Эдварн стоял перед нею, внимательно рассматривая символы.

— Нажми на тот. — Он указал на один из выгравированных кругов. — С помощью алломантии.

Вакс велел отойти всем, кроме Уэйна. Тот кивнул; на нем был браслет, который позволил бы исцелить серьезные повреждения, и он приготовился создать скоростной пузырь в случае, если Эдварн каким-то образом превратит открытие двери в западню.

Вакс толкнул. Что-то щелкнуло.

— Теперь вон там, — продолжал Эдварн. — Тот, что в форме треугольника.

Щелк!

— И наконец вот этот, — прибавил Эдварн, коснувшись символа тыльной стороной ладони.

— Это все? — спросил Вакс.

— Мне сказали, если перепутать порядок, дверь заклинит намертво, — ленивым тоном отозвался Эдварн. — Внутри ее реле времени с часовым механизмом. Не откроется еще десять лет. Ты можешь гадать хоть целую жизнь, и все равно шанс на открытие будет незначительным. — Он посмотрел на Вакса и улыбнулся. — Видимо, эти символы означают нечто, понятное Вседержителю.

Вакс оглянулся на Аллика — тот растерянно покачал головой.

Затаив дыхание, Вакс толкнул алломантией последний символ. Снова щелкнуло. Потом где-то в глубине заскрежетали, соприкасаясь, камень и металл, и дверь целиком отъехала в сторону, открывая проход. Эдварн шагнул было туда, но Вакс направил на него пистолет, заставив остановиться.

— Должен сообщить, — проговорил Эдварн, — что я очень долго трудился, чтобы выяснить, что здесь хранится. Будет несправедливо, если кто-то войдет в эту дверь раньше меня.

— Упрямый, — заметил Вакс, хватая за плечо Тельсин, которая попыталась проскользнуть мимо него в открывшийся проем. — Ме-Лаан?

— Точно, — согласилась кандра.

Ржавь, из-за переломов одна нога у нее была длиннее другой. Ме-Лаан говорила, что не чувствует боли, но она могла и соврать.

Прихрамывая, кандра шагнула в помещение, откуда лился мягкий голубой свет. Опять эти стеклянные светильники на стенах.

— Вроде ничего в меня не врезалось, — раздался уже изнутри голос Ме-Лаан. — Хочешь, чтобы я погуляла немного туда-сюда?

— Только возле входа, — крикнул в ответ Вакс, продолжая держать Эдварна на мушке. — Убедись, что там для нас безопасно.

Они прождали несколько напряженных секунд. Если судить по звуку, пока что в соседнем помещении не сработало ни одной ловушки.

— Как ты можешь ждать? — не выдержала наконец Тельсин. — Зная, что там, возможно, находится непостижимое чудо!

— Оно оттуда никуда не денется.

— Ты никогда не стремился узнать, что там за дверью! — с горячностью прошептала Тельсин. — Тебе никогда не хотелось заглянуть за горизонт. Знаешь ли ты вообще, что такое любопытство?

— С ним все в порядке. Просто я нахожу любопытным совсем не то, что ты.

— Все чисто, — сообщила Ме-Лаан.

Вакс кивком велел всем, кроме него и Эдварна, войти.

— Держитесь возле двери!

Как только все оказались внутри, Вакс шагнул ближе к дяде.

— Как грозно, — проговорил тот, окинув племянника взглядом с ног до головы. — Мы остались наедине, Ваксиллиум. Собираешься меня запугать?

— Я беспокоюсь о своих людях, — негромко возразил Вакс. — Полагаю, сильней, чем монстр вроде тебя способен вообразить.

— Считаешь, что я не могу испытывать эмоции? — строгим голосом спросил Эдварн. — Я пытался сохранить тебе жизнь, Ваксиллиум. Я хлопотал за тебя перед Кругом. Было время, когда я любил тебя, как сына.

Вакс снова поднял Виндикацию:

— Когда мы с этим покончим, ты назовешь мне имена. Остальных из Круга. Я собираюсь доставить тебя в Элендель, и там ты заговоришь.

— И ты, несомненно, обойдешься со мной по-звериному жестоко, чтобы получить те имена, — насмешливо проговорил Эдварн.

— Я соблюдаю закон.

— Который можно изменить — или исказить — сообразно твоим нуждам. Ты называешь меня монстром и ненавидишь, потому что я жажду власти. Но при этом служишь людям, которые занимаются в точности тем же самым, чем и я. Твой Сенат? Он своей экономической политикой душит детей. — Эдварн шагнул вперед, и от этого движения дуло Виндикации оказалось прямо у его виска. — Чем дольше ты будешь жить, Ваксиллиум, тем больше убедишься, что я прав. Разница между «хорошими» и «плохими» людьми не в том, какие поступки они желают совершать, но всего лишь в том, ради чего они желают их совершать.

— Ваксиллиум? — В каменном дверном проеме появилась Мараси. — Тебе надо это увидеть.

Вакс стиснул зубы и почувствовал, как задергался глаз. Он убрал револьвер от головы дяди и махнул им в сторону двери.