Брендон Сандерсон - Браслеты Скорби

Тельсин выстрелила в Уэйна. Стрелок из нее был еще тот, но вместе с Эдварном они сумели попасть в свою жертву несколько раз.

Это не помогло уложить Уэйна, ведь у него была золотая метапамять. Исцеляя раны почти с той же скоростью, с какой в него попадали, он сделал в сторону Тельсин и ее дяди грубый жест и выбежал из зала.

Костюм зарычал, когда пистолет Тельсин щелкнул — у нее закончились пули. Мараси попыталась схватить Костюма за ноги, но тот пнул ее в грудь. Мараси охнула и почти задохнулась, и Костюм наступил ей на горло.

— Уэйн! — заорал он. — Вернись — или я убью остальных!

Никакого ответа. Вот и хорошо, вот и правильно. Он ведь их не бросил, а понял, что, только сбежав, получит шанс спасти остальных.

— Я это сделаю! — орал Костюм. — Я убью ее!

— Думаешь, ему это не безразлично? — спросила Тельсин.

— По правде говоря, с этим типом ни в чем уверенности нет.

Костюм подождал еще немного, не ответит ли Уэйн, потом со вздохом убрал ногу с горла Мараси.

С трудом переведя дыхание, Мараси огляделась. На полу извивалась Ме-Лаан. Когда это произошло? Аллик и Стерис стояли как вкопанные, вытаращив глаза. Все произошло во мгновение ока. Пару лет назад Мараси и сама бы растерялась. В каком-то смысле она была даже приятно удивлена, что научилась так быстро реагировать. Увы, произошедших в ней перемен оказалось недостаточно.

Эдварн поднял винтовку.

— Ступай туда, — велел он, движением ствола указывая, что Мараси следует ползти к Стерис и Аллику.

Понятно: чтобы следить за всеми разом. Надо было срочно что-то предпринять… но что? Металлические резервы Мараси исчезли, и до нее начал наконец доходить смысл того, что произошло…

Ваксиллиум, возможно, умирает от потери крови на дне той ямы. Уэйн сбежал, но темпосплава у него нет. Ме-Лаан вышла из строя.

Значит, придется справляться самой.

— Пожалуйста, — сказал Аллик, неистово хватая Мараси за руку, когда она присоединилась к нему и Стерис. — Пожалуйста.

Он был в панике, но Мараси не могла его винить. Еще бы! Аллик видел, как Ваксиллиум — человек, которому он поклонялся, — пал, а сам он снова оказался в руках Костюма. Стерис, прищурившись, разглядывала Тельсин.

Ваксиллиум все понял, но слишком поздно. Он не обыскал сестру и промедлил перед выстрелом. Невзирая на свою талантливость, Ваксиллиум обладал изъяном, довольно характерным для порядочного человека, — слишком верил в людей.

«Можно подумать, ты справилась лучше», — тут же упрекнула себя Мараси.

С пистолетом в руке Тельсин спокойно сошла по ступенькам:

— Ну и кавардак.

— Кавардак? — переспросил Эдварн. — Я думаю, получилось неплохо.

— Я позволила Ваксиллиуму уйти.

— Ты попала в него трижды, — напомнил Эдварн. — Он все равно что покойник.

— И ты в это веришь? — спросила Тельсин.

Эдварн вздохнул:

— Нет.

Кивнув, Тельсин присела рядом с Ме-Лаан и хладнокровно вонзила в нее нож. Стерис вскрикнула.

— Что ты с ней сделала? — спросила Мараси.

Ей не ответили, но Мараси и так догадывалась: существовали жидкости, которые, будучи введенными в тело кандра, на время лишали это существо способности двигаться и сохранять форму. Видимо, пока Мараси не сводила глаз с Костюма, Тельсин использовала такой препарат против Ме-Лаан. Сопротивляться кандра не могла — слишком сильно она была искалечена.

Вскоре Тельсин вытащила из тела Ме-Лаан штырь. Сунула в карман и продолжила копаться в теле кандра. Костюм подошел к Мараси, и через дыру в рубашке между его ребрами блеснуло что-то металлическое. Штырь — меньше и изящнее тех, что были у Железноглазого.

Так они не просто экспериментировали с гемалургией — они использовали штыри, чтобы обрести силу…

Тельсин наконец-то вытащила из бедной Ме-Лаан второй штырь и сунула его в тот же карман. Тело кандра расплавилось, превратившись в зеленовато-коричневую кашу из плоти и мышц, и вытекло из одежды, оголив кости; череп из зеленого хрусталя слепо уставился в потолок.

Тельсин указала на яму, в которую упал Ваксиллиум:

— Догони его.

— Я? — переспросил Костюм. — Мы ведь можем подождать, пока…

— Не можем, — отрезала Тельсин. — Ты знаешь его лучше кого бы то ни было. Проверь. Он наверняка все еще жив. Мне попадались камни менее прочные, чем мой брат.

Костюм со вздохом кивнул, и они с Тельсин обменялся оружием. Перезарядив доставшийся ему алюминиевый пистолет, Эдварн направился к яме. Мараси глянула на Тельсин, которая наблюдала за останками Ме-Лаан, но винтовку держала наготове.

Может на нее напасть? Костюм… подчинялся своей племяннице. Тельсин была не просто членом Круга — она имела более высокий ранг, чем дядя Ваксиллиума. И явно была алломантом — достаточно вспомнить, как она использовала алломантическую гранату.

Костюм спустился в яму при помощи веревки. Через некоторое время Мараси услышала снаружи шаги, и вскоре в комнату ворвались солдаты в униформе, которую она уже видела на тех, что были в ангаре.

— Коротышка, — нетерпеливо проговорила Тельсин, — Уэйн. Вы его упустили?

— Сэр? — переспросил один из солдат. — Нет, мы его не видели.

— Проклятье! — выругалась Тельсин. — Куда подевалась эта крыса? Мне нужно как можно больше людей, чтобы прочесать коридор и равнину снаружи. Он чрезвычайно опасен, в особенности если припас еще один флакон с темпосплавом.

Мараси повернулась к Стерис, которая все еще глядела широко распахнутыми от потрясения глазами в дыру, куда упал Ваксиллиум. Аллик держал Мараси за руку, и она видела его глаза в прорезях маски.

— Я вызволю нас из этой передряги, — шепотом пообещала она обоим.

Как-нибудь.

«Он нас выдаст… Ты же знаешь, он это сделает».

Вакс перекатился на спину и уставился вверх. Тьма. Стены ямы были неровными — он помнил, как во время падения ударился о какой-то изгиб, — и вот теперь он на самом дне.

Ржавь… почему все плывет перед глазами, если ничего не видно? Вакс нащупал оружейный пояс, достал флакон и осушил его, пополнив свои металлические резервы.

«Ты идешь? Ну конечно нет. Ты же не любишь рисковать».

Нет. Кое-что он все-таки видел. Одинокую свечу посреди черноты. Вакс моргнул — и свеча исчезла. Видение из прошлого. Воспоминание…

«Свет в темной комнате. Зажженный, чтобы отвлечь…»

Вот чем было то возвышение в зале наверху. Браслеты никогда там не лежали. Люди, которые возвели храм, специально оставили осколки стекла и пустую подставку на пьедестале — все это части уловки. Но они допустили ошибку.

Разбитый стеклянный ящик был слишком большим, чтобы поместиться на пьедестале.

«Свеча в темной комнате…» — мысленно повторил Вакс.

Значит, Браслеты где-то в другом месте. Он снова моргнул и сообразил — пока привыкали глаза, — что действительно видит свет. Нет, он не на дне узкой ямы-ловушки: его выкинуло куда-то еще.